Бонус для монсеньора - Калинина Дарья Александровна

– Любит он свою тещу, ничего не скажешь, – проворчала в связи с этим Леся. – На все готов, лишь бы побыстрей ее на тот свет спровадить.

– Что ты говоришь! Он просто хочет задобрить эту злючку!

– Как же! Польстится она на его сладости. Жди! Кремень, а не бабка!

Этот разговор состоялся в два часа дня пополудни, когда Кира явилась сменять Лесю на ее дежурстве возле дома племянницы. Сегодня Лесе не повезло. Вика из дома до сих пор не появилась.

– Ну и соня! – возмутилась Кира.

Отправив Лесю в офис, она заступила на стражу. Но и ей не повезло. Стрелки часов медленно, но неуклонно проползли по кругу, потом пустились по второму разу и по третьему. К этому времени Иван Алексеевич разжился кучей информации от матери Марины, которой удалось разыскать записную книжку дочери, ее она и вручила Ивану Алексеевичу с жестким наказом вычислить среди этих «говнюков» убийцу ее дочери.

– А когда найдешь этого урода, покажешь его мне. Своими руками задушить его хочу. Я старуха, больная насквозь, меня в тюрьму уже не посадят. А хоть бы и посадили, буду знать, что за доброе дело сижу.

У Апогея слежка тоже шла продуктивно. Он запеленговал кучу мест, в которых за сегодняшний день побывал Очкастый. И увидел многих людей, с которыми тот вступал в разного рода переговоры. Хотя вся эта информация нуждалась в обработке. И даже у Леси в офисе дела продвигались продуктивно, клиенты валили валом, гарантируя процветание турфирмы.

И только Кира сидела в своем розовом «Гольфе» как неприкаянная. И изнывала от скуки. Наконец терпение у нее лопнуло.

– Хватит! – воскликнула она, стукнув кулачком по рулю. – Это уже невыносимо!

И взяв трубку, позвонила Апогею.

– Чем занимаешься?

– Сижу возле ресторана, смотрю на клиента и глотаю слюнки. Наш Очкастый как раз приступил к шашлыку.

– А десерт будет?

– Будет. И зелень будет. И сырное ассорти. И рыбка тоже будет.

– Значит, у тебя полно времени?

– А что?

– Там возле тебя поблизости есть телефон-автомат?

– Ну есть. А что?

– Позвони из него в «03» и вызови врачей.

– Зачем? Куда? – тут же страшно всполошился Апогей. – Кира, ты заболела?

– Не мне, дурачок! Зинаиде Митрофановне.

– А ей зачем? Она что, нашлась? Больная?

– Не знаю, как там самочувствие нашей тетушки, я ее пока что не наблюдаю. А вот у нее в квартире засела племянница, которая зловредно никуда не желает выходить! Так пусть хотя бы врачи ее потревожат.

– Но это же будет ложный вызов! Это нехорошо!

– А хорошо мне сидеть тут уже третий час подряд! – взорвалась Кира.

– Плохо.

– Солнце печет, я вся сварилась.

– Это тоже плохо.

– Ты мне друг?

– Конечно.

– Вот и сделай, как я тебя прошу. А с врачами я сама все улажу, когда они от племянницы выйдут.

– Точно?

– Да.

– Тогда жди. Скоро приедут.

И Апогей сдержал свое слово. Не известно, что он там наговорил врачам, но машина «Скорой помощи» примчалась, гудя сиреной, уже через двенадцать минут. Рекордное время. Кира даже подумала: вот если бы они и к настоящим больным приезжали с такой скоростью, сколько жизней можно было бы спасти.

Девушка проводила взглядом входящих в дом врачей, а минуту спустя и сама следом за ними шмыгнула в подъезд. Ей хотелось если не лично участвовать в беседе бригады «Скорой» с потревоженной племянницей, то хотя бы услышать ее. Но беседы никакой не состоялось. Врачи поднялись на нужный этаж. Позвонили в дверь, а потом вошли в нее. Никакого скандала, на который надеялась Кира, не произошло.

Это было тем более странно, что племянница, по наблюдениям Киры, не отличалась тихим нравом и слабым здоровьем. И должна была выложить нагрянувшим без приглашения врачам многое из своего богатого лексикона.

Еще больше изумилась Кира, когда по прошествии получаса, подъехала еще одна машина. На этот раз прибыли менты. Они также вошли в подъезд Зинаиды Митрофановны и поднялись, как проследила Кира, в квартиру тетушки. И остались там, а вот врачи уехали. Но не одни! Они вынесли на носилках чье-то тело, бережно укутанное простыней с головы до пят.

– Что случилось?! – кинулась к ним Кира. – Кто это?

Она вцепилась в простыню, санитар принялся ее оттаскивать. И Кира случайно дернула покрывало.

– Ой! – отшатнулась она в сторону, когда простыня сползла, обнаружив посиневшее лицо Вики с заострившимися чертами. – Господи, что с ней?

Врачи ничего не ответили. Да и что тут было говорить? Все и так предельно ясно. Они сурово посмотрели на Киру, вновь аккуратно прикрыли мертвую Вику, погрузили носилки в машину и уехали. А Кира осталась в полном оцепенении. Шок от увиденного был настолько велик, что девушка даже не сразу поняла, что ее мобильник звонит уже целых пять минут.

– Да, – поднеся трубку к уху, машинально произнесла она. – Леся, это ты? Как у меня дела? Хм… Плохо. То есть по сравнению с Викой хорошо. Но вообще-то плохо.

– Выражайся яснее! – потребовала Леся.

– Яснее? Ну, слушай. Только что мимо меня пронесли на носилках Вику.

– Она заболела?

– Знаешь… Она умерла.

На какое-то время Леся также потеряла дар речи. А когда вновь обрела его, то засыпала подругу вопросами:

– Как это случилось? Отчего она скончалась? Это убийство? Несчастный случай? Болезнь? Она была одна? Милиция уже там? А что говорят врачи?

Кира растерялась еще больше. Ни на один из заданных подругой вопросов у нее не было ответа.

– Приезжай сама, если такая шустрая, – сказала она ей наконец. – И все узнаешь.

Вторым человеком, кому Кира сообщила трагическую новость, стал Апогей. Он был тоже в шоке.

– Это ты и имела в виду, когда говорила, что с врачами все уладишь?

Нашел, что спросить! Ну, дает! Он что, думает, будто она свихнулась от скуки до такой степени, что придушила Вику? А потом (опять же, чтобы немножко развлечься) сама же вызвала ей врачей?

– Знаешь, я не думала, что ты такой дурак! – вспыхнула Кира. – Тут человека убили! А ты какие-то нелепые версии разрабатываешь!

– Кира, Кира! Не обижайся! Но что я должен был подумать? Сначала ты просишь меня вызвать бригаду «Скорой», а потом выясняется, что человек, к которому ты их вызвала, мертв. Ответь мне, когда ты просила меня об этом, ты уже знала, что Вика мертва?

– Нет!

– Хорошо! – выпалил Апогей. – Я тебе верю. Еду к тебе.

– Не вздумай! У тебя есть дело. Продолжай следить за Очкастым.

Изнывая от любопытства, Кира вошла в дом и поднялась на этаж, где находилась квартира Зинаиды Митрофановны, из которой несколько минут назад вынесли тело Вики. Дверь была прикрыта неплотно, и потому Кира услышала, что в квартире раздаются голоса. Тут пришлось еще немного подождать, постоять и послушать. Но в конце концов ее ожидание было вознаграждено.

– Понятые, подпишите вот здесь и можете быть свободны, – услышала Кира и возликовала.

Вот кто ей нужен, у них она узнает точно, что произошло с Викой. В понятые обычно приглашают ближайших соседей, которые имели неосторожность откликнуться на звонок в их дверь.

Вскоре из квартиры Вики вышли две старушки. Одна держалась за сердце, другая цеплялась за стену. Таким вот дуэтом они добрели до соседней двери, где их и перехватила горящая любопытством Кира.

– Вы от Зинаиды Митрофановны? – дружелюбно спросила она у бабулек, изо всех сил изображая, что не замечает их бледного вида.

– Да.

– А Вика дома?

Старушки побледнели еще сильней.

– Убили Вику, – прошептала одна из них.

– Задушили!

Кира ахнула. Причем ей даже не пришлось особенно сильно усердствовать. Она в самом деле была поражена. В глубине души она надеялась, что смерть племянницы Зинаиды Митрофановны вызвана естественными причинами. А тут – задушили!

– Когда?

Старушки переглянулись.

– Врачи сказали, что скорей всего это случилось сегодня ночью.

– Да еще как гнусно убили. Задушили и в петлю сунули, будто бы сама повесилась.

– А как же врачи догадались, что это не так? – спросила Кира, не надеясь, что старушки ей это объяснят, но они неожиданно здраво ответили:

– На коже пальцы-то отпечатались.

– Вот под следом от веревки врачи их и углядели.

– Так и висела, сердечная.

– Пока врачи ее не вынули.

Кира представила себе эту картину. И содрогнулась. Иной раз богатое воображение – это не дар, а сущее проклятие.

– И кто это сделал? Грабитель?

Старушки снова переглянулись.

– Нет, из ценных вещей ничего не пропало, – ответила одна из них. – Телевизор на месте. Вся техника тоже. Кое-какое золото было у Зинаиды Митрофановны, тоже цело.

– И деньги, что у них на хозяйство отложены, все целы.

– И сережки с Вики не сняли.

– А они у нее хорошие, новые.

– Она почти пять тысяч за них в прошлом месяце отдала в магазине. Больше половины своей зарплаты отдала.

– Зинаида Митрофановна недовольна была. Да что поделаешь, молодежь нынче своим умом привыкла жить.