Диета для трех поросят - Донцова Дарья

– Простите, – тихо прозвучало за спиной, – я сразу не сумела уйти из дома. Пришлось подождать, пока по телику трансляция футбольного матча начнется.

От неожиданности я подскочила на неудобном стуле, выронила последний кусок торта, обернулась и увидела Петрову.

– Мой муж – страстный болельщик, – продолжала та, – его от экрана клещами не оторвать, когда футбол показывают, он ничего вокруг не замечает, не поймет, что я ушла. В крайнем случае скажу: «За молоком бегала». Вы кто?

– Татьяна Сергеева, – в очередной раз представилась я. – Ваш телефон я заполучила в «Никитском парке». Только не подумайте, что сиделка проговорилась, у меня там свой информатор.

Мальвина села к столику и опустила глаза.

– Хотите кофе? – предложила я.

– Нет, – покачала головой Мальвина. – Лучше сразу объясните, зачем вы явились?

– Ищу Лиду.

– Ее здесь нет! – мгновенно отреагировала Мальвина.

– Я отлично понимаю, что несчастная сумасшедшая отсутствует в супермаркете. Перестаньте говорить глупости! – не выдержала я. – С Лидией беда.

– Неудивительно, – без всяких эмоций сказала Мальвина, – с ней всегда была беда, с самого детства.

– Вы давно с ней знакомы?

– Не важно, – буркнула Мальвина.

– А с Фаиной Климовной?

– Она мне чужая.

– Однако вы платите за «Никитский парк»! Да еще скрываете расходы от мужа!

– Не ваше дело! – схамила Мальвина.

– Я могу вернуться назад и показать Алексею вашу записку с приглашением заглянуть в кафетерий, – пригрозила я.

– Не надо! – взмолилась Петрова.

– Тогда давайте поговорим по-человечески. К сожалению, Лидия сильно пьет, она алкоголичка.

– Ну здорово! – воскликнула Мальвина. – Теперь еще и пьянство… Мало нам было тюрьмы!

– Что? – насторожилась я. – Какой тюрьмы?

– Зоны в городе Саранске, – вздохнула Петрова. – Сначала ее туда отправили, а куда дальше – я не в курсе. Я с Лидой старалась дел не иметь. Вы вообще кто такая?

Я вкратце ввела Мальвину в курс событий. По мере моего рассказа Петрова лишь ахала, а в конце заявила:

– Странная история, хотя кое-какие моменты похожи на правду. Для начала, у Лиды никогда не было брата Олега Ефремова. И вы уверены, что Лидия и Ирина одно лицо?

– Они очень похожи! – заверила я. – Ира-Лида сейчас бродит по городу. Она почти безумна, но сумела вспомнить телефон «Никитского парка», значит, знала номер. Зачем ей нужна Фаина Климовна?

Мальвина молчала.

– У психически нестабильных людей память работает самым причудливым образом, – продолжала я. – Вдруг Ирина вспомнит про вас? Придет к вам на квартиру, столкнется с Алексеем… В ваших интересах помочь мне побыстрее отыскать ее.

– Хорошо, – отмерла Петрова, – я попытаюсь объяснить, в чем суть дела. Но хочу предупредить: Фаина Климовна наломала в свое время дров!

– Я вся внимание, начинайте, – сказала я. – У меня самой не так давно приключилась детективная история, связанная с бывшей свекровью, и теперь я готова поверить абсолютно всему. Жизнь круче любого криминального романа.

Мальвина начала рассказ.

Фаина Климовна все свои годы провела в полной гармонии с собой. Каждому человеку от рождения непременно дан какой-то талант, главное, вычислить, в чем он состоит, сообразить, для чего ты рожден на свет. Фаина быстро поняла: она рождена исключительно для удовольствий, основная цель ее жизни – найти мужчину, который будет содержать и баловать жену.

Первый раз Фаина выскочила замуж сразу после окончания школы.

Девочка из маленького подмосковного городка поехала в столицу, чтобы приобрести платье для выпускного бала, и на улице познакомилась со студентом Николаем Рогачевым. Хоть Фаина и была совсем юной, да сообразила: вот он, шанс стать москвичкой, получить постоянную прописку и забыть деревенское прошлое. Очаровать Николая оказалось плевым делом, уже на третьем свидании он предложил красавице руку и сердце.

Фаина сложила в чемодан немудреные пожитки, оставила родителям записку: «Не ищите меня, не найдете. Я вышла замуж» – и уехала из отчего дома. Девичью фамилию беглянка сменила, стала Рогачевой. Как отреагировали на поступок дочери отец и мать, Мальвина не знала. Фаина ничего не рассказывала о своих ближайших родственниках.

