Большой ментовский переполох - Серегин Михаил Георгиевич

– Постой-ка, – вспомнил наконец капитан, – а не он ли на прошлой неделе позвонил и сказал, что в магазине «Красотка» спрятана бомба?

– Он, – уверенно закивали милиционеры.

Тут Чаелюбов вспомнил, что рассказывал ему на прошлой неделе его коллега, старший лейтенант Серега Жучков, и как он ругался на злостного шутника Колю Мартышкина. А дело было так.

Утром в отделение милиции поступил звонок, неизвестный сообщал, что в магазине «Красотка» в одной из баночек с пудрой спрятана миниатюрная электронная бомба. Естественно, звонок этот поднял на ноги все отделение. В магазин немедленно была послана оперативная группа с собаками и саперами. Каково же пришлось бедным милиционерам, когда пришлось вскрывать каждую баночку с пудрой и вытряхивать их содержимое! Собаки чихали и терли лапами носы, которые мгновенно забились мельчайшими частицами душистой пудры. Милиционеры не отставали от своих питомцев и дружно чихали направо и налево, проклиная и неизвестного террориста, и парфюмеров всего мира, которые додумались до создания такого страшного и, на взгляд сильного пола, бесполезного косметического изобретения, как пудра.

Серега Жучков как раз руководил этой операцией, а когда вернулся в отделение, то очень долго, брызгая слюной, отряхиваясь и выковыривая из ушей пудру, орал, что найдет этого шутника и собственноручно скормит ему всю косметику своей жены.

Шутника долго искать не пришлось, его притащили оперативники через пятнадцать минут. Один из ребят просто обратил внимание на молодого человека в магазине, который, притаившись за витринным стендом и покатываясь от смеха, наблюдал за работой милиции. Оперативникам ничего не стоило опознать в нем известного всему отделению шутника и мелкого хулигана Кольку Мартышкина. Так же им не составило труда выявить причастность Мартышкина к хулиганской выходке в магазине.

Даже когда Кольку забирали, он продолжал хохотать, не в силах остановиться. Смеяться он прекратил лишь тогда, когда получил в нос от старшего лейтенанта Жучкова, да и то на время.

В очередной раз заплатив крупный штраф, Колька снова хихикнул и отправился восвояси.

– И почему мы его посадить не можем? – вздыхал Жучков, обращаясь к Чаелюбову.

– Потому что он штраф заплатил, – отвечал капитан.

– К тому же настолько идиотскую шутку он выкинул в первый раз, – продолжал рассуждать Серега.

– А до этого что, все не так серьезно было? – усмехнулся Чаелюбов.

– В общем, да, – отозвался Жучков. – Так, по мелочи. То скажет по телефону, что квартиру ограбили, мы приезжаем, а там хозяева смотрят на нас как на придурков и понять ничего не могут. То приполз к нам в отделение весь в крови, одежда порвана, и говорит, что на него, мол, хулиганы напали и убежали. Ну, наши ребята, естественно, за хулиганами кинулись, а этот шутник, черт бы его на сковородке поджарил, как заржет и бежать.

– А как же кровь? – удивился капитан.

– А, – махнул рукой старший лейтенант, – это он краской перемазался да воротник на рубашке оторвал.

– Так зачем он это делает? – недоумевал Чаелюбов.

– Видимо, натура у него такая, веселая. Дня не может прожить, чтобы над нашим братом не поиздеваться.

– Чудик какой-то, – дал диагноз Мартышкину капитан.

– Скорее всего, у него болезнь такая. И главное, он нигде не работает и при этом живет, по всей видимости, весьма неплохо, ведь как ни попадется к нам, так всегда при деньгах, чтобы штраф заплатить.

– Может, ворует? – предположил Чаелюбов.

– Не знаю, но в кражах и других преступлениях, кроме мелкого хулиганства, он замечен не был, – пожал плечами старший лейтенант. – В общем, как бы там ни было, но еще раз он надо мной так подшутит, и я его точно посажу, – заключил он.

Теперь капитан Чаелюбов наконец вспомнил этот разговор, и в сердце его закралось подозрение, что и на этот раз страдающий страстью к розыгрышам Мартышкин решил подшутить над милицией. Он хмыкнул и внимательно посмотрел на стоящую напротив него женщину. Вид у той был испуганным и растерянным, можно было подумать, что она действительно уверена в гибели своего мужа. Однако таким образом можно было провести кого угодно, только не капитана Чаелюбова.

При ближайшем и внимательнейшем рассмотрении он заметил, что женщина очень растрепана, помада смазалась, а на колготках, прямо на коленках, виднеются две дыры.

«Ого, да дамочка, кажется, подвыпившая», – подумал Чаелюбов, а вслух спросил: