Черный список деда Мазая - Донцова Дарья

Воронков сложил руки на столе. Внешне он казался спокойным, голос его звучал размеренно, даже бесстрастно, но на шее, чуть пониже подбородка, сильно пульсировала вена. А еще мне показалось, что я уже слышала похожий рассказ. Правда, в нем речь шла о других событиях, но некоторые детали совпадали полностью.

До того дня у Андрея не было повода упрекнуть любимую в истеричном или нервозном поведении. Наоборот, Жанна всегда реагировала на раздражители спокойно, разумно, не впадала в гнев по пустякам. Если на работе не удавался эксперимент, она говорила:

– Значит, сегодня день такой. Завтра все получится.

Собственно говоря, незлобивый характер Жанны и привлек к ней Воронкова.

Она не умела управлять машиной и не имела автомобиля. Андрей не пьяница, но иногда ему хотелось выпить бокал вина, поэтому, собираясь в гости или в ресторан, он вызывал такси. Жанна никогда не возражала. Представьте удивление Воронкова, когда его супруга вдруг побагровела, затопала ногами и заорала:

– Не сяду в старую, заплеванную тачку!

Сначала Андрей попытался урезонить жену, сказав:

– Я всегда обращаюсь в одну компанию, там приличные автомобили, новые, комфортабельные, шоферы трезвые.

Но в Жанну словно бес вселился, Андрей внезапно выяснил, что у его молодой жены может появиться визгливый тон голоса и она владеет базарным лексиконом. А еще тихая Жанночка швыряла на пол посуду.

В тот день они никуда не пошли. Супруга заперлась в ванной, Андрей в полном недоумении сел за компьютер.

Спустя четверть часа Жанна с видом побитой собаки возникла в комнате и зашептала:

– Прости. Не понимаю, что случилось. Это не я кричала! Я так не умею!

Воронков обнял супругу.

– Нормальное состояние человека, который пережил стресс. Свадьба непростое событие, а из-за вашей семейной истории тебя она травмировала. Предлагаю укатить на недельку к морю.

Жанна заплакала.

– Ты лучший муж на свете.

В пятницу Андрей полазил по Интернету и крикнул:

– Жаннуль, иди сюда!

– Сейчас, только тарелки в посудомойку запихну, – мирно ответила она.

В кабинет Жанна вошла минут через десять, Андрей услышал ее шаги и, не отрываясь от монитора, заговорил:

– Есть пара хороших отелей в Египте, страна недорогая, лететь близко и…

– Да пошел ты! – завизжала Жанна, сметая на пол рабочие бумаги супруга.

Андрей вскочил, а жена начала бесноваться. На сей раз скандал продолжался дольше, Жанну в конце концов стошнило на ковер. Испуганный Воронков вызвал «Скорую помощь».

Когда медики приехали, Жанна рыдала на диване. Пожилой врач померил ей давление. Оно оказалось высоким, но не угрожающим.

– Мы недавно поженились, – растерянно лепетал Воронков, – все было хорошо, и вдруг припадки. Это уже второй.

– Купите тест на беременность, – посоветовал доктор, – может, прибавления ждете, гормоны шалят. Не дадите мне стакан воды?

Андрей отвел врача на кухню и там продолжил беседу.

– Мы жили долго в гражданском браке, малыша планируем, но чуть позднее, пока предохраняемся.

Врач посмотрел на дверь.

– Знаешь, я три раза женился, – по-свойски сказал он, – и понял: как только отведешь бабу в загс, все, наутро она другой человек. Куда девается заботливая женщина, с которой ты дружно жил? Почему они, заполучив штамп в паспорте, звереют? Фиг знает. Но мои жены как под копирку оказались. Сначала сладкие персики, а после криков «горько» – жгучая крапива. Если в жене все прекрасно, то это, мужик, не твоя жена, а чужая. Сейчас я живу без регистрации и купаюсь в заботе. Возьми на заметку мой опыт. Пока твоя орет просто так, из капризности. Но скоро примется денег требовать, свою мамашу тебе на шею посадит. Беги прочь, пока на каждом плече по спиногрызу не висит.

– Жанна не такая, – без особой уверенности возразил Воронков.

– Все такие! – подытожил врач. – Исключений нет.

Мрачного пессимиста из «Скорой помощи» Андрей никак не мог забыть, потому что Жанна теперь стала впадать в ярость чуть ли не ежедневно.

Приступ наступал внезапно. Он мог случиться на улице. Один раз Жанна изо всех сил толкнула маленького ребенка, Андрей едва умаслил разъяренную мать. Потом Жанна ни с того ни с сего напала на Томочку, которая пришла в гости. Лучше не повторять слов, которые орала Жанна.

Когда она выдохлась и умчалась из комнаты, Тамара потрясла головой.

– Давно с ней такое? – спросила она.

– Практически со дня свадьбы, – мрачно сказал ученый.

– Покажи бедняжку психиатру, – посоветовала Тома.

В ту же секунду Жанна с воплем:

– Я не сумасшедшая, а ты убирайся из нашего дома! – вновь влетела в гостиную.

Андрей не успел отреагировать, Жанна вцепилась Тамаре в волосы, зарычала, как подстреленный медведь, повалила Кислову на ковер, села на нее верхом и начала лупить ее по голове. Успокоить взбесившуюся жену ученый смог, лишь вылив на нее таз холодной воды.

Едва он окатил Жанну, она лишилась чувств. Андрей не знал, что предпринять: то ли кидаться к супруге, то ли помочь Тамаре, лицо которой буквально на глазах распухло. Ситуацию взяла под контроль избитая Кислова. Она встала и велела Андрею:

– Сунь Жанне под голову подушку, накрой ее пледом, пусть спокойно полежит.

– Что это было? – в ужасе спросил Воронков.

Тамара опустила глаза.

– Ну… вероятно… стресс… впрочем, Андрюш, я всегда говорю тебе правду и сейчас не стану лукавить. Жанна больна психически, ей срочно необходима помощь хорошего специалиста. Мой тебе совет, забери ее с работы, пока она там бенц не устроила. Я распущу слух, что она беременна, будто ее положили на сохранение. Обычная ситуация, долго обсуждать ее не станут.

– Пройдет время, люди начнут спрашивать, где ребенок, – вздохнул Андрей, идя за Кисловой на кухню.

Тамара взяла из ящика салфетку, намочила ее в холодной воде и приложила к быстро проявлявшемуся синяку на скуле.

– Ну, можно будет наврать про выкидыш или мертворожденного. Девять месяцев большой срок, вероятно, специалисты смогут реабилитировать Жанну. В лабораторию ей, на мой взгляд, ни под каким видом возвращаться не следует. Любопытных я заткну, народ у нас обожает языки почесать, но гарантирую, к тебе никто с вопросами не полезет. Будут потом изредка говорить: «Как Жанна? Передавай ей привет». Если человек хочет соблюсти тайну, он сможет. Ты же знал, на что идешь, и я тебя уважаю: не всякий согласится связать свою судьбу с женщиной, если он в курсе ужасной правды о ее семье.

Андрей изумленно посмотрел на подругу.

– О чем ты?

Тома отступила к окну.

– Извини, придется признаться в не очень красивом поступке. Я давно заметила у Жанны странности. Она подчас выдавала неадекватные реакции. Когда у вас сложились серьезные отношения, я решила узнать немного больше о семье лаборантки. Мною двигало не простое любопытство, а желание понять, будешь ли ты счастлив. Когда открылась истина, я откровенно спросила у Жанны: «Ты считаешь возможным оформить брак с Андреем? Рискнешь, учитывая свою семейную историю, родить ему ребенка?»

Она ответила: «Нет. Мне очень хорошо с Воронковым, но я не имею права играть свадьбу».

А потом, когда вы подали заявление в загс, Жанна мне позвонила и заявила: «Тамара, я рассказала Андрюше свою семейную сагу, она его не испугала. Очень надеюсь, что ты не станешь лезть сапогами в наши души. Чужая семья – это чужая семья. Да, ты лучший друг Андрея и оставайся им, не делайся врагом. Некрасиво ковыряться в прошлом даже очень близких людей. Сделай одолжение, не вламывайся в нашу жизнь со своими советами и поучениями».

Почему ты молчишь? Жанна же сообщила тебе о том, что случилось с ее бабкой и матерью?

– Женщины скончались в молодом возрасте вскоре после родов, у них был порок сердца, – ответил Андрей.

На лице Тамары появилось выражение изумления.

– Это тебе Жанна напела?

Воронков кивнул.

– Больше некому. А что?

Тома сделала глубокий вдох, как человек, собравшийся прыгнуть в ледяную воду, и отчеканила:

– Андрей! И бабка, и мать Жанны закончили свои дни в сумасшедшем доме, куда их поместили мужья. В семье твоей супруги генетически наследуемое, передаваемое по женской линии безумие.

Андрей потер шею.

– Понимаете мои чувства?

– Наверное, нет, – ответила я. – Вы спросили у Жанны, почему она вас обманула?

Воронков кивнул.

– Наутро у нас состоялся очень трудный разговор. Я был жесток. Понимаете, болезнь супруги меня не пугала, хотя, конечно, я понимал, что перспектива у нее не очень радостная. Но меня возмутила ложь. Негоже начинать совместную жизнь с обмана. Я всегда думал, что основа прочного брака – это откровенность и доверие. Я не приемлю вранья.

– Есть вещи, о которых не хочется рассказывать даже самому близкому человеку, – возразила я.