Черный список деда Мазая - Донцова Дарья

Но я отказался. Пусть болтает, мне плевать, нехай президентом земного шара называется, главное, чтобы деньги платил. У Севки много положительных качеств, на него девки западают, он сюда народ притаскивает и всегда без скандала расплачивается, не буянит, не дерется, со всеми дружит. А то, что из себя крутого олигарха корчит? Фиг бы с ним. Если каждого, кто врет, в клуб не пускать, заведение пустым останется. Смотрите.

Игорь щелкнул пультом. Дверца одного из шкафов отъехала в сторону, появилось несколько экранов, они показывали танцпол клуба, зону у бара, чил-аут и гардероб.

– Видите мулаточку в кресле? – спросил Завьялов. – В зеленом мини?

Я кивнула.

– Мэри, дочь короля Танзании, – давясь смехом, сообщил Гарик. – Ее папа, богатейший человек, отправил девочку русский язык изучать, инкогнито. Поэтому Мэри лишь паре самых близких людей правду сообщила. Папуля настолько озаботился соблюдением секретности, что единственной наследнице денег не присылает. Мэри смиренно ждет, пока ее угостят коктейлем. И желающих поднести девчонке угощенье много. Мэри забавная, танцует хорошо, не противная, не избалованная, рада любому подарку, обожает секс. На диване, чуть левее принцессы, развалился Николай Аханькин. Знаете, кто он?

– Боюсь предположить, – вздохнула я, – наверное, сын голливудского продюсера?

– Берите выше, – обрадовался Гарик, – первый ребенок Романа Абрамовича, родился, когда отец еще не вознесся на вершину богатства, так сказать, грех молодости. Коля человек хороший, он в семью миллиардера не лезет, не хочет ему мешать. А папа мальчику деньги дает без писка. Ну что Абрамовичу миллиончик? Он их не считает! Миллиардер в завещание отпрыска вписал, приобрел ему алмазные копи царя Соломона. Аханькин регулярно в Африку катается, контролирует добычу алмазов. К нему у нас тоже претензий ноль. Не буянит. Вот внебрачную дочь английской королевы Наташу Иванову мы в черный список внесли, она любила подраться, а мне скандалы не нужны. Аханькин сидит тихо, девчонок снимает, танцует, четыре вечера в неделю тут клубится, постоянный клиент. Материального профита от «сына миллиардера» ноль, он за ночь один коктейль цедит, который за входной билет положен, но из-за него сюда много девочек прибегает. Сейчас Николай обнимает Тату Айвазову. Вот ее отец на самом деле из золотой сотни «Форбс». Айвазова влюблена в Аханькина, приходит с большой компанией, всех угощает, денег не считает. До Таты за Аханькиным Влада Самонина бегала, известная манекенщица, с ней всегда папарацци прибывали. Понимаете?

– Вас да, – ответила я, – а вот остальных нет. Неужели люди верят таким побасенкам?

Игорь закрыл шкаф.

– Большинству завсегдатаев «Туннеля» нет и двадцати. Девочкам хочется сказки, мальчики мечтают разбогатеть.

– У Всеволода не нищие родители, – вздохнула я, – но они никогда не давали ему денег на роскошную жизнь. Покойная мать Ковалева была уверена, что сын служит в «Туннеле» управляющим. Клубные завсегдатаи держат Севу за крупного бизнесмена. Ладно, шикарную квартиру на Китай-городе никто из тех, с кем я беседовала, не посещал. Но шикарные машины Севы люди видели.

Игорь открыл ящик стола и протянул мне визитку.

– Компания «Платиновый рай», ею владеет мой знакомый, дает напрокат вип-автомобили от джипов экстра-класса до эксклюзивных моделей. Ему был нужен рекламный агент, не простой парень на окладе, а тусовщик, якобы богатый, меняющий тачки. Ему будут завидовать, говорить: «Вау! Какие у тебя машины. Мне такую не купить!»

А парень шепнет кому следует: «Зачем тратить миллионы, когда можно обойтись тысячами? Вот телефончик, звякни и бери любые колеса напрокат, удивляй девочек. Тачки на съемные совсем не похожи, все будут тебе завидовать».

Я порекомендовал Севку и не ошибся, Ковалев ко двору пришелся. Он лентяй, работать не хочет и не умеет. Знаете, что мажор старше меня? Но вот раскатывать каждую неделю на шикарной тачке ему понравилось. Тем более бензин оплачен. Но при условии: машина дается исключительно на вечер, к шести утра ее вернуть надо. Севка перед тусой заезжал на фирму, оставлял там свою раздолбайку, брал «Мазератти», «Бентли», «Порше», и в клуб.

– С автомобилями разобрались, – вздохнула я. – Но откуда деньги? Вход в «Туннель» платный.

– Севке, как постоянному клиенту, скидочную карточку вручили, – сказал Игорь.

– Все равно, – продолжала я, – Ковалев слывет щедрым человеком, угощает девочек, делает им подарки. Спокойно отдал соседу по подъезду дорогую кожаную куртку, недавно подарил матери туфли за семьдесят пять тысяч рублей. Хотя…

Я примолкла. Назвать презентом сие подношение трудно. Всеволод взял необходимую сумму из семейной кассы. Получается, Жека сама оплатила несуразно дорогую обувь.

– Чек видели? – деловито спросил Гарик. – Не верю я его словам. У меня есть сестра, пятнадцатилетняя оторва. Меня родители строго воспитывали, лупили ремнем за любое прегрешение. А Юльку избаловали. Я отлично знаю индустрию развлечений, поэтому заявил сестре: «Никаких походов с подружками по бывшим складам и фабрикам, которые превратились в танцполы с барами. В двадцать три ноль-ноль ты дома».

Матери велел денег ей не давать. А потом мне стукнули, что Юлия в «Карантине» веселится! Мало того, что мерзавка всех обманывала, после полуночи из окна вылезала (мамина квартира на первом этаже, и менять ее она ни под каким видом не желает), так еще поганка поперлась к моим злейшим конкурентам! Хорошо хоть журналисты не узнали, а то бы понаписали про родную сестру Завьялова, которая скачет у Митьки Никитина. Он обо мне исключительно матом говорит.

Игорь укоризненно покачал головой.

– Ну не дура ли! Я ее сначала отругал по полной программе, а потом вдруг испугался: откуда у Юльки деньги? Мать ей только на необходимые расходы дает – проездной, школьный обед, оплата подготовительных курсов. Тогда я сходил к классной руководительнице, заглянул в колледж, куда сестра поступать готовится, и выяснилось: в гимназии Юля давно не ест, приволокла местному врачу липовую справку с диагнозом «аллергический гастрит», распечатала ее на принтере и больше не заглядывает в столовую. А маме наврала, будто теперь надо больше за еду платить, трехразовое питание ввели. Мать у нас человек наивный, она поверила, стала доченьке по утрам пару купюр в кошелек вкладывать. Ешь, дорогая! Белки, жиры, углеводы растущему организму необходимы. Потом хорошая девочка придумала про повышение платы за курсы. И вообще ей все время требовались рублики. То она абонемент в консерваторию оплатила, то захотела изостудию при музее посещать, то в литературный кружок записалась. Мама радовалась: вот какая неординарная у нее доченька, у других старшеклассниц в голове мальчики да гулянки, а Юленька ищет свой путь в жизни. И расходы мать не смущали, бесплатных кружков теперь нет. Были у Юлии еще источники дохода: продукты, химчистка, хозяйственный магазин.

Я с удивлением воззрилась на Гарика, а тот подтвердил:

– Вы не ослышались! Мама в последний год на сестру нахвалиться не могла. Стоило мне к ней приехать, разговор начинался с эпитетов в превосходной степени. Юля стала заботливейшей помощницей! Раньше девчонку не допроситься было за хлебом в соседний магазин сгонять, а теперь! На рынок спешит, в супермаркет рысью, вещи в химчистку по три раза в неделю таскает! Вот только цены растут, как на дрожжах, куда правительство смотрит!

– Понятно, – протянула я.

– Тут и понимать-то нечего, – зло продолжил Игорь, – сестра купит еды на тысячу рублей, а маме врет, что две истратила. Вот откуда у нее финансы. Может, и Сева такое проделывал? Где он те туфли купил? Проверьте в магазине, сколько они стоили! Да, Севка отлично одевается, но я вам рассказал, откуда шикарные автомобили брались. Думаю, со шмотками он тоже по-хитрому устроился, многие фирмы готовы платить за рекламу своего товара.

Я молча слушала Гарика, а память тем временем подсовывала воспоминания о вроде бы ничего не значащих деталях. Вот мы с Женькой сидим на кухне и болтаем о пустяках.

– Мама, – кричит из прихожей Сева, – я кошелек вчера в офисе забыл, замотался. Дай мне тысячу, бензин кончился.

– Севочка, ты же знаешь, где деньги лежат, – отвечает Жека.

– Там все по пять штук, – говорит тот.

– Деточка, значит, возьми ту купюру, что есть, – велит Ковалева.

– Спасибо, мамуля, вечером верну, – обещает сыночек.

– Господи, Севочка, перестань, – смеется Жека, – а то Лампа подумает, что я тебе в долг даю.

Или другой случай. На сей раз пикник на даче, и у нас заканчивается минеральная вода.

– Мамуля, я сейчас съезжу! – подскакивает Сева и уходит.

Через пару минут он возвращается и смущенно говорит:

– Пап, можно на твоей тачке в магазин сгоняю?

Миша не жадный человек, но он терпеть не может, когда кто-нибудь, даже Сева или Жека, садятся за руль его скромной иномарки. Он делает вид, что не слышит просьбы сына, Евгения же спрашивает: