Наш маленький грязный секрет - Лютикова Люся

Продавщица достала бутылку замысловатой формы:

— Вот. Новая марка. «Зеленый змий» называется. По крайней мере не подделка.

— А вы откуда знаете? — заинтересовалась я. Да уж, хватит в квартире и одного трупа — Нечаева.

— Да потому что просто не успели еще подделать, она всего неделю как продается в Москве, — охотно объяснила продавщица.

Я пробила в кассе «змия», а также торт «Птичье молоко» для Нины Ивановны. Когда старушка своим почти беззубым ртом грызла сушку, у меня просто сердце разрывалось от жалости. А сама я в целях экономии могу, в конце концов, пару дней обойтись без сладкого. Может быть, заодно и похудею, чем черт не шутит.

На звонок Нина Ивановна открыла мгновенно, как будто ждала под дверью. Торту старушка обрадовалась необычайно:

— Ой, зачем же ты, деточка, тратилась? Спасибо большое! Надо Анечку из сорок восьмой квартиры пригласить! Мы с ней давненько сладенького не пробовали.

Не удивлюсь, если эта Анечка, как и сама Нина Ивановна, разменяла восьмой десяток.

Бабулька проводила меня до комнаты Люськи, а сама заторопилась к своей подружке.

Дверь в комнату подруги Нечаева была чуть приоткрыта. Я постучала, но никто не ответил.

— Люсьена Витальевна! — позвала я.

Молчание.

Тогда я осторожно вошла. В углу на допотопной железной кровати с шишечками прямо поверх покрывала спала женщина. Я приблизилась к ней и в течение минуты разглядывала ее лицо. Выглядит лет на сорок, в молодости была, наверное, довольно симпатичной, нос курносый, короткие волосы окрашены в ярко-рыжий цвет, у корней густо пробивается седина.

Неожиданно Люська заворочалась и открыла глаза, которые оказались карими.

— Ты кто такая? — хрипло поинтересовалась она, не отрывая головы от подушки.

— Люсьена Витальевна, я к вам пришла спросить насчет Фридриха Марксовича, — пролепетала я.

— Ишь, «Люсьена Витальевна», — со странной ухмылкой проговорила женщина, приподнимаясь с кровати. — Да ты кто такая?

У меня возник соблазн ответить: «Я — Люся», — но я вовремя сообразила, что женщина решит, будто над ней издеваются. Честно говоря, мне не хотелось ничего объяснять ей про себя. Тем более что правда звучит довольно странно, а ничего приличного я по собственной недальновидности не удосужилась придумать.

— У меня для вас вот что есть. — Вместо ответа я достала из пакета бутылку и потрясла ею в воздухе. Так я обычно трясу перед своей кошкой коробкой с сухим кормом. Пайса тут же оживляется и начинает мяукать. У Люськи тоже появился хищный блеск в глазах.

— Давай сюда! — протянула она руку.

Э-э-э… нет. Я сообразила, что, завладев бутылкой, женщина потеряет ко мне и моим вопросам всяческий интерес. Поэтому я спрятала «Зеленого змия» в сумку, торжественно закрыла ее на молнию и ответила:

— Сначала надо поговорить.

Люська сразу поскучнела, но все-таки подошла к столу, указала мне рукой на потертый стул, а сама села на табуретку.

— О чем говорить-то будем?

— О Фридрихе Марксовиче, вашем… м-м-м… знакомом. Вы ведь хорошо его знали?

Женщина смерила меня тяжелым взглядом, в котором не было ни капли доброжелательности.

— Ну, не так уж и хорошо… — наконец протянула она и замолкла.

— А Нина Ивановна говорит, что вы регулярно… м?м?м… общались, — не отступала я.

— Да этой старой сплетнице только волю дай, любого оговорит, — лениво откликнулась Люська и опять замолчала.

— А вы виделись с ним в тот день, когда он умер?

— Да откуда же я помню? Может, и встречались где-нибудь в коридоре или на кухне.

Да-а-а, как-то тяжело идет разговор. Если бы не дурацкое воспитание, перешла бы я на ты, выпили бы мы с женщиной по рюмашке, глядишь, и выложила бы Люсьена Витальевна всю подноготную про своего хахаля.

— А жениться-то он на вас не обещал? — Честно говоря, я задала этот вопрос уже безо всякой надежды на откровенность.

— Ишь чего, «обещал»! — Женщина внезапно оживилась и даже всплеснула руками. — Ну, ты, девка, даешь! Да если хочешь знать, он умолял меня, вот прям на этом самом месте, — Люська топнула босой ногой по дощатому полу, — умолял, чтобы я вышла за него замуж!

— А вы что же? Отказали ему? — Всем своим видом я выказывала неподдельный интерес к этой истории.

— Ну, не совсем отказала, — хищно осклабилась собеседница. — Решила пока его помучить. Поставила ему условие: сначала устройся на работу, а потом поговорим.