Дантисты тоже плачут - Донцова Дарья

– Сейчас бы пирожное слопать, – мечтательно протянул он, – такое, со свежими фруктами и кремом.

Бесконечно боровшаяся с полнотой Ольга с укоризной взглянула на супруга.

– Не соблазняй меня! Я и так поправилась на четыреста грамм.

– В конце концов я выброшу дурацкие весы, – обозлился Аркадий, оглядывая тонкую, как спица, жену.

На Новый год Наталья подарила Ольге весы – последнее слово измерительной техники. Выполненные из нержавеющей стали, плоские, почти как бумажный лист, они работали на батарейках и показывали вес с почти аптекарской точностью – 50 кг 624 г. Сначала Зайка забавлялась тем, что, выпив стакан воды, бежала проверять, на сколько грамм больше покажут чудо-весы. Потом принялась регулярно взвешиваться по утрам и с ужасом обнаружила, что неумолимо поправляется.

В ход пошли диеты. Английская – когда несчастная ест только крутые яйца, американская – обезжиренный йогурт и соки, русская – отварные овощи без соли. Было испробовано раздельное питание для всей семьи, но здесь, лишенные любимых макарон с кетчупом и жареной картошки, Аркадий и Маня взвыли и сказали, что им наплевать на фигуры, уж очень кушать хочется.

Мы махнули рукой на диеты и принялись опять самозабвенно истреблять сладкие булочки, выпекаемые кухаркой в невероятных количествах. Только невестка еще стойко держалась, отворачиваясь от масла, хлеба, шоколада и картошки. И вот странность: я, ни о чем не думая, лопала на ночь по два пирожных и за месяц похудела на 1,5 кг. Несчастная Зайка, дрожавшая над каждым куском и самозабвенно считавшая калории, поправилась на два.

К тому же все домашние без конца поддразнивали ее. Аркадий на полном серьезе просил как следует затыкать пробку в ванне, а то, дескать, Ольга может утечь вместе с водой. Манька предлагала невестке не брать с собой ключей от дома, ведь можно пролезть в замочную скважину. Насмешки усилились после того, как бедная Олька на самом деле забыла ключи и, безуспешно прозвонив в дверь, пролезла в холл через дверцу для собак. Ирка, принявшая в этот день какие-то лекарства, услышала сквозь сон звонки и спустилась на первый этаж как раз в тот момент, когда из небольшого отверстия в дверях, кряхтя, вылезла на четвереньках Зайка. Сначала домработница закричала от неожиданности, решив, что в дом пробирается бандит. Потом, конечно же, рассказала всем домашним о необычном проникновении в дом бедной девушки. После этого случая поддразнивать Ольгу стала даже необыкновенно корректная кухарка.

– Если ты хочешь вкусных пирожных, могу съездить. Недавно попала в кондитерскую с потрясающей выпечкой, – предложила я, думая о том, что неплохо еще разок потолковать с Верой.

– Мусечка, ты чудо, – умилился Кешка, – купи дюжину, нет, лучше двадцать штук, все съедят по два. Постарайся найти со свежими фруктами и сливками.

И он плотоядно потер руки.

В кондитерской у Веры опять толпились покупатели. На стеклянных прилавках заманчиво лежали трубочки с кремом, корзиночки, марципаны, яблоки в тесте. Товар отпускали две молоденькие девочки, по виду Машины ровесницы. Юноша чуть постарше ловко завязал коробки и с улыбкой вручил покупки.

– Сережа, – спросила я, – вас ведь зовут Сережа?

– Точно, – улыбнулся парень, – а кто вам сказал?

– А где Вера?

– Мама принимает муку у поставщика.

– Сережа, проводите к ней, – попросила я.

Ничего не подозревавший парень провел меня в какое-то небольшое прохладное помещение, служащее, по-видимому, кладовой. Здесь на полках стояли бутылки с маслом, пакеты с ванилином и корицей. На полу громоздился гигантский ящик, наполненный мукой. Вера стояла спиной к нему и резким, командным голосом выговаривала мужчине в белом комбинезоне:

– Если это повторится, можете больше не привозить нам товар. Посмотрите сами, разве это мука высшего сорта? Сероватая, с комками, и запах какой-то затхлый.

– Мама, – позвал Сережа.

– Не мешай, – сердито проговорила Вера, обернувшись, и увидела меня.

Лицо симпатичной булочницы побледнело, глаза сразу ввалились.

– Опять вы, – сказала она совершенно другим голосом. – Что угодно?

– Поговорить, – весело сказала я, – только на этот раз…

– Погодите, – пробормотала женщина, – пойдемте в другое место. Сережа, пригляди, чтобы муку увезли, она некондиционная.

Мы пошли по коридору в соседнюю комнату. Вера села на стул и обреченно уставилась на меня.

– Так и будете без конца ходить сюда? – сердито спросила женщина.

– Нет, если расскажете всю правду. В прошлый раз кое-что забыли вспомнить, про кольцо, например.

Вера поднесла ладонь ко рту.

– Кто вам рассказал про кольцо?

– Птичка напела. А вот вы, если не сообщите всей правды, можете получить кучу неприятностей.

Булочница вздохнула, вытерла вспотевшую верхнюю губу и принялась каяться.

Оказалось, Надя не просто подменила младенцев. Когда женщина прокралась в палату Нелли Резниченко, то обнаружила на ночном столике кольцо необыкновенной красоты. Кроваво-красный огромный рубин удерживался в оправе паучьими лапками, две из которых были сломаны. Повинуясь мимолетному порыву, Надя украла украшение, прекрасно понимая, какую ценность оно представляет.

– Выйду из больницы и продам, будет нам с девчонкой на молочишко, – похвасталась воровка, демонстрируя Вере добычу.

Наутро в клинике поднялся шум, Нелли заявила о пропаже своего талисмана. Чем дело кончилось, Вера не знала, так как в обед досрочно выписалась домой, боясь оставаться рядом с Надей.

– Надо было тогда сообщить обо всем доктору, – запоздало сокрушалась булочница. – Но Надька пообещала убить Сережу. И еще эта мерзавка сказала, что, если я подниму шум, она заявит, что не одна проворачивала обмен. Дескать, я стояла на карауле и являюсь сообщницей. Говорила, что сама сядет в тюрьму и меня посадит! Вот я и испугалась. Она была мерзкой женщиной, без всяких принципов. Для нее не существовало ничего святого: взяла и отбила мужа у Эллы!

– Как это?

Выяснилось, что очень просто. Роза, Надя, Элла и Вера подружились. Вера, не желая часто встречаться с Надей, редко виделась с товарками. Три другие девушки без конца бегали друг к другу в гости. У Эллы единственной из них был муж – шофер, часто уезжавший в командировки. Мужчина по три-четыре дня не бывал дома, и в один прекрасный момент Элла заметила, что поездки супруга совпадают с отлучками лучшей подруги. Женщина не поленилась проследить за изменником и накрыла сладкую парочку в придорожном мотеле. Разгорелся скандал, и дело кончилось разводом.

Потом Надька принялась пить, перестала работать и стала клянчить деньги у подруг. Регулярно появлялась в кондитерской и шантажировала Веру.

– Не дашь денег, – грозила она, – пойду в милицию и расскажу, что видела, как ты взяла кольцо.

Надька отказалась от своей первоначальной идеи продать украшение. Она решила припрятать его на черный день.

Испуганная булочница исправно платила бывшей подруге мзду. Потом та перестала появляться, и от Розы Вера узнала, что Надька смертельно больна. А как-то раз в булочную позвонила Алевтина. Она сказала, что сестра умерла, и сообщила о дне похорон.

– Пошла туда только с одной целью, – признавалась моя собеседница, – хотела увидеть, как ее навсегда закопают, мерзавку. Столько лет меня в страхе держала.

Но мучения Веры не кончились со смертью Нади. На следующий день после похорон в магазин явилась Кристина. Она налетела на Веру и сказала, что из дома пропала небольшая записная книжка, кожаная с золотым замочком, которую Надя последнее время держала под подушкой. Женщина делала в ней какие-то записи и велела Кристине хранить ежедневник после ее смерти.

– Верните книжку, – настаивала девочка, – я знаю, что ее украл кто-то из вас: Роза, Элла или Вера. Больше в доме никого не было.

Еле-еле удалось булочнице убедить ребенка, что она непричастна к пропаже.

– Наверное, она приходила с этим разговором и к Розе с Эллой, – вздыхала Верка, – а потом ее убили. Ну, думаю, слава богу, избавилась от ненормальных. Так нет, теперь вы явились.

Я успокоила булочницу, что больше не стану беспокоить ее, и отправилась восвояси.

На следующий день я поехала к Элле. Медсестра заболела. Из покрасневшего носа текло, горло болело немилосердно, и начинался кашель. Женщина совершенно не хотела принимать гостей и с неохотой впустила меня. Я решила сразу брать быка за рога:

– Элла, знаю, что Надя вас шантажировала, и знаю, что Кристину убили из-за того, что она встала, так сказать, на материнскую стезю. Сколько денег потребовала у вас девочка? Вы можете не отвечать, но тогда я подумаю, что это вы убийца бедного глупого ребенка.

Элла в ужасе замахала руками:

– Как вам мог прийти в голову такой вздор! Надька и впрямь шантажировала меня, но я просто платила ей последнее время небольшие суммы. Больших денег не было, и шантажистка это знала. А потом, когда Анатолий умер, шантаж потерял всякий смысл. Так и сказала Надьке: «Все, больше ни копейки не дам». И не дала, а Кристина пришла ко мне после похорон и обвиняла в воровстве. Дескать, из дома пропал дневник Надьки. И зачем он мне был нужен? Может, его Роза взяла или Верка? Покойная все время намекала, что в этой книжке про всех правда написана. Как-то раз обмолвилась, что Верка – проститутка, а Роза – убийца. Но ведь Надька сильно к бутылке прикладывалась. Напьется и несет черт-те что. У меня к ней свой счет.