С Николаем красавица прожила недолго. Фаине не понравились ни коммунальная квартира, ни сварливая свекровь, постоянно твердившая сыну:

– Откопал «бриллиант», теперь давись им! Не мог на Людке-соседке жениться, притащил лимитчицу [13]…

Николай орал на мать, но та не успокаивалась. Фаине быстро надоели скандалы, она отыскала другого кавалера, Павла Петровича, и перебралась к нему. Затем был третий супруг, четвертый… Очередной муж всегда оказывался богаче предыдущего. Фаина обзавелась собственной жилплощадью, шубой, драгоценностями и сберкнижкой.

В конце концов дама заполучила настоящего бобра – Владимира Николаевича Петрова. Отбила его у законной жены, развела, сводила в загс и, не мешкая, родила дочь, которую назвала Мальвиной.

Из раннего детства Аля помнит лишь то, что мама носила красное платье, а также жуткие скандалы, вспыхивавшие между родителями по любому поводу. Один раз дело дошло до драки – папа кинулся на маму с ножом. Девочка, перепугавшись, залезла под кровать, откуда ее вытащила пожилая женщина.

– Я твоя бабушка, Елизавета Михайловна, – сказала она. – Твоя мамочка заболела, ее отвезли в больницу, папа будет за ней ухаживать, а ты пока поживешь у меня.

«Пока» растянулось на много лет. Первое время Алечка спрашивала у Елизаветы Михайловны, когда же вернется мама, но потом перестала.

Девочка сообразила: ее попросту сбагрили с рук, отдали дальней родственнице, которая вовсе не приходится ей родной бабушкой. Мальвине было очень обидно. Но постепенно чувство обиды притупилось, она стала считать себя сиротой, пошла в школу, росла себе потихоньку, никогда не общаясь с родителями. Елизавета Михайловна не рассказывала девочке о Фаине, в доме не было фотографий ни отца, ни матери, очень скоро малышка забыла их лица, осталось лишь воспоминание о мамином красном платье и сильном запахе духов, который постоянно ее сопровождал.

В год, когда Мальвине исполнилось четырнадцать, как раз под праздник, тридцатого декабря, в квартире Елизаветы Михайловны раздался звонок в дверь.

– Аля, открой! – крикнула женщина. – У меня руки в муке…

Мальвина послушно отперла замок и отпрянула. Ей показалось, будто в прихожую ворвался язык пламени: в крохотный холл влетела красивая рыжеволосая женщина в огненно-красном пальто.

– Где Лизка? – забыв поздороваться, спросила она.

– С тестом возится, – ожила Мальвина.

– Лизавета! – заорала незнакомка. – Поди сюда, живо!

Бабушка выглянула из кухни и начала креститься.

– Свят, свят, свят…

– Хорош юродствовать! – обозлилась незваная гостья и, ткнув в Алю пальцем, осведомилась: – Она кто?

– Я Мальвина, – сообщила девочка.

– Мда… – покачала головой дама, окинув ее придирчивым взглядом. – Особой красоты нет. Пошли!

Не снимая ни верхней одежды, ни ботинок, тетка подхватила Елизавету Михайловну под руку и убежала с ней на кухню. Але оставалось лишь недоумевать.

Через час девочку позвали взрослые.

– Это твоя мама, – заискивающим голосом сказала ей Елизавета Михайловна, – ты поедешь жить к ней.

– Не хочу, – честно сказала Мальвина. – Бабушка, не отдавай меня!

Огненное пятно метнулось от стола к девочке, Аля почувствовала болезненный тычок. Затем мамаша отчеканила:

– Тебя никто не спрашивает. Лизка тебе не родная бабка, прав на тебя никаких не имеет.

– А кто она? – изумилась Мальвина.

– Мы ее наняли за деньги, – отмахнулась мать. – Складывай пожитки в чемодан, да поживей, времени мало.

Когда Аля собралась, Фаина критически осмотрела дочь и заявила:

– Уродство. Ни вкуса, ни меры! Брось чемодан здесь, придется все новое покупать.

– Там мои игрушки, – попыталась сопротивляться девочка.

– Пора о мужиках думать, а не о куклах, – отрубила Фаина. – Шагом марш к лестнице!

У подъезда их ждал автомобиль. Притихшая Аля устроилась на сиденье, Фаина сама села за руль.

Квартира, где очутилась Алечка, ее поразила. Шесть комнат, забитых антиквариатом, картинами и туркменскими коврами ручной работы. Но самым неожиданным оказалось наличие сестры.

– Знакомься, это Лида, – сообщила Фаина, впихивая дочь в просторную детскую. – Лида, это Мальвина. Идиотское имя, но в прежнее время оно казалось мне аристократическим. Вы сестры, живите дружно. Замечу скандал – разбираться не стану, обе тумаков получите. При Федоре улыбайтесь. Поняли, дебилки?

– Кто такой Федор? – поинтересовалась Аля, когда Фаина ушла.