Требуется Квазимодо - Ольховская Анна

– Что происходит? – не выдержал Володя. – Что с этим типом?!

– Замолчи! – Матвей чувствовал, как по его рукам течет теплая кровь, но вновь и снова пытался освободиться – он не мог просто так стоять и наблюдать за происходящим. – Не мешай им!

– Никодиму – и нашему Василичу? Эй, Игоряха, ты что делаешь-то? Ты с ума сдвинулся?! Или… Матвей, он, кажется, снова стал зомбиком!

– Затихни!

– Да ты посмотри, что он делает!!!

Игорь действительно повел себя как-то странно. Он что-то шепотом сказал лежавшему неподалеку Диме – тот упал в момент создания нового круга и больше походил на труп, чем на живого человека.

Но Дима был жив. Очень слаб – судя по его судорожным рывкам, с которыми он пытался куда-то ползти, но жив.

И сейчас он медленно, с огромным трудом, тянулся к изнемогавшему от боли Семену. Вот Дмитрий дополз, они переглянулись с Игорем, кивнули друг другу и, закрыв глаза, вцепились Семену в запястья. Там, где бился пульс.

Игорь – одной, непокалеченной, левой рукой, Дима – обеими.

– Вот ведь вражины, а?! – заорал Володя. – Скурвились все-таки, гады! Учителя своего испугались!

– Да заткнись ты! – прошипел Матвей. – Ты что, не видишь – они же нам помогают! Вернее, Никодиму и Василичу!

– С чего ты…

– Заткнись, я сказал! Не мешай! Парни и так еле держатся, а тут ты еще гугнишь! Ты лучше попробуй помочь им – мысленно!

– Это как?!

– Всю свою ненависть к упырям Шустова, к самому Шустову направь сейчас на то место, где свет чем-то поглощается! Свое желание помочь Кирюхе и Ленке – туда направь! Свою тоску по нормальной жизни, по Юльке твоей – все направь туда! Чтобы лопнул этот пузырь поганый, чтобы он в клочья разлетелся!

И Володя попробовал сделать то, что велел ему командир. Он смотрел на невидимую преграду – и истово, яростно желал лишь одного: чтобы безумие, в которое они погрузились почти месяц тому назад, закончилось. И все стало бы, как прежде. И он словно наяву увидел смеющиеся голубые глаза своей Юльки, почувствовал ее теплое дыхание на своих губах…

А Семена корчило все сильнее, он бился, как припадочный, ноги его сучили по земле, он пытался вырваться, освободить руки, но Игорь и Дима, стиснув зубы, держали его цепко.

И вдруг Семен выгнулся совершенно невероятной дугой, касаясь земли только затылком и пятками… завис в таком положении секунд на десять… страшно, надрывно закричал – и обмяк, тряпичной куклой упав на траву.

А в следующее мгновение в его тело хлынул, полился поток света от белого волхва…

Преграды этому потоку больше не было.

Шустов, похоже, сдался.

Эту версию подтвердили разноголосые крики и стоны, взметнувшиеся к вершинам деревьев, – раненые стражники вдруг ощутили боль.

Никодим пошатнулся и едва не упал, но Тихон Васильевич подхватил друга за плечи:

– Ничего, Никодимушка, ничего, все хорошо! Ты справился с татем чужеземным: он убрался отсюда.

– Мы справились, – еле слышно произнес волхв.

– Ну, я тебе помог чуток, конечно, но, по большей части, ты сам…

– Тихон, ты что, так ничего и не понял?

– Чего это я не понял?

– Отведи меня туда, – Никодим кивком указал на три безжизненных тела, так и не расцепивших рук. – Мальчиков надо спасать!

– Этих паршивцев? Которые даже без цацек своих все равно на сторону зла перешли?! Нет, ну, без помощи мы их, конечно, не оставим, но и торопиться с этим я не вижу особой причины. Тебе сейчас прилечь надо, а я для тебя травок заварю…

– Эй, отцы! – окликнул их Володя. – Вы про нас не забыли, случаем? Не мешало бы наручники с наших рук снять, мы вам еще пригодимся!

– Думаешь? – с сомнением почесал в затылке старый знахарь.

– Очень смешно!

– Ладно, не ворчи, сниму я железки, только сперва Никодимушку отдыхать уложу… Никодим, ты куда? Вот же упрямый старый осел!

– Можно подумать, – едва заметно улыбнулся волхв, медленным, но вполне уверенным шагом направившись к лежавшим на земле мужчинам, – что ты – осел молодой. Не зуди, Тиша, лучше помоги.

– Так давай вон тех, кровью истекающих, сначала осмотрим, а потом уже… да что ты за упрямец такой, а?!

Но Никодим, не обращая никакого внимания на ворчание друга, уже дошел до цели и склонился над лежавшими, легкими касаниями ладоней ощупывая их тела.

Причем Матвей мог бы поклясться, что он видит, как из ладоней волхва вылетают искорки света и мгновенно впитываются безжизненными телами, наполняя их тела жизнью, силой…

Первым шевельнулся Игорь, затем глухо застонал Дима, и самым последним пришел в себя Семен.

Он открыл глаза, осмотрелся вокруг себя затуманенными глазами, увидел склонившегося над ним Никодима и устало улыбнулся:

– У меня получилось!

– Получилось, Андрейка, сынок, получилось, – и старый волхв ласково погладил его по голове. – Тебе эти мальчики помогли, энергией своей с тобою поделились. Чуть богу душу не отдали, но без них ты бы не освободился. Как же тебя так угораздило, сынок? Как ты не почуял беды?

– Этот Шустов, – Семен, нет – уже Андрей – болезненно поморщился, – он… прячется.

– Как это – прячется?

– Он – никакой, понимаешь, отец? Словно не человек с тобой разговаривает, а кукла. Никакой у него нет ауры – ни светлой, ни темной! Я, конечно, удивился, увидев такое, но и только. А потом уже было слишком поздно… Это было страшно, отец, – мужчина резко побледнел, глаза его запали в глазницы, – я думал, что умираю! Что уже умер! Последнее, что я запомнил: дикая боль и – пустота. Серая вязкая пустота. А в ней – души, пойманные Шустовым… Вернее, теми, кто за ним стоит. Я не сдавался, я искал выход, я звал тебя…

– Я не мог тебе помочь, – глухо произнес Никодим, – эта нежить как раз и до меня уже добралась.

– Знаешь, я больше всего боялся увидеть в этой ловушке тебя – твою душу! А потом решил попробовать помочь тем, кто там уже был. Девчушка… я видел ее… так жалко ее! Молоденькая совсем! Клава – ее в жертву принесли… Ей было так страшно, так горько, так обидно! Потом парень один, с ним жестоко обошлись – просто вырвали душу, и все, и бросили его тело… А душу словно в лед замуровали… Я попробовал им всем подсобить, и вроде что-то у меня получилось… Клаву я связал с человеком, стремившимся ей помочь, а потом оказалось, что этот же человек думает и о Кирилле…

– Погоди! – хрипло заорал Матвей, чувствуя, как мурашки побежали по всему его телу. – Клава?! Кирилл?! Так это… Это ты показал их мне во сне?! В самолете?! Ты?!

– А ты… – Андрей приподнялся на локтях и внимательно всмотрелся в лицо Матвея. – Ты откуда здесь?.. Ты же к Кириллу на помощь должен был поспешить, я ведь показал его тебе!

– Точно, это был ты… Но тогда почему ты – Семен?!

– Погодите! – рявкнул Тихон Васильевич. – Я вообще уже ничего не понимаю! Что это значит – Андрей, Семен? Что это значит – сын, отец?!

– А то ты не знаешь, откуда дети берутся, – усмехнулся Никодим.

– Ты мне зубы не заговаривай! Я тебя уже сколько лет знаю – и ни о каком сыне ты ни разу не упоминал!

– А зачем о нем болтать? Он, как и я, – белый волхв. Дар от меня по наследству получил. Но в лесу жить не захотел – тут людей мало, видите ли, помогать-то некому. Ну, и ушел он в город. И вроде неплохо справлялся. До сих пор…

– Скрытная ты зараза, Никодимушка, вот что я тебе хочу сообщить! – обиженно буркнул старый знахарь, направляясь к раненым. – Ты со своим парнем сам разбирайся, а я помогу этим бедолагам. Только прежде соратников моих от деревьев отстегну. А ты, Никодим, рукою Игоря, твоим сыном, кстати, сломанной, займись!

– Вот ведь язва, – покачал головой волхв. – Ну-ка, мальчик, дай-ка я посмотрю твою руку. Та-а-ак, открытый перелом. Ничего, скоро рука будет как новая.

– Слышишь, прости меня, а? – глухо произнес Андрей, сжав здоровую руку Игоря. – Я не помню, как делал все это… Я вообще ничего не помню… что было до того момента, как я недавно очнулся. Как я сюда попал, что я делал, кем был…

– Семеном ты был, – криво улыбнулся Игорь. – Воякой в отставке, нудным таким солдафоном.

– Спасибо тебе. И другу твоему…

– Меня Димой зовут…

– И тебе, Дима, спасибо! Ваша жизненная энергия, измененная Шустовым, помогла мне вернуться. Появление отца путь мне указало, а вы оба провели меня по этому пути.

– А Кирилл? Что там с Кириллом? – Матвей, разминая затекшие руки, присел перед сыном волхва на корточки. – Ты же говорил, что помог ему?

– Я… попытался. Я попробовал разбить лед, в который его душу запаяли. И, кажется, лед треснул. Но выбраться Кирилл сумеет только сам. Ему просто надо этого очень-очень сильно захотеть.

Читайте роман Анны Ольховской «Вампир, мон амур!», издательство «Эксмо» (прим. ред.).

Читайте роман Анны Ольховской «Страшнее пистолета», издательство «Эксмо» (прим. ред.).

Читайте роман Анны Ольховской «Бизнес-леди и чудовище», издательство «Эксмо» (прим. ред.).