Судьба найдет на сеновале - Донцова Дарья

Анна Сергеевна, умолкнув на минуту, тяжело вздохнула.

– И жили мы сначала нормально. А потом я забеременела, и мне страшно стало. Возраст-то у меня уже не юный. И вдруг Юра своего ребенка обожать будет, а Тему шугать начнет? Появится младенец, на него все деньги пойдут, Артему отчим ничего покупать не разрешит? Юрий Николаевич умел деньги считать, копеечки у него между пальцами не проскальзывало. Чем ближе роды, тем неспокойнее мне делалось, и я сдуру мужу свои мысли выложила. Тот ответил: «К Артему я нормально отношусь, если и наказываю, то ради его же блага. Родным мальчика не считаю, но ведь не обижаю». Меня его слова не успокоили, уехала рожать в тревоге. Девочка на свет появилась мертвая. Едва я домой вернулась, Плотников заорал: «Это ты мою дочь убила! Не хотела ее, вот она и умерла!» Я от неожиданности дар речи потеряла. Вот тогда Юрий меня впервые поколотил, а потом стал ежедневно бить. На Темочку тоже замахивался, но подросший сын ему отпор дал, и Плотников присмирел. Разве что исподтишка щипал меня.

– Почему вы не развелись? – удивился я.

Анна Сергеевна вскинула голову.

– У нас была квартира хорошая, дача, машину купили, гараж. Я решила: пусть Артем повзрослеет, спокойно в институте отучится, на ноги встанет, тогда и разорву брачные узы. Школьника растить надо, студенту помогать потребуется, стипендия-то маленькая. Юрий на хозяйство деньги давал, я экономила, рубли откладывала. Положу в заначку купюру и радуюсь: купить что-нибудь Теме смогу. Сын все мои надежды оправдал, успешно школу окончил, в институт поступил, там тоже отличником стал. Едва Артем в Москву отправился, Юрий меня опять колотить принялся, а я все думала: «Ничего, недолго терпеть осталось, скоро Темочка с красным дипломом вернется». И я за долгие годы приличную сумму накопила. А когда ездила в Москву, меняла рубли на доллары и в валюте запас держала. Рассчитывала, что Артем, получив высшее образование, вернется домой, пойдет на завод работать, женится на Лене Браткиной, дочке Григория Петровича, родится у них ребеночек, наконец-то наступит мое тихое счастье.

– У Елены и Артема был роман? – поинтересовался я.

Анна Сергеевна кивнула.

– С первого класса за одной партой сидели. Леночка не большого ума девочка, училась плохо, зато красивая, прямо принцесса из сказки – стройная, волосы до талии, глаза огромные и характер добрый. Она все ко мне прибегала и шептала: «Тетя Аня, я слышу, как дядя Юра вас метелит, давайте папе скажу, пусть рукосуя в изолятор посадит». Я ее всякий раз останавливала: «На мои заработки сына не поднять. Вот сама родишь, тогда и поймешь меня, ради ребенка все стерпеть можно». Лена хорошая девочка, я ее своей невесткой считала, знала, что они с Темой с девятого класса как муж и жена живут, но прикидывалась глухой и слепой. Григорий Петрович тоже в курсе их отношений был и не возражал. Когда Артем в Москву уехал, Лена у директора нашего завода секретарем стала. Это отец ее на теплое место пристроил. А еще Браткин извернулся и получил для себя от мэрии однушку в центре. Не знаю, как ему удалось, у него ведь хорошая трешка по соседству со мной была. Едва Григорий Петрович переселился, Лена ко мне прибежала и папин план изложила. Браткин узнал, что наш дом вот-вот признают аварийным, значит, жильцов расселят и его дочь получит в новостройке равноценную площадь. Девочка закончила словами: «Когда мы с Темой поженимся и у нас родятся дети, тесно не будет. Папа очень умный, он специально себе заранее отдельную квартиру раздобыл, чтобы мне одной новое жилье дали. В трешке нашей семьдесят метров, а по закону даже если на них только я прописана, меньше старой площади выделить не имеют права». Я у нее поинтересовалась: «Вы хотите пожениться?» Леночка меня обняла: «Ну конечно! Я к Теме часто в Москву езжу, у нас все решено».

Рассказчица снова вздохнула.

– Я после того, что с Юрием Николаевичем случилось, из жизни выпала, словно в тумане много времени провела, не помню даже, как Артем меня в Москву перевозил. Целыми днями спала. Иногда проснусь и вижу, вроде Лена в комнате, а понять не могу, где я. О том времени какие-то отрывки в памяти сохранились: вот чай пью, вот меня в ванне моют, а вот лекарства дают… Кто заботился? Туман, туман, туман… Потом вдруг ясной голова стала! Проснулась я однажды утром, сама встала, пошла на кухню, увидела Лену с Темой и спрашиваю: «Дети, я где?» Артем засмеялся: «Мама, ты в Москве. Пережила стресс после смерти Плотникова и долго болела, но сейчас пришла в себя, все хорошо. Очень удачно получилось. Нам надо завтра же к нотариусу подъехать, ты на меня доверенность оформишь, чтобы я мог квартиру в Плавске, машину и гараж Юрия продать. Все его имущество тебе по наследству отошло». А у меня хоть голова и кружится, ноги дрожат, а мысли ясные, не путаются. Помню, как в контору ходили, я где надо росчерк поставила. Потом вдруг мне опять плохо стало – ничего не соображаю… туман… туман… И снова раз! Утром встаю с кровати, ноги разъезжаются, руки трясутся, но в голове просветление. Быстро на поправку пошла, удивляться стала: квартира прекрасная – две комнаты, холл, чулан, а вроде была однушка, мебель красивая, не старая из Плавска, одет сын с иголочки, в холодильнике деликатесы. Я спросила: «Тема, откуда у нас столько добра?» Тот заулыбался: «Мама, ты очень долго не в себе была, только спала и ела. Я теперь много получаю, работаю в престижном месте. Удачно продал недвижимость и все прочее в Плавске, на выручку квартиру в Москве приобрел. Неужели не помнишь, как мы переезжали в новое жилье?» Я так обрадовалась! Услышал господь мои молитвы: живу в покое, достатке, сынок замечательный вырос. Не зря побои терпела! А дня через три-четыре я у Темы спросила: «Лена-то где? Куда подевалась? В Плавск уехала? Когда свадьбу играть будете?» Артем рассердился: «Мама, Елена меня бросила, не хочу о ней говорить».

Плотникова отвернулась к окну, за которым царила осенняя темень.

– Что дальше было, вы, наверное, знаете. Через некоторое время Тема меня отселил, на Маргарите женился, а я в этом жутком месте оказалась.

Она замолчала.

– Анна Сергеевна деликатный человек, – вступила в разговор Наталья. – Она сына обожает и все, что Артем Глебович делает, считает правильным. Но на самом деле ситуация не совсем такая, какой она ее описала.

– Не говори глупостей! – рассердилась Плотникова.

– Вы убили Юрия Николаевича? – неожиданно спросила психолог.

– Нет, – отрезала Плотникова. – Раньше я думала, что случайно застрелила мужа, поедом себя за его смерть ела, а после твоих сеансов голова на место стала.

Кротова дотронулась до моего плеча.

– Иван Павлович, вы, похоже, немного разбираетесь в психологии.

– Увы, нет, я дилетант, просто прочитал несколько книг, – уточнил я. – Не могу считаться специалистом, не имею должного образования.

Наталья встала, взяла из шкафчика кружку и поставила передо мной.

– Ах я, недотепа! – спохватилась хозяйка. – Даже чаю гостю не предложила!

Я попытался остановить старушку:

– Не стоит беспокоиться…

Но Анна Сергеевна уже поспешила к плите, на которой громоздился простой, не электрический, чайник. Я открыл принесенный пакет и выложил на стол коробку конфет. Наталья села напротив меня и негромко заговорила:

– Если человек испытал тяжелый стресс, то трудно предугадать, какую реакцию выдаст его нервная система. Одни люди сразу остро реагируют, другие вроде спокойно переносят случившееся, а через пару лет попадают в психиатрическую клинику. Психологи, работающие с жертвами насилия, не раз сталкивались с женщинами, не способными вспомнить, что же с ними произошло в момент нападения преступника, их рассказы удивительно похожи: вышла вечером (с работы, из магазина, от подруги), направилась к метро, очнулась в больнице. Сам момент насилия начисто вытеснен из памяти. Таким образом мозг пытается уберечь человека от стресса. Существуют различные способы пробуждения воспоминаний, очень хорошо работает гипноз. Во время сеанса пациент может перечислить мельчайшие подробности произошедшего, ну, например, рассказать о голосе насильника, его запахе, на секунду мелькнувшей перед глазами татуировке. Я знаю случай, когда преступника опознали по висевшей на его шее цепочке, которую во время сеанса гипноза описала жертва. Долгое время Плотникова жила в уверенности, что застрелила Юрия Николаевича, но потом вдруг начали оживать обрывки воспоминаний, и женщина поняла: дело обстояло совсем иначе, чем ей представлялось ранее. В тот роковой день…

Наталья взглянула на хозяйку квартиры.

– Анна Сергеевна, лучше вы расскажите, но только то, что восстановили в памяти сами, до сеанса гипноза.

Открыв коробку, я пододвинул конфеты поближе к женщинам. Плотникова налила всем чай и заговорила:

– Я очень переживала из-за того, что стала убийцей. Пыталась понять, как же так получилось. Но в голове мало что из событий того рокового дня задержалось. Я помнила, как сидела дома, готовилась к докладу. В нашей библиотеке работало объединение «Читай больше», на собраниях мы рассказывали о разных хороших, но не очень известных массовому читателю книгах. У меня был выходной, Юрий куда-то ушел. Потом он вернулся, начал орать, ударил меня. Я убежала. Дальше туман. Вроде вернулась в квартиру? Или нет? Кажется, с Леной говорила… Или путаю? Вот слова ее отца врезались в мозг: «Аня, что ты наделала! Мужа убила! Ничего, я тебя прикрою. Иди ляг, тебе лучше поспать». А у меня голова кружится, ноги дрожат… Потом Браткин ко мне в больницу пришел, мне тогда вроде чуть легче стало, домой выписать хотели. Гриша сел на кровать и сказал: «Аня, ничего не бойся, тебя никто не подозревает. Смерть Плотникова признана самоубийством. А правда – что ты застрелила Юрия – умрет с нами. Тёма и Ленка хотят пожениться, нельзя детям жизнь ломать. Забудь навсегда то, что сделала, будем жить одной семьей». Я ужаснулась: «Григорий, значит, это я убила мужа?» Он на меня с жалостью посмотрел: «Да, ты. Но знаешь, мерзавец сам напросился – наставил на тебя пистолет, и тебе пришлось защищаться». Вот тут мне плохо стало! На голову словно кастрюлю надели и по дну ее палкой стучать начали: бум-бум-бум! Дальше связных воспоминаний нет. Потом, когда я неожиданно в себя пришла и поправляться стала, сын объяснил, что я несколько лет как под наркозом жила. Вот какой Артему крест выпал: его мать – убийца. Ужасно.