В постели с Кинг-Конгом - Донцова Дарья

– Крутое время было, – продолжала Лаврентьева, – я прямо со школьной скамьи за кассу села, ты мешки из порта на «Газели» возил. Не спали, забывали пообедать, ночевали на тряпках, но доверяли друг другу. Затем Антон Евгеньевич многого добился и нас, верных служащих, не обидел, теперь мы финансами обеспечены, но нельзя, чтобы исчез дух товарищества. Рукин, мне ты можешь сказать правду, одному тяжело груз тащить, лучше, если рядом есть друг.

– Юля, я ничего не знаю, – устало повторил Вадим.

Лаврентьева обиделась:

– Ладно, больше не пристану.

Рукин посмотрел на нее:

– Ей-богу! Чем угодно поклясться могу, я сам в шоке. Последнее время Антон Евгеньевич странный ходил.

– К сожалению, у него на это есть причины, – вздохнула Юлия. – Женя умер, за ним Лариса. Другой бы мужик в депресняк впал, но Алферов сильный, и мне он обычным казался. А уж что там у шефа в душе происходило, никому не известно. Ты хоть предполагаешь, куда босс подеваться мог?

– Без понятия, – мрачно заявил Вадим, – но знай, Антон Евгеньевич вернется!

– Мне бы твою уверенность, – печально вздохнула Юля. – Может, босса выкрали?

Рукин насупился.

– Точно знаю, что к особняку Алферова никто из посторонних не подъезжал, не подходил, там побывала только машина, которая собирает мешки с отходами. Администрация поселка озабочена комфортом обитателей, поэтому здоровенный грохочущий мусоровоз в жилищный комплекс не пускают. Два раза в сутки, утром и вечером, по дорогам населенного пункта проезжает небольшой белый фургончик. Его водитель забирает черные мешки, которые ему выносит прислуга. На выезде охрана тщательно проверяет автомобильчик, в нем всегда находятся упакованные отбросы и мужчина в спецодежде. И это была единственная машина, стоявшая недолго у дома Алферова, ни такси, ни какой-либо личный транспорт не появлялся. В день, когда я видел Алферова последний раз, он уехал из офиса до обеда и перед отъездом сказал мне:

– Вадик, если что случится, ты будешь управлять делом.

– А что может случиться? – встрепенулся я.

– К врачу еду, – сказал Алферов, – головная боль замучила, велели томограмму сделать, мало ли чего найдут, в клинику положат. Я все бумаги оформил, до моего возвращения ты тут босс.

Я ответил:

– Спасибо за доверие, но, надеюсь, все обойдется.

Шеф похлопал меня по плечу:

– Я бессмертный горец. В огне не горю, в воде не тону. Ничего серьезного нет, но не хочу, чтобы поползли слухи о моих неприятностях со здоровьем. Если доктора велят в клинике задержаться, позвоню, а ты не болтай языком, объясни, что я улетел по делам, к концу недели вернусь.

И это все!

– Он так и не звякнул, – протянула Юля.

– Антон Евгеньевич обязательно вернется, – с убежденностью повторил Рукин, – пусть все идет, как идет. Нам надо ждать. Если я хоть что-то выясню, непременно тебе сообщу. Поверь, я сам теряюсь в догадках, не сердись на меня.

– И не думала злиться, – покривила душой Юля и ушла.

Вот только после этого якобы откровенного разговора Лаврентьева окончательно уверилась, что Алферов жив, он по неизвестным причинам прячется, а Вадим в курсе дела. Он знает, куда подевался босс. Естественно, в связи с исчезновением шефа личный порученец стал не нужен. Сметанин лишился работы, но не приуныл, наоборот, он удивил Юлю своим оптимизмом, сказал:

– Жизнь полосатая, сейчас я стою на черном отрезке, но накопил подкожные, их мне хватит, пока найду новый приработок. Мне точно повезет.

– Непременно, – пообещала Юля и оказалась права.

Спустя пару месяцев после таинственной пропажи Антона Евгеньевича Алексею удалось заключить контракт с сетью химчисток. Сметанин стал развозить заказы и получать достойную оплату. Ларисе муж по-прежнему врал о командировках в другие города, и личная жизнь Юлии не изменилась. Впрочем, на службе тоже особых потрясений не было. Вадим отлично знал состояние дел, твердой рукой держал вожжи, и все шло как по маслу. Все было нормально до того момента, как Сметанин отправил Лену в Лондон.

Новость об отъезде Елены оказалась для Юлии сюрпризом. Во вторник Алексей вернулся после очередного «рейса по провинции» домой, в среду они с Юлей планировали поход по магазинам. Но в этот день с утра мобильный Сметанина не отвечал. Номер начальницы отдела кадров был засекречен, когда она звонила любовнику, на экране сотового Алексея высвечивалась надпись «абонент неизвестен», а смс-сообщения Лаврентьева никогда ему не посылала. Юля не забеспокоилась: Алеша мог стоять в тоннеле, въехать в зону с помехами, очутиться в подземном паркинге. Но к полудню ей стало не по себе, и тут Алеша сам соединился с любовницей.

– Все нормально, – предвосхищая ее вопрос, сказал он. – Юль, сегодня мы никуда не пойдем. Я зуб сломал передний. Договорился с доктором Темкиным на пять, просижу в кабинете часа три, не меньше, а потом неживой уйду.

Лаврентьева его пожалела:

– Бедненький, наверное, тебе больно!

– Неприятно, – воскликнул Алексей, – говорить неудобно, язык оцарапал, и не могу поесть по-человечески.

Юлия занялась работой, где-то в районе трех к ней в кабинет заглянул Вадим и сказал:

– Слушай, мне надо уехать.

– Мы хотели в шесть провести совещание, – напомнила кадровичка, – накопились вопросы по персоналу.

– Давай завтра? – чуть смущенно попросил Рукин.

– Не получится, – уперлась Юля, – в четверг приезжают партнеры из Киева, забыл?

– Совсем из башки выпало, – нахмурился Рукин.

– Гони свою секретаршу вон, – посоветовала Юлия, – я сразу тебя предупредила: девчонка дура, не надо ее на работу брать.

– Катерина напомнила, да у меня пломба выпала, – пустился в объяснения Вадим, – внезапно отвалилась. Боюсь, зуб расколется, записался на пять к Темкину.

– Ну, раз такое дело, я молчу, – протянула Юлия.

Когда Рукин ушел, кадровичка схватилась за телефон и позвонила в регистратуру стоматологической клиники.

– «Голливуд», слушаю вас, – прощебетал нежный голос.

– Это ваш постоянный клиент Лаврентьева, можно мне сегодня попасть на прием к доктору Темкину? – попросила Юля.

Из трубки послышалось тихое шуршание, очевидно, администратор вошла в базу больных, потому что она деликатно ответила:

– Здравствуйте, Юлия Анатольевна. К огромному сожалению, вынуждена вам отказать. Сегодня у Аркадия Залмановича нет ни минуты свободной. К нему всегда полная запись.

Юлия протяжно вздохнула. У доктора Темкина золотые руки, поэтому в лечебницу с пафосным названием «Голливуд» народ ломится. Этого стоматолога когда-то нашла покойная Лариса, она привела к нему своего мужа, Антона Евгеньевича, тот посоветовал Аркадия Залмановича Вадиму, Рукин рассказал о дантисте-волшебнике Юлии, а та притащила в «Голливуд» Сметанина. Говорят, у дурной славы быстрые ноги, но добрая тоже быстро распространяется.

– Посмотрите, – заныла Юлия, – вдруг, на мое счастье, в семнадцать есть хоть полчасика.

– Простите, Юлия Анатольевна, – защебетала администратор, – в пять вечера у Темкина клиент. Если бы вы позвонили чуть раньше, могли бы в это время к нему попасть. К Аркадию Залмановичу собиралась прийти одна дама, но она заболела, возникло окно, и его моментально заняли.

– Я знаю, кто это! Алексей Сметанин! – воскликнула Юля.

– Нет, – засмеялась администратор, – вы не угадали.

– Вадим Рукин! – выпалила Лаврентьева.

– Вау! Вы экстрасенс? – восхитились на том конце провода. – Ой, я хотела сказать, что не имею права разглашать имена пациентов. Могу предложить вам пятницу, в полдень.

– Спасибо, я подумаю, – буркнула Юлия и, кипя от негодования, позвонила Алексею.

Сметанин снял трубку мгновенно, Юля зло зачастила:

– Врать научись. Когда в следующий раз решишь меня надуть, не говори про клинику «Голливуд», у нас же общий стоматолог. В семнадцать у Темкина будет Рукин. Да, да, так бывает! Ты набрехал, а вранье в секунду всплыло.

– Юль, потом поговорим, – устало произнес Алексей.

Слова Сметанина перекрыл резкий звук, похожий на многократно усиленный звонок в дверь, затем раздался женский голос: «Пассажиров рейса Москва – Париж просят пройти на посадку».

– Ты где? – поразилась Юля.

– Не сейчас! – крикнул Алексей. – Не звони мне больше, я сам с тобой соединюсь! Я на работе! Выполняю заказ.

– Привез чистые вещи в аэропорт? Теперь твоя химчистка выводит пятна с чехлов для самолетов? – попыталась съязвить Юлия, но любовник уже отсоединился.

Поставьте себя на место Лаврентьевой и поймете, как она разозлилась! Сутки Юля ждала звонка от Алексея, она твердо решила больше не беспокоить любовника. Надо знать себе цену и не вешаться на шею мужчине, даже если тот внезапно надумал разорвать отношения. Лаврентьева тщательно продумала, что скажет, когда Сметанин соизволит с ней соединиться. Но Алексей не спешил звонить. В районе часа ночи у Юли приключилась истерика, она запулила свой сотовый в стену и разрыдалась. В тот момент, когда слезы хлынули по щекам, в замке заворочался ключ, и в квартиру вошел Сметанин.