Цирк под одеялом - Калинина Дарья Александровна

Нет, Никитка был безнадежен. Вряд ли его что-то могло спасти. Если уж себялюбивая Леночка казалась ему фиалкой, то что тут говорить? Можно было лишь посочувствовать бедняге, выбравшему себе такой недостойный объект для поклонения.

— Ладно, — тем не менее сказала Кира. — Мы ее подстрахуем.

— Как? Как подстрахуете?

— Тоже пойдем на похороны.

— Как здорово! Какие вы все-таки добрые! Леся, а ты уверена, что уговоришь Киру? Все-таки она такая…

— Черствая! — рявкнула Кира. — Я помню! Но будь уверен, Кира попрется как миленькая, куда я ей скажу.

А вот сама чуткая и добрая Леся вовсе не хотела идти на похороны Леши.

— Зачем нам это? И Леночке не нужно туда идти. Никитка прав, что не хочет ее пускать. Мало ли кто может туда прийти.

— Вот именно.

— Вдруг кто-то придет. И обидит Леночку!

— Хотела бы я посмотреть, как у него это получится.

Девушки вроде Леночки, по мнению Киры, обладают некой жизненной энергией, которая помогает им выкручиваться из всех передряг и еще выносить оттуда что-нибудь полезное для себя. Иной раз с риском для жизни, но все равно выносят. Потому что такова их хомячья природа. И ничего они с ней поделать не могут.

Кира не сказала подруге всей правды. Она не столько опасалась, как бы Леночку не обидели злые люди, сколько ее заинтересовало поведение девушки. То она твердила, что всего боится, и даже в городе оставаться опасалась, а тут вдруг готова ехать на похороны Леши, где, по логике вещей, ей должно быть опаснее всего. С чего бы это?

И Кире казалось, что она знает ответ на эту загадку.

А Свистунов все не звонил! Милый, милый Свистунов. Чтобы ему пусто было, паршивцу этакому!

Когда ожидание стало совсем уж невыносимым, а все дела на работе были переделаны, перед Кирой встал вопрос, как провести сегодняшний вечер? Конечно, благоразумнее всего было бы поехать домой. Принять душ, приготовить обед и, вообще, прибраться в доме.

Но там ее ждал все еще сердитый Фантик. Объясняться с котом у девушки не было сил. К тому же она тоже была немного сердита на него. Что он себе позволяет? В конце концов, кто в доме хозяин? Кот или она?

— Интересно, как там Железный? — услышала она голос Леси. — Очухался или все еще без сознания?

Ура! План на сегодняшний вечер сложился у Киры в голове в одно мгновение.

— А я сейчас поеду и узнаю!

— Наверное, к нему не пускают. Он же в реанимации.

— Меня пустят!

Леся активного желания поехать с подругой не высказала.

— Ты не будешь против, если я поеду домой и немного отдохну?

Кира была не против. И довольная Леся направила стопы к любимому домашнему диванчику. А неугомонная Кира двинулась в больницу. Лесины опасения подтвердились. Железный все еще находился в реанимации. И его состояние было не слишком хорошим. Звери потрепали его довольно сильно, и больной был пока далек от намека на выздоровление.

— Организм у пациента крепкий. Не первый раз его звери треплют.

— В самом деле?

— В прошлом году лев порвал ему связки на руке. Было сделано несколько операций. И рука восстановилась.

— А сейчас?

— Сейчас пока еще говорить рано. Но возможно, он будет вынужден уйти с работы.

Любезно выдав такую информацию, доктор все же наотрез отказался пустить Киру к Железному.

— Уже приходил следователь, но я и его не пустил, — убеждал он Киру. — А вы хотите, чтобы я вас пустил! Вы кто такая?

— Я его подруга. Самая близкая подруга. Практически жена.

Доктор крякнул:

— Приходили уже.

— Кто?

— Жены.

— Вот так? Во множественном числе?

— Одна бывшая, вторая будущая и третья вполне реальная. С паспортом и печатью. А вы какая будете?

— Я?.. — не растерялась Кира. — Я его потенциальная супруга.

— Ну вот, — весело улыбнулся доктор. — Теперь уже точно полный комплект.

У Киры мелькнула мысль поговорить с действующей женой Железного. Но учитывая факт обилия претенденток на руку и сердце дрессировщика, вряд ли эта женщина могла рассказать что-то нужное ей про своего мужа. Кроме того, что он козел и подлец!

Однако на всякий случай Кира выклянчила у доктора телефон жены Железного. И он его дал, так как надеялся, что, получив номер телефона, Кира наконец уйдет. Но не тут-то было. Кира только сделала вид, что уходит. Далеко она не пошла. А осталась на лестнице возле отделения.

— Посмотрим еще, чья возьмет, — пробормотала она.

