Пинок в светлое будущее - Южина Маргарита

– Вот, возьмите, зачем же с полу-то…

– А мне хоть бы и с полу! – лихо тряхнула мелкими кудряшками Неля. – Я же не буржуйка, как наши Поповы. У меня мясо штабелями не валяется, я и с полу могу.

– И где у нас мясо штабелями? – уперла руки в бока Юнона. – Ты чего городишь-то? Гриша, ну чего она, а? Ты бы хоть заступился, откуда у нас в комнате штабеля? Люб, ты ее не слушай, она у нас больная немножко, а иногда и вовсе прям дура дурой.

– Я дура, да?! – задохнулась от возмущения Неля. – У них, главное, на балконе целые стада банок с самодельной тушенкой. Уже просто так мясо в брюхо не лезет, так они тушенку варят. И ведь нет чтобы угостить баночкой – на, мол, Неличка, скушай, сделай милость… Сами ночью под одеялом жуют, чтоб никто не попросил. Я все видела! Я, может, специально подглядывала!

Зинаида только качала головой. На самом деле Неля тут уж перехватила через край. Юнона столько раз жаловалась, что Гриша зарабатывает сущие крохи, им двоим еле-еле на хлеб хватает, недаром же они поочередно толкутся в Зинином баре. Так что с мясом явный перебор. А Юнона оглушительно шептала Любочке на ухо:

– Я же говорю: мелет чего попало. Знаешь, что, Люба… Тебе дармовая рабочая сила не нужна? А то бы взяла к себе Нельку, пусть бы она уколы поросятам ставила…

– Ага! А ты меня спросила, хочу ли я в деревню? – не успокаивалась Неля. – Я коренная интеллигентка с седьмым коленом!

Беседа явно грозила закончиться скандалом и, может быть, даже закончилась бы рукоприкладством, если бы не открыла рот Степанида Егоровна:

– Бабы, цыть! В таком доме нельзя голос повышать, сколь разов говорить!

– Правильно, – послушно притихла Юнона. – А потому что подслушать могут. Правда же, Степанида Егоровна?

– Нет, потому что стены могут рухнуть. Старые ведь.

Больше в этот вечер ссориться никто не отважился, и общение происходило в теплой и спокойной обстановке.

Зато на следующий день, прямо с утра, у Зинаиды начались неприятности.

Сначала в бар заявилась здоровенная тетка с огромным детиной и подняла визг – оказалось, Зинаида продала бутылку пива ее несовершеннолетнему сыну, а маменька ревностно выступала за здоровый сыновний образ жизни. Нет, конечно, и сама Зинаида не приветствовала, когда прыщеватым мальчуганам ретивые продавцы в погоне за рублем продавали пачки сигарет, а тем более пиво или что посерьезнее, но у нее и мысли не проскочило, что вот этот здоровенный верзила еще не перешагнул восемнадцатилетний рубеж.

– И чево делать будем?! – визжала тетка, яростно притопывая ногой. – Акт составлять или так откупишься?

– А что… неужели мальчику еще нет восемнадцати? – не могла поверить Зинаида.

– Отку-у-уда? Ему только-только четырнадцать стукнуло! Мы даже еще и паспорт не успели получить! – выпучила глаза оскорбленная мамаша. – Левушка, скажи тете, что тебе исполнилось четырнадцать. Покажи свидетельство о рождении. Ну, чего испугался, дурашка? Вынь пальцы из носа! Покажи тете документ!

Дурашка поскреб сизую щетину на подбородке и нехотя полез в карман.

– Во… свидетельство… – достал он зеленые корочки.

В свидетельстве совершенно четко было написано, что усатый богатырь как есть дитя четырнадцати годков.

– Ну? Так чево будем делать? – не успокаивалась сердобольная матушка.

– Но ведь… вашему сыну на вид не меньше двадцати, – пробовала упираться Зинаида.

Женщине такой возраст не нравился определенно. Она покраснела от натуги и проорала во все легкие:

– Да какие ж двадцать, а? Ты хоть когда видела их, двадцатилетних-то? Граждане дорогие! Доколе ж наших детей спаивать будут эти жирные капиталисты, а?! До…

– Тысяча рублей вас устроит? – прервала материнскую песнь Зинаида.

Дама немедленно замолчала, открыла кошелек и вежливо произнесла:

– Если можно, пятисотками, пожалуйста. А то ж, сами понимаете, не успею до дому донести, хи-хи. Спасибочко, как-нибудь еще зайдем.

Дама с сыночком убралась, а потом в бар влетела работница театра Лидочка Данилова:

– О! А чего у тебя эта торба делала? Небось опять какие-нибудь выкрутасы придумала?

– Какие выкрутасы? – нахмурилась Зинаида. – Я ее сыну пиво продала, а он несовершеннолетним оказался. Ну ничего, на тысяче договорились.

– Ха, на тысяче! – хохотнула Лидочка. – Это ее Володька, что ль, несовершеннолетний? Да он армию отслужил!

– Но… они ж свидетельство о рождении показали!

– Ну и что? Там что, морда его была приклеена? Ну ты ваще! Да они ж на своей машине и уехали, а Володька за рулем. Не видела?

Зинаиде стало мерзко.

– Когда мне на машины глядеть-то? – нервно огрызнулась она. – Ну да ладно, ничего, уроки дорого стоят. Теперь даже у пенсионеров буду паспорт смотреть.

Но, видимо, в этот день лимит на жизненные уроки еще не вышел. Часов после четырех, когда первый наплыв посетителей спал, а в кассе уютненько устроились деньги выручки, в бар вошел приятный молодой человек. С замечательными ямочками на персиковых щеках и с длинными миндалевидными глазами.

– Скажите, а коктейль «Орхидея» у вас можно заказать? – спросил он, но вдруг узрел Зинаиду и расцвел непередаваемой улыбкой. – О-ой, а это не вы минералку рекламировали? Там такая женщина красивая – фигура, лицо… Нет, определенно, это были вы! Как вы оказались за барной стойкой?

Зинаида оторопела. Конечно, она всегда считала, что у нее прекрасная фигура и тем более прекрасное лицо. Жаль только, что ее мнение не все окружающие разделяли. Даже обожаемый зять говорил, что она похожа на артиста Сергея Филиппова. А вот парень усмотрел! Естественно, никакую минералку Зина не рекламировала, но сам факт, что ее внешность могла привлечь внимание, дорогого стоил.

– Нет, вы знаете… Вы немножко ошиблись… – застеснялась Зинаида и бухнула в заказанный коктейль мартини больше положенного.

– Я не мог ошибиться! – пылко возразил обольститель. И вдруг лукаво сверкнул глазом. – А вы знаете, сейчас многие молодые люди дружат с женщинами умного возраста. Просто-таки помешаны на любви к сорокалетним дамам. Когда вам исполнится сорок, я непременно предложу вам дружбу! И мы с вами будем искать на ночном небосводе Малую Медведицу.

Зинаида чуть было не ляпнула, что еще немного и с Малой Медведицей он опоздает – ей будет пятьдесят, но в это время зазвонил ее сотовый.

– Алло? – отошла Зинаида подальше от приятного молодого человека.

– Зинаида, это Игнатий, – послышалось в трубке. – Мы с тобой так и не поговорили. Может, ты приедешь? Скажи, когда тебе удобно, я тебя встречу. Я просто не могу вырваться!

У Корытской перед глазами снова выплыла дамочка в кокетливом фартучке, которая испортила их последнюю встречу, и волна ревности захлестнула здравый рассудок.

– А как же твоя зазноба? Она уже оставила тебя одного? Или даже не собиралась с тобой строить клиники при сельсоветах?

– Какая еще зазноба?

– Которая вытолкала меня из твоего дома!

– Но, подожди… Никто тебя никуда не выталкивал. Зинаида, ты что, из-за этого выскочила замуж?

– Ах, ну к чему мне такой хомут – замужество? Мне вот тут молодой паренек дружбу предлагает! Потому что я в роликах снимаюсь.

– Зин, какие ролики? Какой человек? Зина, алло!

Но Зинаида, насладившись местью, отключила телефон и с обворожительной улыбкой повернулась к молодому посетителю.

Улыбка так и повисла в воздухе – приятный юноша, который предлагал ей дружбу с медведицей, испарился. Причем, что самое обидное, вместе со всей выручкой. Касса зияла пустыми ящичками!

Зинаида настолько растерялась, что даже не догадалась заплакать.

– Ну и ладно, – буркнула она, вздыхая точно синий кит. – Ну и ладно. Деньги мы еще заработаем, а вот… а вот про рекламную фигуру мне больше никто не скажет. Тем более – даром.

Однако ближе к вечеру, когда в бар снова потянулся тоненький ручеек посетителей, Зинаида была настроена уже не столь беззащитно. – Она так рычала на своих любителей портвейна, что мужики не выдержали и спросили напрямик:

– Слышь, Зинаида, а какая муха сегодня с тобой покусалась?

– Да никакая! И убери руки с прилавка! Сначала расстелют здесь свои конечности, а потом деньги пропадают! – вызверилась Корытская на невинных завсегдатаев. – Сегодня один такой пришел… Наговорил мне всяких гадостей про мою прекрасную внешность, а сам у меня всю выручку стырил!

– Всю? – ахнули скромные трудяги. – Зин, ты нам скажи, где он, подлюга, проживает, мы его где хошь отыщем, и по мордасам ему, и по мордасам… Ванька! А, Вань! Пойдешь сегодня мужика бить? Тебе какая разница, зачем! Спрашиваю – пойдешь? Зин, ты не переживай, мы за тебя кому хошь рыло начистим. Зинушка, а он случайно портвейн не украл?

Ясное дело, что домой Зина заявилась такая усталая, будто весь день возила на себе шейха вместе с его слоном. Даже пройти на кухню у нее не хватило сил. Она добралась до своей кровати, рухнула, как подкошенная, и закатила глаза.