Матрешка в перьях - Донцова Дарья

– Докладываю вам, что Макс приехал домой, – торжественно объявила няня.

– Вот здорово! – обрадовалась я. – Дайте ему трубку.

– Хозяин велел бросить в чемодан свежие рубашки и тут же умчался, – отрапортовала Роза.

– Куда? – расстроилась я.

– Не сказал. Но я слышала, как он говорил с кем-то по телефону насчет авиабилета. Кстати, немного странно, что господин Вульф вернулся из Парижа без багажа, – наябедничала Краузе.

Телефон пискнул. Я глянула на экран и увидела эсэмэску от мужа: «Форс-мажор. Несусь в аэропорт. Позвони, как сможешь. Купил тебе подарок, но он в потерянном чемодане. Целую».

Я молча пошла к машине. Интересно, что купил мне супруг? Подарки Макса всегда весьма креативны.

До дома я добралась поздно и хотела уже лечь спать, но тут затрезвонил телефон, на экране высветилась фамилия «Фомин». Я удивилась, но ответила:

– Слушаю.

– Привет, Лампа, это Паша. Костин у тебя? – спросил бывший подчиненный моего друга, ныне занявший его должность в полиции.

– Нет, – ответила я. – А зачем он тебе?

– Володя просил кой-чего о Вениамине Подольском узнать, – после небольшой паузы сказал Павел. – Сообщил, что ты в курсе, и если я его не найду, можно тебе подробности доложить.

Я посмотрела на часы.

– Лучше звякни с утра своему бывшему шефу.

– Не смогу! – неожиданно радостно объявил Фомин. – В четыре утра улетаю в Майами. У жены там брат живет, пригласил нас на отдых, билеты оплатил. Или сейчас рассказываю, или через месяц.

Я легла на кровать и вытянула ноги.

– Выкладывай, что накопал.

– Никакой он не великий человек, – фыркнул Павел, – сплошные надутые щеки. Так его жена сказала.

– У Подольского есть семья? – удивилась я.

– Он в разводе, – последовало уточнение. – Не перебивай, просто слушай.

…По образованию Вениамин медбрат. Работал в разных местах, нигде подолгу не задерживался, но всегда мечтал стать богатым и знаменитым. А его супруга Алевтина, провизор, в отличие от благоверного, пахала днями и ночами, зарабатывая на жизнь. Одно время она надеялась, что супруг возьмется за ум, устроится в частную клинику, начнет приносить деньги, и тогда они наконец обзаведутся наследником. Но Подольский вел холостяцкий образ жизни, мог по несколько дней не являться домой ночевать, тратил с трудом сэкономленные Алевтиной рубли на себя, покупая то синтезатор, то компьютер, то еще что-нибудь нужное ему. Беспредельное терпение жены лопнуло несколько лет назад, когда она, собравшись оплатить поездку в Турцию, открыла заветную коробочку, где хранила золотой запас, и обнаружила пустое дно. Она немедленно налетела на Вениамина:

– Ты взял мои отпускные!

– У супругов все общее, – заявил Подольский. – Я тебе никогда не запрещаю залезать в мой карман.

– Отличненько! – рассвирепела жена. – Но ведь в твоем кармане ничего, кроме дырки, нет. И это были мои отпускные, предназначенные на мой отдых.

– «Мои», «мой»… – обиделся Вениамин. – Похоже, любящая супруга совсем о муже не думает.

– Куда ты подевал немалую сумму? Немедленно отвечай! – потребовала Алевтина.

– Тебе достался идеальный спутник жизни, – без ложной скромности заявил Подольский. – Я не пью, не курю, по бабам не шастаю, занимаюсь творчеством. Вчера я купил самую лучшую авторучку, потому что понял: мое предназначение стать писателем. На этом поприще я непременно обрету известность и завидный доход.

– Авто-ру-чку? – по слогам повторила Аля. – За все мои накопленные? Значит, ты уже не желаешь петь на сцене, фотографировать, сочинять музыку? Напомнить, какие суммы ты спустил на синтезатор, камеры, объективы?

– Великий человек не всегда сразу видит свой путь в жизни, – нагло заявил Вениамин. – И вначале надо вложить средства в раскрутку, образно выражаясь, посадить зерно, а тучные всходы заколосятся позже. Никто не ожидает урожая весной, плоды собирают осенью. И орудия труда должны быть наилучшими. Писать шариковой ручкой невозможно, гениальная книга требует Монтеграппа[6].

– Тебе ничто не поможет создать великое произведение! Потому что ты – дурак! – крикнула Алевтина. – А к тому же вор, берешь деньги без спроса и тратишь на глупости. Сгинь с моих глаз!

Веня отвесил супруге затрещину и ушел из дома. Когда же вернулся, обнаружил, что все его вещи перенесены в маленькую комнату. В дверь большой врезан замок, а на кухне нет ни телевизора, ни холодильника, ни СВЧ-печки, ни тостера, ни чайника, только плита, мойка и старая надтреснутая посуда, которой жена давно не пользовалась, да все жалела выбросить.

– У нас ремонт? – изумился непризнанный гений. – Почему ты не спросила, согласен ли я на бардак?

– У нас развод, – отрезала жена. – Отныне каждый сам по себе. Я тебя содержать более не намерена.

Подольский попытался скандалить, но Алевтина стояла насмерть, и ему пришлось смириться.

Спустя полгода после разрыва отношений Вениамин явился в квартиру с большой сумкой, прошел на кухню, выгрузил на стол дорогую колбасу, деликатесную рыбу, коробку шоколадных конфет, другие недешевые продукты, а затем заговорил, как бы и не обращаясь к присутствующей Алевтине:

– Жил-был на свете молодой мужчина, бедный, лишних брюк не имел, торговал резиновыми игрушками, на ужин воду пил. Была у него жадная жена, которая требовала бабла мешками, а потом бросила неудачника. И что? Теперь тот нищеброд стал бизнесменом, олигархом, одним из самых богатых людей мира. Жил-был никому не нужный артист, стоял перед пиццерией в костюме цыпленка, раздавал рекламу, посетителей зазывал, жил в трущобе, где даже крысы с голоду передохли. И была у него жадная жена. Хотела бабла мешками. Говорил ей муж: «Подожди, стану знаменитостью, все получишь!» Но супруга бросила неудачника. И что? Теперь он самый высокооплачиваемый актер в Голливуде. Мораль: если мужик говорит жадной бабе, что надо подождать, ей не стоит коней гнать, иначе локти кусать придется. У олигарха с лицедеем ныне другие жены, и они в мехах да в брильянтах ходят. А где прежние, жадные? На помойке. Усекла, родная? Я теперь богат, кушаю семгу, а ты как пила кефир, так и продолжишь его пить.

Алевтина окинула взглядом продукты.

– Рада твоему успеху. Не забудь вернуть мне долг за коммунальные расходы.

– Без проблем, – хмыкнул Вениамин и бросил на стол пачку купюр. – Забирай все. У меня миллионы. А скоро обо мне вся пресса заговорит, и я еще больше разбогатею.

Через три дня после этого памятного разговора Подольский объявил жене, что купил квартиру в центре Москвы и переезжает туда. Алевтину разобрало любопытство, она попыталась выяснить, в какой реке Веня черпает финансы, но бывший муж откровенничать не стал.

– Не твоя забота! Надо было тихо ждать, а не мчаться в загс с заявлением. Я в ближайшее время стану очень знаменит. Следи за прессой, о моих успехах все СМИ напишут.

Он действительно собрал свои вещи и удалился, громко хлопнув дверью. Но – остался прописан в двушке, где ранее жил с женой. А еще Вениамин сменил номер мобильного. Алевтина не знает, где поселился бывший благоверный. Она уверена, что Веня, по своему обыкновению, наврал. Небось перебрался к какой-то глупышке, которой вскружили голову сладкие комплименты «звезды» с дипломом медбрата. Подольский большой мастер пудрить женщинам мозги, и это, пожалуй, единственный его яркий талант – «гений» очень нравится дамам всех возрастов.

– Венька способен охмурить кого угодно, – сказала фармацевт полицейскому. – По себе знаю. Чистый гипнотизер! Не хочешь, а влюбишься и поверишь ему. Если он квартиру купил, чего тогда из нашей халабуды не выписывается, а? Абсолютно убеждена: все его россказни про успех и миллионы – полная лажа…

Павел сделал в своем повествовании эффектную паузу и завершил разговор следующим пассажем:

– Я, конечно, Подольского нашел и выяснил о нем кое-что. Вениамин не купил апартаменты, а снимал их. Причем аренда жилплощади в том доме жутко дорогая. Одет он был по последнему слову моды, добавь сюда автомобиль бизнес-класса, приобретенный недавно. Одним словом, у него в самом деле водились деньги. И вот что интересно. Богатство к Подольскому прилетело пару лет назад, до этого он ездил на метро, служил в больнице, сидел на окладе, который вслух называть не стану, а то ты зарыдаешь от жалости. Вот такой расклад.

– Спасибо, Паша, обязательно все передам Володе, – пообещала я.

Утром меня разбудило чье-то осторожное прикосновение. Возвращаться из царствия Морфея очень не хотелось, и я, еле-еле ворочая языком, пробормотала:

– Киса, дорогая, я легла поздно, давай поиграем вечером. Привезу тебе модель замка, сядем его собирать.

Вообще-то Киса тихая, послушная, необычайно умная для своего возраста девочка, и обычно ее легко уговорить. Но сегодня она возразила:

– Не надо замка, дядя Макс уже подарил мне домик.