Легенда о Якутсе, или Незолотой теленок - Тихомиров Валерий

— Ты уже раз «корову» брал. — Моченый медленно повернулся и приоткрыл повязку на глазу. — А я теперь без шнифта и без кегли! Это че, кайф такой? Торчишь, халда?! Может, тебе налить как богатому?! ^[9].

Гнида опустил голову, стараясь держать в поле зрения костыль. Голод, дождь и разбушевавшийся пахан — все это было жутко до смерти. В прямом смысле. Но за пазухой лежал пухлый конверт и ключи в новую жизнь, а потому умирать не хотелось. Он буркнул:

— Ладно, папа. Не стучи кадыком. Лажа вышла.

Моченый пристроил повязку обратно на глаз, мгновенно успокоившись.

— Хорош канителиться. — Он покрутил головой по сторонам. — А жрать-то, в натуре, охота. Че Паук тебя подзывал? Отломил капусты и ключ от хазы?

Гнида как обычно открыл рот. Моченому это понравилось.

— Тебе уж скоро семьдесят стукнет, Санек, а все ни хрена в калгане нету. — Он страшно улыбнулся и показал изъеденные цингой десны. — Паук с закона соскочил. Без сходняка. Сам. А за это — откат положен. Вот он мне конверт втихую и отдакнул. Кто знает, че у него за терки на воле? Теперь нас к нему не пришьют. Побазарили, посрались да разошлись вроде. Усек?

Гнида кивнул. Пахан ткнул пронзительным взглядом единственного глаза в преданное лицо шестерки и поставил точку в разговоре:

— Вот поэтому я — Моченый, он — Паук. Хоть и бывший. А ты — …Санек.

Моченый снова развернулся на одной ноге и похромал в Санкт-Петербург.

* * *

Пухлый пакет вскрыли в кабинке общественного туалета. Причем именно в кабинке. Вдвоем. В одной. Одинокая, голубенькая, она стояла прямо по среди улицы, а полупьяная тетка рядом продавала билеты, как в «Комнату смеха» парка аттракционов. С Моченого и Гниды денег она не взяла со словами: «У меня у самой такой инвалид». Потом подумала и добавила: «На шее». Ей видно показалась мало, и женщина подвела черту: «Чмо!»

— Давайте по-быстрому. Ссыте на брудершафт и ковыляйте отсюда. Вам, деды, стесняться-то уж нечего.

Спорить с ней не было смысла. Садиться за мочилово левой ботвы не хотелось. Поэтому кореша молча протиснулись в вонючую мокрую кабинку и вскрыли конверт. Непонятные зеленые листочки сначала хотели слить в парашу. Потом решили, что Паук, конечно, сука, но не до такой степени, чтобы подсунуть бесполезные бумажки! Решили повременить и прикинуть чего-нибудь к носу. Или кого-нибудь.

Странную капусту рассовали по карманам.. В конверте отыскали ключ, приклеенный скотчем к листку бумаги. Моченый долго рылся в своем рюкзаке, затем вытащил оттуда очки с одним стеклом и пристроил их на носу. Гнида заржал. Ему было страшно до смерти, но удержаться он не мог. Нервный хохот рвался носом и через плотно сжатый рот.

Моченый смотрел на него поверх очков и решал для себя непростую задачку. Что сделать? Утопить Гниду в унитазе и остаться на всем белом свете одному? Или признать, что он — старый человек с плохим зрением, причем на один глаз. Здраво рассудив, пришлось выбрать второе.

— Притихни! — беззлобно прошипел он. — А то подумают, что тебе со мной хорошо.

«Прости-прощай, кореш. Эта малява — крайняя. Я оттолкнулся за бугор. Бабки на подогрев отстегнул без пурги. Не шугайся — это баксы. Десять кусков. Заначь и хиляй по суше. Адресок хазы срисуй на спине. Аля-улю ^[10]. Извини, если что не так. Вова»

* * *

К двум часам ночи со стороны Московского проспекта на Лиговку вышли два мокрых старика. Они шли, поддерживая друг друга, с трудом переставляя полные воды сапоги. Промокшие телогрейки пришлось по дороге выкинуть, иначе своим весом они придавили бы владельцев к земле. Лямки вещмешков натерли плечи, и даже наколки потускнели, словно их смыло дождем. На улице было пусто и тихо. Только дождь шуршал, как тысячи копошащихся крыс, и кое-где иногда кричали: «Помогите! Убивают!»

* * *

К счастью, дом нашли сразу Кодовый замок с оригинальным набором кнопок — один-два-три-четыре — тоже не пришлось взламывать. И ключ подошел сразу. Гнида нетерпеливо просунул его в прорезь замка и повернул несколько раз до упора.

— Погоди, — вдруг остановил его Моченый. — Что-то тут не так. В чем прикол-то? Не мог Паук нас просто так сюда отправить. Он, конечно, правильный мужик, но прикол-то где?

Гнида из всего сказанного ничего не понял и заскулил:

— Папа, жрать охота! Ты, если не хочешь, постой на другом этаже, а я — пошел.

Он рванул да себя ручку двери, шагнул в прихожую и …замер!

— Ох-х! — послышалось сзади. — В натуре, как у Хозяина, — благостно, с оттенком легкой грусти сказал Моченый. — Тут шмон толково делать. Ни хрена не заныкаешь.