Матрешка в перьях - Донцова Дарья

– Нет, – неохотно признала я, – клиент вел себя совершенно спокойно.

– Вот-вот, – кивнул Вовка. – А ведь он шел через дорогу, зная, что охотник сейчас смотрит в прицел.

Я уставилась на Костина.

– Думаешь, кто-то узнал об идее Вениамина и нанял настоящего убийцу?

– Нет, не так. Полагаю, мы ошиблись, считая Подольского объектом покушения, – ответил приятель. – Ему угодили в голову как раз случайно. Целью же являлась девушка, стреляли в нее.

– Ладно, – согласилась я, – допустим. Но тут другая неувязка. Вспомним, как развивались события. Я дергаю Вениамина вправо, в ту же секунду незнакомка падает на асфальт, и в следующее мгновение гремит второй выстрел, Подольский тоже мертв. Зачем лишать жизни и его, если цель уже поражена? У лже-Мариэтты дырка во лбу, киллер мог смыться.

– Он убирал свидетеля, – не очень уверенно предположил Костин.

Я с сомнением покачала головой.

– Мы же знаем, что профессионалы крайне редко уничтожают тех, за кого им не заплатили. Дело пятилетней давности: снайпер, уходя с крыши, столкнулся на лестнице с пенсионеркой. Он нес спортивную сумку, бабка топала навстречу, но наемный убийца оставил ее в живых. Почему? Профессионалу не нужен лишний шум. У него в мозгу компьютер, живо просчитывающий варианты событий. «Стреляю в бабку – кто-то из соседей смотрит в глазок, вызывает полицию, машина приезжает неожиданно быстро, можно попасться. Не стреляю в старуху – она старая, плохо видит, я обычный парень с сумкой, даже если следователь узнает, что божий одуванчик нос к носу столкнулся с исполнителем, бабка не сумеет меня описать. Все, ухожу без грохота. Живи, бабушка». Все это киллер просчитал за доли секунды и оказался прав, бабка не смогла составить фоторобот. А в нашем случае стрелявший находился на чердаке дома. Есть смысл устранять девушку на дороге? Она ни за какие богатства мира не сможет описать внешность убийцы, поскольку его не видела. Пожалуйста, не стоит говорить, что под крышей дома сидел некто, наподобие Ли Бойда Малво и Джона Аллена Мухаммеда[7]. Я согласна с тобой, подставляться под настоящие пули глупо. И поэтому хочу задать уже озвученный ранее вопрос: откуда у Вениамина появились немалые деньги? Что, если он украл крупную сумму, и тот, кто лишился денег, решил ему отомстить, нанял киллера? Но это был не специалист экстра-класса, а середнячок, например, охотник-любитель, который сначала промахнулся, затем быстро исправил ошибку и испарился. Надо тщательно порыться в жизни Вениамина. Давай поступим так. Я побеседую с Ириной Богатыревой – она шьет фейковые сумки и, надеюсь, назовет мне имя своей клиентки, убитой девушки. А ты ищи тех, кто хорошо знал Подольского. Кстати, надо еще раз поговорить с его бывшей женой – может, у него был близкий друг. Скажи, а кому принадлежит телефон, который обнаружили рядом с погибшей? Вы проверили исходящие-входящие звонки?

– Тут возникли сложности, – вздохнул Володя. – Вообще-то у каждой симки имеется номер. Но если человек приобрел ее без составления контракта, то, увы, никаких сведений о нем в телефонной компании нет. Это, к сожалению, как раз наш случай. Мы ничего не узнали о владелице. А звонила она только одному человеку. И лишь он связывался с ней. Беседы были короткими, больше минуты не длились. Вероятно, они договаривались о встречах.

– О втором абоненте тоже нет данных? – уточнила я.

– Угадала. Короче – тупик, – подтвердил Костин. Затем взял со стола свой зазвонивший мобильник. – Слушаю… Кто? Игорь Сергеевич? Аа-а-а… Добрый вечер. Понятно, я ей передам, завтра заскочит. Уволили? Понятно. Значит, Евлампия прямо сейчас прикатит. Спасибо вам. Лампа, ты теряла косметичку?

– Да, – удивилась я. – До сих пор не понимаю, куда она подевалась. Ни дома ее нет, ни в машине. Пришлось новую купить.

– Ты оставила свой «набор юного художника» в столе консьержки, – улыбнулся Костин. – Мне звонил Игорь Сергеевич, вместо которого ты дежурила в подъезде.

– Откуда у него твой номер? – изумилась я.

Вовка опешил.

– Вот уж не ожидал от тебя этого вопроса. Я же с ним договаривался о замене! Сказал: «Вы военный человек, должны нам помочь: в интересах следствия надо временно посадить в подъезде нашу сотрудницу. Если вдруг кто-то вас спросит, почему вы не работаете, кто дежурит в подъезде, ответьте: «Приболел, меня заменяет племянница, хорошая, честная женщина». А потом сразу сообщите мне о разговоре, вот вам мой номер». Игорь Сергеевич предложил: «Давайте я сам выполню, что вам надо». Но я от его услуг отказался. Старик надулся, ему хотелось в агента поиграть. Но когда услышал, сколько за отсутствие на работе заплатят, увидел деньги, то сразу согласился. И вот мой телефон пригодился. Дед сообщил, мол, вообще-то ящиком в столе он не пользовался, а только что заглянул в него и нашел косметичку. Знаешь, он сказал мне сейчас: «Когда я служить начинал, у нас баб не было, даже полы в конторе парни мыли. Теперь же на каждом шагу женщины, гвоздь им в печень. Никакого толка от свиристелок, на уме одни мужики да гулянки. Ваша сотрудница такая же, забила стол барахлом, валяются повсюду пудреница, губная помада, расческа. Выкинуть ерунду или она приедет?»

Я схватила сумку.

– Консьерж – настоящий женоненавистник. Татьяна, ночная дежурная, рассказывала мне, что всякий раз, сменяя ее вечером, дед демонстративно проводил ладонью по столешнице и заявлял: «Пирожные ела? Липкое все кругом». Или: «Почему стул расшатан? Небось на задних ножках качалась». Или еще: «Цветы в подъезде не политы, ручка входной двери заляпана». А завершал свои пассажи одной фразой: «Эх, бабье, сплошная неаккуратность». Странно, что дотошный Игорь Сергеевич только сейчас обнаружил косметичку. Подозреваю, он специально денек подождал, чтобы меня наказать, поэтому не позвонил сразу. Вот жук противный!

– Езжай к деду, забери свои раскраски, – хмыкнул Вовка. – Если сегодня там не появишься, он их точно выбросит.

– Там дорогая пудра, новая губная помада и тени! – возмутилась я. – Плюс кисточки, лак для ногтей, корректор. Уже поздно, пенсионер давно дома. Неужели он утащил мою косметичку с собой? Почему не оставил Татьяне? Просто слов нет!

– Татьяну внезапно уволили, – пояснил Костин, – дедок пока спит в подъезде. Хочешь вернуть свою собственность?

– Конечно! – воскликнула я. – Знаешь, сколько хорошая пудра стоит? Да еще никогда нужного оттенка нет!

Володя встал из-за стола.

– Трудно женщинам живется. Хорошо, мне штукатурка не требуется. Ты права, пенсионер редкостный хмырь и женоненавистник.

– Странно, что он вообще тебе звякнул, – сердито проговорила я.

– Небось испугался, что ты сообразишь, где посеяла свою вещь, и устроишь скандал, – предположил Костин. – Ты не простая бабенка, а сотрудница детективного агентства. Обидишь такую, а потом, не дай бог, ее коллеги-мужики приедут и наподдадут.

Увидев меня в холле, Игорь Сергеевич заскрипел:

– Еле-еле ящик отчистил, из вашей сумки темно-серый порошок высыпался.

– Это невозможно, – отрезала я, – тени хранятся в герметичной коробочке. Вы из любопытства открыли ее, вот они и рассыпались. Некрасиво лезть в чужую косметичку.

Консьерж вздернул подбородок.

– Типично бабское поведение! Вместо того, чтобы извиниться за безобразие, признать свою ошибку, вы сразу пытаетесь обвиноватить нормального человека. На свете слишком много дур развелось, поэтому мир в тартарары летит!

Дверь подъезда открылась, показалась худенькая девушка в скромном сером платье до середины лодыжек.

– Эй, куда идете? – мигом переключился на нее лифтер.

– К Вениамину Подольскому, – ответила посетительница.

– Он умер, – не задумываясь, брякнул лифтер.

Вошедшая приложила к груди стиснутые кулачки.

– Как умер?

– Просто. Был и нету, – объявил консьерж. – Застрелили его!

Девушка всплеснула руками и… начала хохотать. Я быстро подскочила к ней.

– Пойдемте на воздух.

Незнакомка уцепилась за мое плечо. Мы выбрались из подъезда и сели на лавочку, стоящую в паре шагов от входа.

– Как вас зовут? – спросила я.

– Алиса, – давясь истеричным смехом, ответила девушка. – Ну надо же! Он умер! Регина Натановна… я… мы думали, он еще…

Собеседница закрыла лицо руками и затряслась.

Я погладила Алису по спине.

– Вы на машине?

– Пешком, – прошептала она.

– Давайте я отвезу вас, куда вам надо, – предложила я.

Девушка вытерла тыльной стороной ладони лицо.

– Спасибо, я живу тут рядом, в начале улицы. Регина Натановна специально сняла квартиру Подольскому в этом доме, чтобы ему далеко не ездить. И что теперь ей сказать? Войти в дом и с порога объявить: «Вениамина застрелили»? Регина этого ждала… то есть не того, что его убьют, а что он умрет. Но не так скоро. Он говорил, лет через десять. И что теперь будет с общиной «Сто жизней»? Нам разъезжаться? Все это так неожиданно!