Зачем осталась? Очень просто, она ждала. Ждала, ждала и дождалась! Мимо нее по лестнице процокали высокие каблучки. Каблучки прилагались к лакированным туфелькам и точеным ножкам в ажурных тонких чулках.

Сама Кира приглядывалась к таким туфелькам. Но не купила. Ее отпугнула дороговизна. А вот медсестричку с металлической коробочкой в руках, прикрытой белой пеленкой, не отпугнула. Хотя по логике вещей эти туфли должны были стоить ее месячной зарплаты. И купив их, девушка должна была бы месяц сидеть на голодном пайке.

Но медсестричка впечатление голодающей не производила. Даже напротив — весьма успешной и процветающей особы. Румянец на ее щеках был нарисован хорошими румянами. Ресницы топорщились пушистыми иголочками. А губы переливались соблазнительным блеском, не меньше чем двести тридцать рублей за упаковку.

Одним словом, медсестричка не бедствовала. И жила явно не на свою грошовую зарплату. А коли так, значит, девушка не была слишком уж большой чистоплюйкой или гордячкой. А брала всюду, где давали.

— Девушка, — остановила ее Кира. — У меня к вам есть маленькое предложение.

С медсестричкой удалось договориться быстро. Правда, цена оказалась чуть выше, чем рассчитывала Кира. Но зато без всяких ломаний. Цена — услуга — товар. Рыночные экономические отношения.

Путем этих отношений Кира и очутилась в палате Железного. Он в самом деле был очень плох. Доктор в разговоре с Кирой ничуть не преувеличил степень опасности. Железный был буквально опутан проводочками, которые тянулись от него к разным гудящим ящичкам с бегающими по ним черточками и линиями. И выглядел он словно мумия, до самых глаз завернутый в белые бинты.

— Посидите тут, — шепотом велела Кире медсестричка. — У вас есть минут пятнадцать. Потом я загляну к вам. И выведу отсюда.

Кира с опаской присела на краешек стула возле кровати Железного. Зачем она сюда приперлась? Ведь ясно же, что бедолага не то что говорить, а даже пошевелиться не может. И как раз в этот момент Железный зашевелился. Кира от неожиданности едва не заорала. Но Железный не делал никакой попытки напасть на нее. Он просто пошевелил рукой и прошептал едва слышно:

— Это все она виновата!

— Вы это о ком? — заинтересованно переспросила Кира тоже едва слышным шепотом.

Он ругался по своей программе:

— Дрянь! Сука! Подстилка! Обманула меня! Подставила!

— Вы это о ком? — вполголоса спросила Кира.

— Я сказал ей, что все знаю! Сказал! Она испугалась!

— Чего испугалась?

Но Железный уже бредил о другом.

— Товар! — бормотал он. — Дешево! Обманула!

— Это вы про кого говорите? — воскликнула Кира в голос, потеряв всякое терпение.

И тут Железный ее услышал. Мало того, что услышал. Он пришел в себя! Он раскрыл глаза и вполне осмысленным взглядом уставился на Киру.

— Где я? — внятно произнес он.

— Вы в больнице.

— В больнице? — повторил Железный, делая попытку приподняться.

— Ой! Не двигайтесь! Вам надо лежать.

— Нет, нет! Мне надо идти! Скорей! Надо сказать, в милицию…

И он в самом деле стал подниматься с кровати! Проводки отрывались с легким хрустом.

— Вам нельзя!

— Прочь! — взмахнул перебинтованный рукой с повисшими на ней проводками дрессировщик Железный.

Кира взвизгнула и шарахнулась в сторону. А Железный уже деловито шагал в сторону двери. Бинты частично размотались и волочились за ним следом, создавая полное сходство с мумией.

— Сказать, — бормотал он. — Я должен им сказать…

Он толкнул дверь и вышел в коридор. Почти сразу же раздался истошный женский визг, а за ним еще и еще! Железного увидели другие пациенты! Кира их понимала. Было отчего испугаться. От усилий раны Железного открылись. И бинты во многих местах пропитались кровью. Так что пациенты подняли страшный переполох в больнице.

А Железный целеустремленно двигался вперед. Правда, от слабости его заносило из стороны в сторону, но неважно. Все равно он шел к своей цели.

— Мне нужен следователь! — кричал Железный. — Немедленно! Это крайне важно!

Но далеко он не ушел. Вместо следователя ему навстречу выскочила старенькая санитарка. И закричала:

— Безобразие какое! Больной, вы что безобразите! Все бинты мне измазюкали. Кто за вами их стирать станет?!

При виде старушонки Железный внезапно зашатался. Попытался опереться рукой о стену. Но от слабости рука подломилась. И он едва не упал. И упал бы, кабы все не та же санитарка. С неожиданной для ее комплекции силой и мощью она подхватила падающего раненого дрессировщика и зычно гаркнула: