Моя шоколадная беби - Степнова Ольга

– Расслабься, – засмеялась Катерина, когда Роберт Иванович попытался изобразить нечто новенькое в постели. – Расслабься и не пытайся мне понравиться. Представь, что мы прожили лет двадцать.

– Хотел бы я прожить с тобой двадцать лет! – Мечтательность в его голосе заставила Катерину подумать, что говорит он всерьёз.

– Ты был несчастлив с женой? – осторожно поинтересовалась она.

– Да нет, – пожал плечами Роберт Иванович, – в принципе, счастлив. В принципе, счастлив.

– Счастья «в принципе» не бывает.

Он засмеялся, уткнулся ей носом в затылок. От него всегда хорошо и дорого пахло, тело его было, что называется, «хорошо сохранным», и у Катерины ни разу не возникло ощущения, что она нашла себе «папика».

– Какая ты тонкая натура, – прошептал он. – Всё-то ты понимаешь. Только ты не права, счастье может быть разным. Оно, как лампочка, может гореть с мощностью в двести ватт, а может и в сорок. Тихая, ровная жизнь без страстей и потрясений – это тоже счастье. Наверное.

Катерина кивнула. Ему лучше знать. Он дольше жил и больше видел.

Она вскочила с кровати и, чуть не опрокинув столик с вином и фруктами, побежала к двери.

– Ты куда?

– Пойду, осмотрю твою квартиру. Ты мне тут так ничего и не показал!

Она видела, как он усмехнулся и остался лежать в кровати, показывая этим полное к ней доверие.

– Мне подходит, – заявила Катерина, вернувшись. – Сколько тут, триста шестьдесят квадратов? Пять комнат, евроремонт, хороший район. Мне подходит. Давай дружить!

– Давай. Если хочешь, оставайся тут жить. – Он рывком повалил её на кровать. – Ты права, есть вещи, которые не измеряются мощностью. Но понял я это только с тобой. Жить нужно на полную катушку. Ну почему я понял это только с тобой?!! У меня всё всегда было: семья, достаток, работа, пара любовниц для удовлетворения мужского тщеславия, но никогда не щемило так сердце и не захватывало так дух…

Роберт выдохся, устал и запутался. Катерину это развеселило.

– Здесь принято говорить «ты настоящая», – подсказала она.

– Да, настоящая. Немножко циничная, но настоящая. – Он встал и пошёл к бару за сигаретами. У него были тонковатые ноги, чуть больше чем нужно покатые плечи, и, кажется, плешь на затылке, тщательно замаскированная зачёсанными назад волосами. И всё-таки, он был не «папик». При всех его деньгах и возрасте, думалось почему-то о беззащитности и старомодной порядочности. Он закурил, закашлялся, затушил сигарету после двух затяжек и сказал:

– Впереди выходные. Давай проведём их вместе.

– Да мы и так вместе!

– Нет, совсем вместе. С утра до вечера, с вечера до утра. У меня есть домик в деревне, так, ничего особенного, но там речка, берёзовый лес, закаты как на картинке и воздух… который хочется есть. Поехали!

– В деревню?!

– В деревню!

– И туалет на улице?

– Да, чёрт возьми, на улице. Но зато там есть баня!

– Баня?..

– Баня. Её нужно топить берёзовыми чурками, и когда они горят, то запах как в детстве, не запах даже, а дух…

– В моём детстве никто не топил баню берёзовыми чурками.

– Я про тебя совсем ничего не знаю. Кто твои родители? Они живы?

Катерина перевернулась на живот и уткнулась носом в подушку. Она давно убедила себя в том, что вопрос о родителях её так же мало волнует, как и вопрос о детях.

– Какие к чёрту родители, – буркнула она. – Меня зачали в групповом сексе. Разве не видно?

– Извини, если я…

– Ой, да ладно. Разве я похожа на человека, которого нужно жалеть?

– Ни в коем случае. Так как насчёт выходных?

– Баня так баня. Чурки так чурки. Надеюсь, Роберт Иванович, мы не помрём от тоски в берёзовой чаще у речки, любуясь красивым закатом.

– Не помрём, Катерина Ивановна. Я всё для этого сделаю. – Он вернулся в кровать, чтобы продемонстрировать нежность, чуткость и понимание. А может, он на самом деле таким и был – нежным, чутким и понимающим?..

На ночь она не осталась. Роберт уговаривал её долго, но она нашла аргумент:

– Понимаешь, мне нужно хорошенько собраться. Вся эта пасторальная история требует особой экипировки. Сарафанчики там, косметика специальная, мелочи всякие, ведь туалет-то на улице!

– Ну хорошо, хорошо, – он закрыл ей рот рукой и трогательно поцеловал в затылок. – Набери побольше милых женских мелочей. Я совсем забыл, что это такое. Я был не очень счастлив с женой и только сейчас это…

– До свидания, Роберт Иванович!