Свои грабли бьют не больно - Серегин Михаил Георгиевич

Сад тут же залился веселеньким мертвенно-бледным светом, придав окружающему некое подобие кладбищенского пейзажа. И тут мы с женой замерли на месте, потому что палатка ходила ходуном, в ней горел какой-то неяркий свет и оттуда раздавались нечленораздельные крики.

– Это Зараза туда свалилась, – тихонько сказала Маруся.

– Ага! – с гневной иронией ответил я. – И поэтому орет человеческим голосом! Нет, дорогая! Это кто-то попытался на наше в тобой добро покуситься! Ну, я сейчас этого паразита!.. – угрожающе заявил я и быстро пошел к палатке, а жена поспешила за мной.

И тут на наших глазах палатка обвалилась и даже провисла в подкоп – крики превратились уже в истерические вопли.

– Кто-то центральную подпорку задел, – сообщил я жене.

– Все равно его нужно оттуда достать, пока не поздно, – шепотом сказала она. – Вдруг он там задохнется, а нам потом с трупом возиться! Милиция к тому же!

– Да и черт бы с ним! – резко бросил я. – И у милиции к нам никаких претензий быть не может – это наш участок, и мы можем делать здесь все, что нам только заблагорассудится. А вот нести ответственность за тех, кто сюда самовольно проник, мы совсем не обязаны! Сам попал, пусть сам и выкручивается!

– А если это?... – Маруся многозначительно посмотрела мне в глаза, и я похолодел.

– Ты думаешь? – с ужасом спросил я.

– Да! – уверенно ответила она. – Слишком уж все спокойно было в последние дни!

– Ну тогда я эту сволочь сейчас достану! – громко сказал я. – Я сейчас подонка так достану, что он этот день до конца жизни запомнит! Маруся! Принеси с веранды топор! – попросил я.

– Е... адо... пор!.. – донеслось до нас откуда-то из-под земли.

– Тогда звони в милицию! – так же громко сказал я.

– Е... адо... иицию!.. – слезно умолял кто-то.

– Подумаю! – неопределенно пообещал я и спросил: – Ты кто?

– Аксим! – раздался испуганный голос.

– Мажор? – удивленно прошептала мне Маруся.

– Похоже, что он, – тихонько согласился я. – Но откуда он тут взялся? Он же обычно с компанией приезжает, а в последнее время никаких гульбищ на даче у Пожарного не было! – И громко спросил: – Сам выбраться сможешь?

– Ет! Омогите! – услышал я в ответ.

– Ну и что с этим придурком делать? – спросил я жену.

– Доставать! Что же еще? – недовольно ответила она.

– Вот еще навязался на нашу голову! – недовольно буркнул я.

Мы с женой, приподняв полог палатки, нырнули под нее и на некоторое время остановились, чтобы глаза привыкли к темноте, а потом я стал осторожно пробираться в сторону ямы, чтобы не разделить участь Мажора, а она поднимала и держала надо мной брезент. Я нашел центральную подпорку и поставил ее на место – нам сразу же стало намного просторнее, но вот света это ни в коем случае не прибавило, потому что доходивший до нас из ямы был довольно слабоват.

– Сам по лестнице подняться сможешь или сломал себе что-нибудь? – спросил я, заглядывая в яму.

– Смогу! – раздался оттуда смущенный голос.

– Ну тогда лезь! – великодушно разрешил я.

Скоро над краем ямы показалась голова Мажора со спутанными длинными волосами, а потом и он сам, перепуганный, малость покалеченный и донельзя смущенный, но не это главное – в руках у него был большой странный предмет из желтого металла в комьях земли. Маруся мгновенно отобрала его и решительно заявила:

– Раз ты нашел в нашей земле, то нам это и принадлежит!

– Да я и не отказываюсь! – с готовностью ответил он, не делая ни малейшей попытки вернуть свою находку.

Мы все вышли из палатки и прошли на нашу веранду.

– Что это? – недоуменно спросила жена, разглядывая трофей.

– Это геликон, Маруся! – ответил я, тщательно скрывая разочарование, ибо понял, что принял за золото.

– Какой еще геликон? – обалдело спросила она.

– Самый обыкновенный: музыкальный духовой инструмент, – объяснил я.

По яростному взгляду жены я понял, что меня ждет такая крупная разборка, какой у нас с ней еще никогда не было, и начал лихорадочно подыскивать аргументы в свою пользу, а сам тем временем спросил у Мажора:

– Ну и какого черта тебя понесло ночью на наш участок?

Полностью деморализованный Мажор и не думал ничего скрывать.

– Да я еще в позапрошлый раз...

– Это когда ты тут очередной гульбарий устраивал? – ехидно спросил я.