В постели с Кинг-Конгом - Донцова Дарья

– Вы дали ребенку мощное средство? Без консультации с врачом?

– Нет, нет, нет, – жалобно запричитала Инина, – пустырника ей наплескала.

– Вы уж определитесь, чем потчевали девочку, – обозлилась я, – то пион, то валерьяна, теперь пустырник!

– Сначала одно, потом другое, третье, – вывернулась Инина.

Юлия опустилась на колени и заглянула под кровать.

– Она обыскивает мой дом! – запищала Инина. – Без разрешения шарит везде! Прекратите! Я буду жаловаться!

– Молчи, крысятина, – звонко сказала Юлия.

– Сейчас вызову криминалиста, он возьмет у Тани кровь на анализ, и выяснится, что пила девочка, – пригрозила я.

– Это возможно? – заморгала Варвара Михайловна.

– Легко, – мстительно «обрадовала» я соседку, – советую не гнушаться детективными телесериалами, почерпнете из них массу сведений.

Инина схватилась за голову:

– Танечка плакала! Ры-да-ла! Заходилась в истерике! Ей было очень плохо! Я не могла просто смотреть на мучения ребенка, который от горя теряет разум! Наблюдать, как ломается детская психика! Ну и дала ей… крошечку дормидола… исключительно ради ее блага!

– Нельзя кормить ребенка снотворным! – возмутилась я.

Инина выпала из роли заботливой тетушки.

– Нашли ребенка! Она хулиганка!

– Йес! – заорала Юлия и подняла руку. – Вот они!

Я посмотрела на пачку денег, зажатую в кулаке «вороны», а Юлия торжествующе продолжала:

– Куда можно спрятать бабло? Под матрас! Старый трюк. Деньги в постели, сверху больной дрыхнет. Или ребенок! Ты в самом деле полагала, что можешь украсть валюту? Рассчитывала, что о ней никому не известно?

– Я коплю на старость, – с видом оскорбленной невинности заявила Инина, – не доверяю банкам, держу собранные методом жесточайшего самоограничения деньги в своей спальне. Разве это противозаконно?

– О чьей будущей старости ты болтаешь? – ехидно перебила Юлия. – Твоя уже в полном цвету! Пора думать о душе, а не о сбережениях!

Я поняла: Юлия владеет некоей важной для следствия, неизвестной мне информацией, а Варвара Михайловна совсем не заботливая, желающая добра Тане соседка, и решила подыграть «вороне», напугать Инину.

– Вам не повезло. Юлия нашла евро, криминалисты уточнят, когда купюры появились в обращении в России. Это так же просто, как взять на анализ кровь. И внутренний голос мне подсказывает: данные еврики ближайшие родственники тех, что везла в день кончины в своей машине в замшевой спортивной сумке Надежда Ивановна.

– Блин! – подскочила Юлия. – Какие Надежда Ивановна перла купюры?

Я поняла вопрос буквально:

– По пятьсот евро.

– Два миллиона? – почти шепотом поинтересовалась Юлия. – В большой спортивной сумке? Серой? Из искусственной выворотки? С ручками с тройной прострочкой?

Настал мой черед изумляться.

– Откуда вы знаете?

– Мы их вместе складывали, это моя сумка, – заявила Юлия, – Алеша выполнил требование, но Лену ему не вернули. Потребовали больше! Он возмутился, и его убили!

Я попыталась не утонуть в потоке сведений, рухнувших на голову.

– Давайте оставим Таню спокойно спать, переместимся в гостиную и постараемся разобраться в произошедшем. Варвара Михайловна, вы хозяйка, усадите гостей.

– Гостей? – издевательски переспросила Инина. – Оккупантку, наглую тварь, которая…

– Сейчас ты у меня огребешь по полной, – пообещала Юлия.

– Брэк! – воскликнула я. – Если начнется драка, я вызову наряд. Вот тогда всем будет очень плохо. Вам устроят не беседу, а допрос, причем не в уютной квартире, а в непроветренном помещении, с железным, привинченным к полу стулом. Выбирайте, дамы! Или нормально общаетесь со мной и между собой, или идете в камеру предварительного заключения, бывали там когда-нибудь?

Инина бесцеремонно показала на Юлию пальцем:

– Она проститутка, ей не впервой. А я положительная женщина!

– Дрянь и воровка, – не осталась в долгу «ворона».

Я достала телефон.

– Вы мне надоели. Я устала слушать ругань.

– Евлампия, дорогая, – заискивающе сказала хозяйка, – мы все поняли. Юлия, надо успокоиться.

– Здравые слова, – кивнула я.

– Сволочь, – прошипела гостья.

Я посмотрела в лицо «вороне».

– Вы это мне?

– Нет, нет, – поспешила заверить меня Юлия, – я про Варвару.

Я поманила женщин рукой, прошла в гостиную, села на диван, подождала, пока они устроятся напротив в креслах, и спросила:

– Когда вы видите на улице пса, кричите «это собака»?

– Нет, – хором ответили обе собеседницы.

– Логично, – улыбнулась я, – в этом нет смысла. Собака есть собака, вы принимаете ее существование как факт, дальше можно уточнять, злая она, добрая, кусачая, нежная, умная. Но напоминать себе, что вы видите псину, нет необходимости. Давайте договоримся, образно говоря, о «собаках», Варвара Михайловна считает вас, Юля, нехорошей женщиной.

– Она проститутка и сволочь! – подскочила Инина.

– Ладно, – кивнула я, – таково ваше мнение, спорить с ним не станем. Юля, что вы можете сказать о соседке Надежды Ивановны?

– Лгунья, лицемерка, деньги украла, – стала загибать пальцы «ворона».

– Отлично! – обрадовалась я. – Эпитеты розданы, мы знаем, какой к кому относится. Нет нужды бесконечно оскорблять друг друга. Юлия – проститутка. Варвара Михайловна – воровка, я, очевидно, по вашей версии, из стаи волков позорных. Более эту тему не трогаем. Пытаемся вести конструктивную беседу.

– Она б…! – выпалила Инина.

«Ворона» открыла рот, но я стукнула кулаком по подлокотнику дивана:

– Юлия, немедленно скажи: «Да, я падшая женщина».

– Я б…! – жалобно проблеяла гостья.

Инина опешила.

– Дальше спорим? – поинтересовалась я. – Возражения имеются? Нет? Тогда спокойно, без истерик, отвечаем на заданные мной вопросы. Говорить будет та, кому я разрешу, вторая молчит. Иначе вас увезут в КПЗ. Перспектива ясна? Начинаем. По словам Лидии, Алексей в день смерти тещи находился в рейсе, каким образом он мог складывать в сумку пачки евро, если отсутствовал в Москве. Юлия! Вам слово.

«Ворона» выпрямила спину и сложила руки на коленях.

– Леша давно на Лидку не смотрел, она совсем за собой не следила, маникюр-педикюр не делала, с мужем спать отказывалась, только деньги от него требовала! Дай, дай, дай! Больше! Больше! Больше! Алексей меня любил, Юлию Лаврентьеву, я ему настоящая жена, никаких тайн мы друг от друга не имели.

– Вы были любовницей Сметанина, – кратко резюмировала я. – Могу предположить, что Алексей не уезжал в дальние рейсы, а оставался у вас?

Юлия кивнула.

– Дела у него шли не особо. Когда мы с ним познакомились, Леша перебивался случайными заработками, крутился белкой в колесе, а толку? Все жена отнимала, ему даже на сигареты не оставляла, дрянь.

– Давайте без оценок личности, – остановила я «ворону», – излагайте исключительно факты. Алексей перебивался небольшими заработками? Его собственная фирма не приносила доход?

– Открыть дело каждый может, – подала голос Варвара, – а вот раскрутить попробуйте!

– Верно, – согласилась Юлия, – не всем удается выплыть, Леша мог бы стать богатым, но дома его дерьмом считали, одна Лена его поддерживала. Отец старшую девочку очень любил, а ее похитили.

– Похитили? – ахнули мы с Варварой Михайловной.

– Выкуп потребовали, – печально подтвердила Юлия. – И обманули! Я думаю, Алешу убили! Он не мог оставить Лену у преступников.

– Елена в Лондоне, – пробормотала я, – учится в колледже.

Юля скривилась:

– Похититель велел Лешику так сказать. Как объяснить другим, что девочка исчезла? Преступник очень хитрый и все-все про Алексея знал. И про евро!

У меня закружилась голова, а Варвара Михайловна заерзала в кресле.

– Я подозревала, что добром это не кончится, – прошептала Юля, – Леша больше года молчал, даже мне не говорил. Вот он какой, преданный.

Я уставилась на Юлию.

– Начинайте от печки. После беседы с Лидией у меня создалось впечатление, что у Алексея плохо шли дела, он сам доставлял грузы.

– Они всегда хорошо жили, – влезла в наш диалог Инина, – не шиковали, но и не нуждались. Благодаря Надежде Ивановне, она без отдыха за швейной машинкой сидела.

– Ага, а Леша типа прихлебатель? – обиделась Юлия. – Захребетник? Неправда, он старался заработать.

Варвара решила продемонстрировать справедливость:

– В последний год он чуток денег раздобыл, купил Лидке шубу!

– Из собаки, – уточнила Юлия.

– Это был койот! – воскликнула Инина. – Дикий волк.

– По-нашенски, лабродворик, – не утихомиривалась любовница Сметанина, – а мне манто из норки досталось! Понятно, кого Лёник обожал!

– Откуда у Алексея взялись деньги? Он же не ездил в рейсы, проводил время с вами, – вернула я Юлию к теме.

Она положила ногу на ногу и затрещала сорокой.

Первая часть рассказа Юли не показалась мне интересной. Банальная история. Два с половиной года назад Лаврентьева пошла в супермаркет за продуктами, и какой-то мужчина наехал ей на ногу тележкой. Юлечка зажмурилась от боли и закричала: