Бабы Али-Бабы - Калинина Дарья Александровна

Значит, Али виновен? Или… Или все-таки не Али?

Мариша кинула задумчивый взгляд на Таю, которая сидела перед ней. Завтракать сестры решили вместе. И заодно они планировали за завтраком обсудить и то, чем они займутся сегодня.

– Похороны Алены – это во-первых, – сказала Мариша. – А во-вторых…

– Во-вторых, это Грация номер три!

– Далась тебе эта красотка!

– Не забывай, Алена увела у семьи и фактически убила ее отца!

– Он сам виноват! Нечего было гоняться за молоденькими. В его-то годы! Нечего на зеркало пенять, коль рожа крива! Не Алена, так другая бы девчонка подвернулась!

– И все равно я считаю, что Викторию надо проверить.

Мариша печально взглянула на сестренку.

«Знаю я, почему ты так рвешься обвинить во всем последнюю из оставшихся у нас подозреваемых, – говорил ее взгляд. – Ведь следующим по списку идет твой обожаемым работодатель, красавец и секс-символ вашего ресторана – господин Али! А его ты обожаешь до чертиков в глазах. И конечно, совершенно не хочешь, чтобы он вдруг оказался убийцей!»

Но вслух Мариша, разумеется, ничего этого не сказала. Она лишь вздохнула и произнесла:

– Едем на похороны.

– Там и поговорим с Викой? – обрадовалась Таисия.

В ответ Мариша лишь скривилась:

– А что нам еще с тобой остается?

Таисия поморгала и умчалась собираться и наводить марафет. И Мариша вздохнула вторично. Куда Тае еще прихорашиваться? Сестра и так явилась к ней при полном параде – черное обтягивающее платье, выгодно подчеркивающее пышные формы Таисии. Кокетливая черная шляпка с широкими полями и свисающей с них вуалью (настоящий винтаж!) явно была вытащена из бабушкиного сундука. И ко всему этому черные лаковые туфельки на тончайшей шпильке.

Туфли вызвали особенное недовольство Мариши. В таких туфлях невозможно будет ковылять по кладбищенским дорожкам! И о чем только думает Таисия, обряжаясь в длинное вечернее платье прямо с утра и еще отправляясь при этом на похороны? И что там сестра еще собирается приводить в порядок? Она и так вырядилась, словно собирается идти на банкет!

В каком-то старом итальянском фильме Марише довелось увидеть запоминающийся эпизод о том, как понурая толпа одетых в скромные черные костюмы родственников волочится за гробом из красного дерева своего дорогого в прямом и переносном смысле усопшего. Вокруг них белоснежные и бело-розовые фешенебельные мраморные надгробия, выложенные аккуратной плиткой дорожки, цветочные клумбы и изумрудный газончик. Одним словом, цивилизация!

И вот по этой цивилизованной юдоли скорби шествует дама одетая в ярко-красное платье и такую же красную шляпку и туфли. Кажется, туфли все же были с черной оторочкой. Но на высоких каблуках. Да, она тоже желает проститься с усопшим, но весь ее наряд – это прямой вызов ему, посмевшему оставить ее в этом мире одну и без поддержки. А также вызов всей его напыщенной родне, которая эту женщину упорно не принимала в свои ряды.

И вот теперь наряд Таисии показался Марише еще более вызывающим. Сестра явно собиралась дать понять всем, что она тоже чего-то стоит. И вполне достойна занять место рядом с Али. Не хватало самого малого – желания и присутствия самого господина Али рядом с Таей в этот момент.

Мариша снова вздохнула и позвала:

– Тая, ты скоро?

Таисия выпорхнула из ванной комнаты с таким боевым выражением на лице, что все подозрения Мариши подтвердились в один момент. Сестра подвела глаза и ярко накрасила кроваво-красной помадой губы, которые выглядели, надо сказать, очень соблазнительно. Но вот уместны ли были такие губы на клабище? В этом Мариша что-то сильно сомневалась.

И еще Таисия сделала нечто со своим платьем, так что ее пышная молочно-белая грудь, которую Тая каким-то образом уберегла от палящего этим летом солнца, буквально вываливалась из лифа! И как будто бы этого было мало! Но в довершение всего в ложбинке между грудей девушки притаился кулон с каким-то алым камнем, приковывающим к себе и к белоснежным полукружьям невольное внимание всех, кого только возможно.

– Таисия! – ахнула Мариша, оглядев сестру с головы до ног и невольно поражаясь тому, как преобразилась скромная официантка. – Но ты же не пойдешь в таком виде на похороны! Ты просто не можешь!

– А в чем дело? Что со мной не так?

– Это… Тебя могут неправильно понять!

