Легенда о Якутсе, или Незолотой теленок - Тихомиров Валерий

— Когда-то здесь все было иначе, — сказал он, — сначала у меня потерялись друзья…

— