Та ещё штучка! - Луганцева Татьяна

– Как чувствуем себя, дорогая? – Вокруг лучистых глаз доктора пролегли морщинки.

– Вашими молитвами, да и чай замечательный, – улыбнулась Анна.

– А у меня для вас есть хорошие новости и не очень, с чего начать?

– С хороших! – подал голос Симон, которого, собственно, никто и не спрашивал.

– Ваша родственница Клавдия сегодня пришла в себя, – ответил Кларк.

– О боже! – захлопала в ладоши Анна. – Я так надеялась! Любимая моя Клавдия Ивановна! Я могу ее видеть?

– Пару дней нет, она очень слаба, сами понимаете, человек только что с того света вернулся… Но теперь с уверенностью можно сказать, что она выкарабкается.

– А плохая новость? – спросил Симон.

– Эрвин Ламар…

– Что?! – выдохнула Анна.

– Нет, нет, не пугайтесь, жить он будет, просто потерял много крови и сейчас очень слаб. Боюсь, ему придется задержаться в больнице. – Доктор Кларк виновато сложил руки на груди.

– До свадьбы заживет? – спросила Анна.

– Что? – не понял доктор.

– Ох уж эти русские со своими присказками и поговорками, – пояснил Симон.

– Ясно, – засмеялся Кларк, – к свадьбе с Эрвином будет все хорошо.

– Вот и славно! – выдохнула Анна, которой стало казаться, что эти потрясения никогда не закончатся. – А где Ариадна Львовна? Ее горячо любимый внук в больнице, а бабушки нет, это как-то неестественно! Ей вообще сообщили?

Доктор Кларк зашевелил усами, а Симон отвел глаза.

– Что? – не поняла Анна.

– Она сейчас занята, у них в доме неприятности, – нехотя ответил Симон.

– Ну?! – вопросила Анна, требуя подробностей.

– Пока вы сражались с Чарльзом, в доме Ламаров произошел несчастный случай. Эта девушка, рыжая журналистка…

– Что с Остерией? – оторопела Анна.

– Она поскользнулась на лестнице и упала…

– Она покалечилась? – ужаснулась Аня.

– Остерия сломала шею и умерла, – ответил Кларк, решив помочь Симону, с трудом подбиравшему слова.

Анна закрыла рот рукой, чтобы не закричать.

– Шутите?! Такая молодая…

– Тут не до шуток, – передернул плечами Симон. – Мы как раз оформляли несчастный случай, когда Эрвин сообщил, что вы попали в руки маньяка. Просто дурдом какой-то!

– Вот вам и новое убийство! – выдохнула Анна.

– Возвращаемся к началу, это типичный несчастный случай! – раздраженно сказал Симон.

– Типичный псих! Типичный несчастный случай! – передразнила Анна и тут же схватила его за рукав. – Нужен эксперимент!

– Чего? – отшатнулся Симон.

– Один лишь эксперимент, и я отстану от вас навсегда! – искренне пообещала Анна.

Где-то тихо мерно тикали часы, капало лекарство из капельницы… Анна сидела у постели своей свекрови и держала ее за руку. Клавдия Ивановна спала под действием снотворного, а Анна что есть сил боролась со сном. Сегодня за ужином в доме Ламаров, где собралось множество беспокоящихся о здоровье Эрвина людей, она смело заявила, что ее бывшая свекровь приходит в себя и хочет сообщить что-то важное следствию. Симон Хас навестит ее завтра утром и снимет показания. Это был намек на то, что у убийцы есть всего лишь одна ночь, чтобы внести свои коррективы. Это и был эксперимент Анны. Она боялась и надеялась одновременно. Стрелки показывали час ночи, но ничего не происходило.

«Неужели я ошиблась? Просчиталась? И расчетливый убийца – этот сумасшедший Чарльз, а смерть Остерии – совпадение и действительно несчастный случай?» – думала Анна в больничной тишине рядом с мирно спящей Клавдией Ивановной. С одной стороны, в присутствии близкого человека у нее в душе разливалось умиротворение, но и тревога тоже давала о себе знать холодными руками, клацающими зубами и липким потом на спине. Ничего не нарушало больничной тишины, но чуткий слух Анны уловил едва различимое шевеление у двери палаты. Она вовремя нырнула под кровать и наблюдала, как к свекрови приближается женская тень. «Я оказалась права», – с горечью подумала Анна, холодея от ужаса.

– Не двигаться! – рявкнул Симон, все это время прятавшийся за ширмой.

Анну его голос вывел из ступора, и она вылезла из-под кровати. Фактически ей не надо было поднимать глаза на вошедшую в палату женщину, чтобы узнать, кто это.

– Добрый вечер, вернее ночь, госпожа Ламар…

Ариадна Львовна, словно каменное изваяние, застыла посреди палаты, успев отскочить от постели Клавдии Ивановны. Лицо ее больше напоминало маску, мертвую, восковую маску, в руках она держала шприц, наполненный светло-желтой жидкостью.

– Что там? – спросил Симон, не верящий собственным глазам.

– Не думаю, что витамины, – ответила за Ариадну Львовну Анюта. – Что вам сделала моя свекровь? Зачем вы второй раз пытаетесь ее убить? – Анна завалила вопросами это безмолвное существо, мигом постаревшее и теперь выглядевшее на свой возраст.

– Кислоту вы брали у Чарльза? – спросил Симон.

Ни на один вопрос ответа не последовало. Анна сказала:

– Когда Клавдия Ивановна проснется, мы же все равно узнаем много интересного. Она сказала, что кого-то узнала, и я не сомневаюсь, что это были вы. Клавдия Ивановна могла быть здесь только подростком в годы войны, когда ее вместе с тысячами других людей угнали в концлагерь для труда на благо великой Германии. В этом всё дело, Ариадна Львовна? Не все так чисто в вашей биографии? О многих вещах вы не хотели вспоминать. Журналистка вас шантажировала? – спросила Анна.

– Советую вам, госпожа Ламар, обратиться к своему адвокату, – не глядя ей в глаза, сказал Симон, протягивая руку с полиэтиленовым пакетиком. – Кладите сюда шприц.

– У меня есть адвокат! – резко, на каком-то изломе, выдохнула Ариадна Львовна и, вонзив себе шприц в шею, выдавила все содержимое с резким звуком, словно что-то разорвалось.

Ни Анна, ни Симон даже не пошевелились, чтобы помешать ей, не из-за того, что не хотели, а просто не успели. Все произошло молниеносно. Ноги Ариадны Львовны тут же подкосились, и она, упав на пол и судорожно вцепившись в шею, забилась в конвульсиях. Симон кинулся к двери и, распахнув ее настежь, закричал:

– Срочно врача!

Анна же нагнулась над Ариадной Львовной, совершенно не зная, чем ей помочь. Пена шла у старухи изо рта, она фактически не дышала, а в ее глазах постепенно угасал огонек разума. Она сделала судорожное движение рукой. Анна правильно поняла ее и нагнулась к бледным губам.

– Не дай… позор, похороните по-людски, я виновата перед Эрвином, он не заслужил…

Последние ее слова вылетели с последними признаками жизни. Ариадна Львовна затихла, а глаза остались открытыми. Анна встала с коленей, испытывая двоякие чувства. Ведь только что эта женщина пыталась вколоть отраву, вовсе не безразличному Ане человеку.

– Что она сказала? – спросил Симон.

– Попросила не разглашать ее позор… похоронить с миром…

– Вы не против этого?

– Нет. Пусть и Эрвин пока не знает.

– Я тоже думаю, что излишний драматизм здесь ни к чему. По официальной версии, она умерла от сердечного приступа. Не забудьте, будем придерживаться одной версии.

– Хорошо… – прошептала несколько ошеломленная Анна.

– А я думал, что ничего не произойдет, когда соглашался на эту авантюру. Вы вчера громогласно заявили, что Клавдия Ивановна дает показания. Классическая уловка для поимки убийцы?

– И она сработала, – кивнула головой Анна, у которой от внезапного приступа головокружения квадраты линолеума слились в одну сплошную пеструю полосу. – Может, Ариадна Львовна и знала, вернее догадывалась, что идет в ловушку, но у нее просто не было другого выхода… Она должна была рискнуть, и я думаю, план самоубийства при таком стечении обстоятельств был у нее на уме. Она ввела себе этот яд недрогнувшей рукой. Крепкая дама! – прокомментировала Анна.

В палату ворвался доктор Кларк с двумя помощниками. Они принялись копошиться над телом Ариадны Львовны. Почему-то Анна не сомневалась, что ничто не вернет даму к жизни. Такова была ее последняя воля. А сама Аня уже выслушала последнее слово умирающей.

Она вышла из палаты и встала у большого окна, выходящего в больничный сад. К ней подошел Симон.

– У них… не получаются реанимационные мероприятия.

Анна молча кивнула, говорить не хотелось.

– Мы не успели узнать, зачем она хотела убить Эрвина, о чем нас предостерегала Кристина, – проговорила она.

– А я думаю, что же госпожа Ариадна могла сделать в жизни ужасного, чтобы пойти на подобное? – откликнулся полицейский.

– Если она убила Остерию, то та, наверное, ее шантажировала. Найдете что-нибудь у нее.

– И то верно! А вы молодец, Аня! Хоть и заварили эту кашу, но сами же и расхлебали. Так у вас говорят?

– А у полиции есть транспорт? – спросила Анна.

– Что за дела? – напрягся Симон.

– Я должна кое-куда съездить, чтобы ответить на один важный и, надеюсь, последний вопрос. Почему любящая бабушка хотела избавиться от единственного внука?

– Далеко собрались ехать? – спросил полицейский.