– А по-моему, я выгляжу прекрасно!

И Таисия уставилась на сестру с таким выражением, что Марише стало совершенно ясно, она не уступит. Сестрица задумала заполучить своего Али, стоя прямо над гробом своей предшественницы, и со своего места не сойдет.

– Ну-ну…, – пробормотала Мариша, решив не тратить попусту свои нервы. – Если ты в самом деле считаешь, что у тебя все под контролем, тогда поехали?

– А разве ты не переоденешься во что-нибудь более подобающее?

Кто бы это говорил!

Тем не менее в чем-то Тая была права. Мариша торопливо оглядела себя и испытала стыд. Не поедешь ведь на похороны в симпатичных шелковых панталончиках с нежно-розовыми оборками и такой же кофточке. Этот наряд Мариша надевала, ложась в постель.

Оказалось, что в жару лучше всего было спать или совсем нагой, или в шелке. Этот материал приятно охлаждал тело, но при этом не давал простудиться под постоянно работающим вентилятором. Но для похорон кокетливые панталончики вряд ли подходили.

Мариша наспех нашла в своем гардеробе что-то отдаленно подходящее для траурной церемонии, оделась, собрала свои пышные светлые волосы в узел на голове, заколола черными лаковыми шпильками, который использовали японский гейши в своих прическах. Это были самые настоящие шпильки, которые Смайл привез ей…

Ну да, конечно, он привез их из Китая. А откуда же еще? А если точней, то Смайл привез эти выстроганные из черного дерева шпильки из одной провинции Китая, пострадавшей от наводнения, но при этом ее жители даже в разгар стихии не утеряли своей предпринимательской жилки: умудрились чем-то одарить своих спасителей в обмен за полученную от них двойную порцию риса и консервов.

Шпильки Марише очень нравились. И она с удовольствием воспользовалась ими, едва только представилась такая возможность. Похороны должны быть шикарными! Еще бы! Ведь хоронят молодую женщину, за гробом которой пойдут толпы друзей и безутешный жених.

Однако церемония похорон вызвала у Марише недоумение с самой первой минуты. Цветов было мало. Венков и того меньше. А ведь хоронили молодую женщину, любимую притом! Но все шло кувырком. Али к моменту выноса тела опоздал. На отпевании его тоже не было видно. Впрочем, возможно, как мусульманин он в принципе не желал посещать православную церковь?

Но и после отпевания, когда все вновь столпились на улице, дело пошло не лучше. Автобус оказался слишком мал, все гости в него не поместились. Потом оказалось, что в автобус набились исключительно пожилые родственницы Алены и ее подруги и соседки. Кроме трех Граций, тут было еще порядочно представительниц женского пола. Но когда все приехали на кладбище и нужно было выносить гроб, ни одного подходящего для этого мужчины рядом не оказалось. Все застряли в пробках по дороге на кладбище и обещали приехать не раньше, чем через полчаса.

Шофер ругался и требовал, чтобы гроб забирали из его автобуса. Шоферу надо было ехать дальше. Мариша с недоумением поняла, что никаких последующих поминок не предполагается. Шофер собирался прямо с кладбища ехать на другой заказ. Ну, а родственники, как предполагалось организаторами, видимо, уковыляют с кладбища своим ходом.

Это было нечто невероятное!

– У мусульман, говорят, наши поминки не приняты, – шептались в толпе.

– Какие наши?

– Ну, поминки, водка с кусочком черного хлеба. Кисель и прочее.

– Что вы ерунду городите? Много вы знаете про мусульман!

– У меня были соседи – татары, они очень даже охотно собирались на поминки по своим! Может, и без водки, а все равно долго сидели! Похоронят и сидят. Вспоминают, что за человек был усопший. Хорошо так разговаривают. Разные ситуации про него вспоминают, забавные и не очень. Действительно поминают, а не как у нас – напьются и дурака валяют.

– И разве в киселе дело? Или там в блинах, или в водке! Без водки даже лучше. А то что у нас получается? Все набьются, напьются, а через полчаса уже и не помнят, по какой причине собрались. Музыку включают, еще чуть-чуть, и в танцы пустятся!

И наконец прозвучала та фраза, которую все время ждала Мариша:

– Просто Али не хочет тратиться на похороны! Посмотрите, какой гроб дешевый!

– Да Аленка сошла бы с ума, если бы видела, как ее хоронят!

– Она так любила красивые вещи, а тут…

Мариша не могла не признать, что отчасти злые языки правы. Действительно, похороны удручали своей дешевизной и неорганизованностью. Жених покойной явился с большим опозданием, с красными глазами и каким-то подозрительным синим пятном в области шеи.