Квазимодо на шпильках - Донцова Дарья

Это же глупо.

– Лампа, – зашептали опять, и я мгновенно узнала Кирюшку.

– Что ты хочешь?

– Я не разбудил тебя?

О господи, конечно, почти разбудил!

– Нет, я не сплю пока.

– Ты чего купила Юльке?

Я села.

– Юле? Зачем? Ничего.

Кирюшка плюхнулся на одеяло и попал прямо на Мулю.

– Р-р-р, – забормотала Мульена. Она терпеть не может, когда кто-нибудь тревожит ее покой.

Все-таки собаки более честные, чем люди, я-то постаралась не выказать своего недовольства, а Муля мгновенно зарычала.

Кирюшка пихнул выступающий под одеялом бугор.

– Не злись, печенка лопнет.

Услыхав знакомое слово, Муля оживилась и вылезла наружу. С другой стороны кровати подползла Ада. На сонных складчатых мордах был написан вопрос: «Что, здесь дают печенку? И где она?»

– Обжоры, – покачал головой Кирюшка, – только о еде и думаете, никакой духовной жизни. А ты, Лампудель, скажи мне спасибо!

– За что? – зевнула я.

– Завтра у Юльки день рождения. Прикинь, как она обидится, если ты забудешь.

– Спасибо, – воскликнула я, – и правда из головы вон!

– Ты ноотропил пей, – посоветовал мальчишка, – говорят, помогает.

Пропустив мимо ушей его последнее заявление, я спросила:

– Ты пришел лишь затем, чтобы предупредить меня?

– Нет.

– Что тогда?

– Дай пятьсот рублей.

– Зачем тебе столько денег?

– Понимаешь, – забубнил он, – я собирал Юльке на подарок, ну и… потратил. Купил себе игрушку компьютерную, уж очень захотелось. Я отдам, насобираю и верну.

– Ладно, можешь отработать.

– И что надо делать?

– Три раза пропылесосишь квартиру.

– Ты как рабовладелица, – заныл Кирюшка, – вон сколько комнат, нет!..

– Тогда две недели будешь выходить с собаками, утром и вечером.

– Но мне же придется на полчаса раньше вставать! – возмутился Кирюшка.

– Правильно, денежки просто так не даются.

– Ага, Лизке ты такого не предлагала!

– Так она и ссуду не просила. Кстати, что ты хочешь купить Юле?

– Не скажу, – надулся Кирюшка, – раз ты такая вредная!

– И не надо. Все равно завтра узнаю, Юля-то развернет подарок. Так что, решил: гуляешь с псами или чистишь квартиру?

– Лучше уж собаки, – вздохнул Кирюшка.

Получив деньги, он выскочил из комнаты. Муля и Ада, поняв, что печенки не дождутся, горестно и натужно сопя, полезли под одеяло. Честно говоря, я завидую мопсам: поели – и на боковую без каких-либо угрызений совести по поводу жирных складок, свисающих с того места, где должна быть талия.

– Лампа, спишь? – спросила Лизавета, всовывая голову в комнату.

– Нет.

– Дай мне четыреста рублей.

– Зачем?

– На подарок Юльке, – зачастила она, – мне не хватает, насобираю и отдам.

– Чего купить собираешься?

– Секрет!

Я вновь полезла за железной коробкой из-под датского печенья.

– На, если уберешь три раза квартиру, долг списан.

– Ну-у, – замычала Лизавета, – ненавижу тупые занятия. Лучше давай погуляю с собаками.

– Это Кирюшка будет делать, он только что взял пять сотен, а в качестве отработки выбрал гуляние.

– Ага, – подскочила Лиза, – вечно ему лучшее достается, ну погоди!

Она выскочила за дверь. Я свалилась на подушку, распинала неподъемных мопсов и натянула на себя одеяло.

Вот, значит, как обстоит дело. Наемный киллер сидел в соседнем доме, который стоит напротив здания, где расположена квартира Семена Кузьмича.

– Так нечестно! – завопила Лиза, врываясь ко мне и шлепаясь на кровать.

На этот раз пострадала Ада. Тихо гавкнув, она выползла из-под Лизиного зада, перебралась на мою подушку и обиженно заворчала. Я вынырнула из раздумий и обозлилась:

– Что на этот раз?

– Да, – ныла Лиза, – он брал пятьсот, а я четыреста.

– И в чем проблема?

– Значит, я должна на сто рублей меньше отработать!

– Ни фига подобного! – завопил Кирюшка, с порога кидаясь на кровать.

Он шлепнулся на мою ногу. Я ойкнула и подтянула конечность к подбородку.

– Гуляешь три недели с псами! – верещал он.

– А ты что будешь делать? – с подозрением поинтересовалась Лиза.

– Ничего!

– Как это?

– Я же продал тебе выгул собак!

– Э, нет, – влезла я, – так не пойдет! Тогда моешь квартиру.

– Ни фига! – крикнул Кирюшка.

– Но так же нечестно. – Я попыталась восстановить справедливость.

– Очень даже честно, – не сдавался Кирюша.

– Лучше я пылесосить буду! – заныла Лиза.

– Ни фига! Первое слово дороже второго!

– Дурак.

– Сама дура.

Понимая, что сейчас начнется драка, я быстро сказала:

– Тише, тише. Можно же поступить по-другому. Две недели выходит один, потом две недели другой.

– Я не согласен!

– Я брала всего четыреста, а он пятьсот!

– Ой, ой, заплачь еще!

– Молчи, кретин.

– Ах, я кретин, да? Да? Повтори!

– Пожалуйста, самый раскретинский кретин, кретинистее не встретишь! – выпалила Лиза. – Чемпион по кретинству, второе место!

– Почему второе? – на секунду растерялся Кирюша.

– Потому что такой кретин, – довольно улыбаясь, пояснила Лиза, – что даже на соревновании среди идиотов не способен первое место занять!

Кирюшка схватил с моей тумбочки коробочку мармелада в шоколаде и треснул Лизу по макушке. Конфеты дождем взлетели вверх и осыпались на пододеяльник. Муля и Ада сначала не поверили собственному счастью, но потом, взвизгнув от восторга, ринулись к нежданному угощенью.

– А ну прекратите, – рассердилась я, пытаясь отобрать у мопсов конфеты.

Куда там! Толстенькие апатичные собачки проявили при виде лакомства такую прыть, что мармеладки мигом провалились в их желудки. На постельном белье остались лишь отвратительные коричневые пятна. Адюша икнула и стала вылизывать пододеяльник.

Лиза, не теряя ни секунды, схватила книгу Татьяны Устиновой и с размаху долбанула ею Кирюшку по затылку. Еще хорошо, что любимая мною Устинова не пишет такие кирпичи, как Маринина. Уж не знаю, что случилось бы с головой мальчика, попадись Лизе под руку очередной роман Марины Анатольевны.

Кирюша взвыл и ткнул Лизу кулаком под ребро. Через секунду дети свалились на меня и принялись от души мутузить друг друга. Битву прерывали крики:

– А-а, мои волосы!

– Не щипайся!

– Ща получишь!

– На тебе в нос!

– Убью на фиг!

Ада и Муля, поняв, что идет всамделишная драка, нырнули под одеяло и прижались к моим ногам. Я попыталась выползти из-под лупящих друг друга подростков, но потерпела неудачу. И Лиза, и Кирюшка теперь весят намного больше, чем я. Оставалось только взять пример с мопсих, затаиться и выжидать. Тут под моей правой ногой стало горячо. Поняв, что произошло, я заорала:

– Всем молчать!

Послышался грохот, дети свалились на пол. Я вскочила на ноги и сдернула одеяло. Так и есть, под дрожащей Адой расплылась лужа. Ругать ее бесполезно, она боится шума, крика и драк.

– А ну перестаньте, – зашипела я, стаскивая с кровати простыню, – немедленно прекратите!

– Ща, – сопела Лиза, – только врежу ему.

– Кто кому наподдаст! – взвизгнул Кирюшка и попытался сесть верхом на Лизавету.

Та вывернулась, Кирюшка упал на бок и сшиб длинными ногами мирно стоявший в углу торшер. Раздался грохот, звон, вой собак, топот… На пороге возникла Юля и закричала:

– Что за безобразие? Мне дадут наконец отдохнуть? Просто сумасшедший дом! В ванной крокодилы, в комнатах драки! Офигеть можно! А ну хватит! Из-за чего скандал?

– Да Лампа вот… – завел ноющим голосом Кирюшка.

Через пару мгновений Юля обозлилась еще больше:

– А ну ступайте спать!

Потом она повернулась ко мне и заявила:

– Вечно тебе в голову глупости приходят! Зачем им вообще столько денег давать?!

Я тактично промолчала, ну не говорить же Юлечке о подарках, которые ей предстоит завтра получить!

Возмущенно фыркнув, она ушла. Я осталась в спальне и со вздохом оглядела разгром: упавший торшер, разбитый абажур, вконец испорченное постельное белье, пустую коробку из-под конфет, ехидно улыбающуюся, всю перемазанную шоколадом Мулю, трясущуюся от ужаса, но тоже всю в липком мармеладе Аду… Ну почему у нас всегда так? Отчего Лиза и Кирюшка, вполне взрослые ребята, постоянно затевают разборки и нудные выяснения отношений? Они скрупулезно подсчитывают количество съеденных друг другом пирожных, ревностно следят за тем, чтобы кому-то из них не досталось больше карманных денег, и вечно норовят занять за столом место около буфета. Каждое утро повторяется одна и та же картина: Лизавета выбегает из ванной, плюхается на стул и улыбается. Потом в кухню врывается Кирюшка и кричит:

– А ну уйди с моего стула!

– Я первая пришла, – возражает Лиза, и пошло-поехало.

Вот у других людей совсем не так. На этаж ниже живут Карабановы, у них есть сын Юра и дочка Карина, милые, воспитанные дети, всегда вежливо здороваются. Любо-дорого смотреть, как старший брат ведет из школы маленькую сестричку. А у нас!