Облом нечаянно нагрянет - Хрусталева Ирина

– Думай как хочешь, – махнула та рукой. – Кстати, ты здорово на него потратилась, чтобы с того света вытащить. Вот из этих баксов и забери свои кровные, что за него заплатила.

– Неудобно самой без разрешения брать, – нахмурилась Марина.

– Неудобно, моя дорогая, на потолке спать, одеяло падает, – отбрила подругу Настя. – Ему удобно было в твою машину вламываться да еще пистолетом тебе угрожать? Нечего благородство изображать, бери – и дело с концом! Он тебе что, близкий родственник, чтобы за него такие «бабки» отваливать? Ради чего, спрашивается? Ради того, чтобы трястись, как контуженой, и в обморок здесь от страха падать?

– Не ворчи, с человеком несчастье случилось, у него не было другого выхода, – попробовала защитить своего непрошеного гостя Марина.

– Сердобольная ты, как я погляжу, по самое некуда, – фыркнула Настя. – Погоди, он тебе еще все проблемы на голову обрушит, чует мое сердце, – недовольно добавила она.

– Не каркай, у меня их, проблем этих, и так предостаточно. Как только он сможет ногами шевелить, сразу же отправлю восвояси, – проворчала Марина.

Настя сняла резинку, которой были перетянуты стодолларовые купюры, и начала отсчитывать сумму, которую заплатила Марина за операцию, а потом и за перевозку раненого Максима.

– Вот, здесь ровно четыре тысячи двести долларов. Стоит еще, конечно, и за все остальное с него содрать, присовокупив моральный ущерб на восстановление нервной системы, но ты потом с ним сама разберешься, – сказала она и бросила отсчитанную сумму на стол.

– Сказала же, не возьму я ничего без спроса, это неприлично! Я что, воровка какая-то? – обиженно проговорила Марина и нахмурила брови.

Настя посмотрела на нее с упреком.

– А я, значит, воровка? «Полюби ближнего своего, как самого себя» – это, конечно, правильная заповедь, только не в данной ситуации. Сколько ты страху натерпелась из-за него, забыла?

– Нет, не забыла, но деньги без разрешения все равно не возьму, – упрямо сказала Марина.

Настя махнула на подругу рукой и продолжила ревизию вещей раненого. В брюках она нашла водительское удостоверение на имя Кравцова Максима Александровича и паспорт на это же имя.

– Ого, мы, оказывается, еще и крутые по самое некуда, – усмехнулась Настя, разглядывая права молодого человека. – Это еще раз доказывает мою правоту. Твой Максим – крутой мафиози!

– А что там, Насть? – заглядывая подруге через плечо, поинтересовалась Марина.

– Да вот здесь вместе с правами техпаспорт на последнюю модель «Мерседеса». Такую тачку имеет, а вламывается в чужую, к несчастной женщине, – фыркнула Настя.

– Да? А это точно его машина? – недоверчиво спросила Марина.

– Его, – утвердительно кивнула головой девушка.

Она раскрыла паспорт, и в ее руки упала фотография. На снимке стоял сам Максим, обнявшись с седовласым и очень привлекательным мужчиной. Приглядевшись, Настя увидела, как сильно они похожи.

Марина вытянула шею и, когда увидела фотографию, невольно икнула:

– Господи-и, это же…

– Кто? – не поняла Анастасия и, увидев раскрытый рот подруги, еще пристальнее стала рассматривать снимок. – Знакомое лицо, – пробормотала она. – Только не могу вспомнить, где я могла его видеть…

– По телевизору ты его видела, это же Кравцов! – прошептала Марина и оглянулась на кровать, где лежал Максим.

– Тот самый, что ли? – недоверчиво спросила Настя.

– Ага, тот самый, – пискнула Марина. – Я один раз его видела на банкете, меня тогда отец с собой взял. Знакомиться, конечно, мы не знакомились, за ним там охрана чуть ли не по пятам ходила. Господи, так, выходит, Максим – его сын?! – ахнула девушка.

– Судя по документам, его, – охрипшим от волнения голосом проговорила Настя и, повернувшись к Марине, посмотрела на нее широко раскрытыми глазами: – Ни хрена себе пациент у меня появился! Не дай бог и правда умрет! Пилить нам тогда, Маринка, лес где-нибудь на Колыме или еще подальше, – прошептала она.

Девушки одновременно повернули головы и снова с испугом посмотрели на парня. Его вьющиеся волосы волной спустились на высокий лоб. Бледность лица еще больше оттеняла их черный цвет. Длинные ресницы подрагивали, а губы были чуть-чуть приоткрыты.

– Я всегда думала, что такие олигархи, как Кравцов, держат своих чад в инкубаторе, – хлопнув глазами, пробормотала Настя, глядя на красавчика.

– Он уже не чадо, а большой мальчик, – тоже понизив голос, возразила Марина.

– Все равно у него должна быть охрана, как у папы римского, – стояла на своем Настя.

– Может, он такой же принципиальный, как и я? Я же не позволила своему отцу приставлять ко мне соглядатаев, – возразила Марина.

– Сравнила своего отца – и Кравцова! Твой отец – всего лишь банкир малюсенького такого банка, а Кравцов – это… – И Настя, не найдя подходящего определения, помахала в воздухе рукой. – В общем, ты поняла, что я имею в виду, – закончила она свою мысль.

– Насть, и что же нам теперь с ним делать? – все так же тихо, почти шепотом, спросила Марина.

– Лечить, что же нам еще остается? – не отрывая взгляда от бледного лица своего пациента, ответила Анастасия. – Мне совсем не хочется встречаться с его папашей при исключительных обстоятельствах!

Максим открыл глаза и недоуменно огляделся по сторонам. «Где это я?» – подумал он и, приподнявшись на локте, попытался посмотреть за окно.

Утро вовсю входило в свои права, позолотив солнечными лучами верхушки деревьев. Молодой человек рассмотрел за окном сад, а вдалеке – высокий каменный забор из красного кирпича.

– Похоже, я за городом, – пробормотал Максим и откинул одеяло. Он ошарашенным взглядом посмотрел на памперс, в который был упакован, и чертыхнулся:

– Черт побери, это что еще за хрень на мне надета?!

В это время в комнату заглянула всклокоченная со сна Марина и, увидев, что парень наконец пришел в себя, расплылась в широкой улыбке:

– Ну слава тебе господи, – выдохнула она. – Я уже думала, что ты никогда не очнешься. Двое суток в себя не приходил!

– Куда ты меня притащила? И что это ты на меня нацепила? – хмуро поинтересовался Максим и указал на памперс.

– А ты что, хотел, чтобы я тебя на своем горбу до туалета и обратно таскала? – так и взъерошилась девушка и, протиснувшись в дверь целиком, приняла воинственную позу, уперев руки в бока. Она насмешливо смотрела на практически голого мужчину – если не считать памперса.

– Чего пялишься? – сердито сдвинул брови Максим и натянул на себя одеяло почти до подбородка.

– Было бы на что пялиться! – тут же приняла боевую стойку девушка. – Тоже мне, Аполлон подстреленный!

– Вот и нечего смотреть. Вытаращилась, как на музейный экспонат! Дай мне что-нибудь надеть, – почти прорычал парень.

«Ну и нахал!» – подумала про себя Марина, а вслух процедила сквозь зубы:

– У меня что здесь – салон мужских тряпок?!

Ее оскорбил до глубины души такой наглый тон гостя, совсем, кстати, непрошеного, и девушка уже готова была вцепиться в его волосы и выдернуть изрядный клок, чтоб он не задавался.

– Ладно тебе, не дуйся, – миролюбиво произнес молодой человек, сообразив наконец, что ведет себя не совсем правильно. – Не могу же я щеголять по дому в чем мать родила и оскорблять этим такие замечательные глазки. – И он хитро улыбнулся.

– Опомнился, – хмыкнула Марина, чувствуя себя хозяйкой положения. – Я тебя за эти дни уже каким только не повидала. Как говорит моя подруга, замечательный врач, между прочим: «Поздно пить боржоми, когда печень сожрал цирроз», – прищелкнула она язычком.

– Что значит – каким только? – нахмурился раненый. Моментально забыв о том, что решил вести себя прилично, он посмотрел на девушку уничтожающим взглядом. – Что это значит? – снова повторил он.

– А то и значит! И нечего на меня смотреть как удав на кролика, я тебя совсем не боюсь. Сам на мою голову навязался, век бы мне тебя не видеть! – вновь ощетинилась девушка. – Еще и голос вздумал повышать, неблагодарный тип!

– Ты не ответила на мой вопрос, – напомнил Максим, все еще хмуря брови.

Марина вздохнула и, насмешливо глядя на парня, начала объяснять, решив немного над ним поиздеваться, чтобы отомстить за столь непозволительный тон:

– Мне тебя и мыть пришлось, пока ты здесь потом обливался, и памперсы, между прочим, менять, чтобы ты мокрым не лежал! Так что все твои прелести меня уже не удивят, – ехидно проинформировала она, откровенно наслаждаясь смущением Максима.

– И что, я совсем не сопротивлялся? – ошарашенно поинтересовался молодой человек, явно не веря услышанному.

– Нет, не сопротивлялся, мне даже показалось, что тебе это нравится, – ехидно заметила Марина. – Спасибо лучше бы сказал, а не глупые вопросы задавал. И впредь не смей со мной разговаривать в том тоне, в котором говорил сейчас! Я с тобой здесь как с маленьким ребенком вожусь, а ты…