Наш маленький грязный секрет - Лютикова Люся

— С какой это стати?

— Так ведь есть же такая судебная формулировка — «с конфискацией имущества». Разве это самое имущество не отдается пострадавшим?

— Вряд ли Арнольд Борисович хранит деньги под подушкой. Они наверняка уже давно спрятаны в надежном месте, так что окажется, что конфисковывать у него нечего — гол как сокол. Да и к чему это ты интересуешься? Ведь милиция-то не собирается искать афериста.

— Ну, она-то, может, и не собирается, а я как раз настроена его найти. Вот только насчет того, что лично тебе от его поимки толку будет чуть, ты, наверное, права…

Настя недоуменно смотрела на меня, но я решительно продолжила:

— Значит, будем действовать так. Сначала мы выслеживаем Краснянского, а потом шантажируем его тем, что сообщим о нем органам. И только после того, как он отдаст нам твои деньги, мы сдаем его этим бездельникам в милицейских погонах. Ну что, хорошая идея?

— Идея-то замечательная. Но как ты собираешься его выследить? Мы же не знаем о нем ничего: ни имени, ни адреса. Где его искать?

— Да не надо его искать! Он сам нас найдет. Надо только закинуть приманку. И вот этим мы как раз сейчас и займемся. У тебя твое резюме с собой?

— Нет, — покачала головой ничего не понимающая Настя, — но его можно найти на любом «работном» сайте в Интернете, в рубрике «Финансы и аудит».

Я села за компьютер, зашла на сайт и по поисковой системе быстро нашла ее резюме.

— Вот что. Сейчас я от своего имени составлю нечто похожее, обязательно укажу, что не замужем, что хочу большую зарплату, и тоже оставлю резюме на всех сайтах. Арнольд Борисович наверняка их регулярно просматривает, поэтому рано или поздно обязательно должен наткнуться на мое резюме. И если он по-прежнему работает от имени «Гильдии», то я сделаю все, чтобы попасться на его удочку. Когда он придет на встречу со мной, мы его выследим. А дальше — дело техники.

— Какой техники? — уточнила Настя.

— Ну не огнестрельной же. Что-нибудь придумаем по ходу дела. Может, он выйдет на меня еще только через неделю.

Но в этом я ошиблась. Девушка из липового соцопроса, так настойчиво интересовавшаяся моим семейным положением и уровнем доходов, позвонила уже на следующий день. Это лишний раз доказывает, что никогда не следует недооценивать противника.

Глава 3

Мужчина — как унитаз в общественном туалете: либо занят, либо полон дерьма.

Именно к этому выводу сводились все мои рассказы об очередном ухажере, на которого я возлагала огромные надежды — увы, всегда неоправданные. В последний раз, помнится, я поведала одну из таких историй моей подруге Катерине почти год назад (Боже, неужели так давно?!).

— Не надо думать, — вещала я голосом Пифии, — что ты самая умная. Считать, что другие девушки, хваткие лишь до денег, не разглядели его чуткую душу. Вот именно, что разглядели намного раньше тебя и немедленно дали деру. Тем самым сэкономили себе кучу времени и нервов на поиски более подходящего объекта. А ты в это время умилялась тому, что через каждое слово он вставляет «мама». «Какой заботливый сын! И это в наше равнодушное время!» — восторгалась ты, утирая сентиментальную слезу. Пока наконец он не предложил тебе сходить на первое свидание в театр всем втроем: ты, он и его мамочка. Вернее, в обратной последовательности: его мамочка, он и ты. Потому что мамочка у него всегда была, есть и будет на первом месте!

Катерина всегда внимательно меня выслушивала, сочувственно кивала, но сама ничего о личной жизни не рассказывала. И не потому, что не доверяла. Просто эта самая личная жизнь у нее начисто отсутствовала.

Нашей дружбе уже почти двадцать лет. Я познакомилась с Катей Сойкиной в пионерском лагере. Тогда у нее были две тоненькие косички и очки в уродливой пластмассовой оправе. Я сразу же закрепила за ней имя Катерина — такой она показалась мне правильной и серьезной. Позже я разглядела за бесстрастной внешностью робкую и ранимую душу и немедленно взяла соседку по палате под свою опеку. Это покровительство продолжается по сей день. Хотя, если разобраться, еще неизвестно, кто кого опекает. Не представляю, как бы я пережила все свои проблемы на личном фронте, не будь у меня такого великолепного слушателя, готового в любой момент превратиться в жилетку для рыданий.

Единственный недостаток моей подруги — поразительная стеснительность. До недавнего времени Катерина могла просидеть весь вечер в компании, не сказав ни единого слова. А уж заговорить с незнакомцем на улице было для нее настолько же нереальным поступком, как для меня, например, пройтись голой по Красной площади. Нет, пожалуй, даже еще нереальнее.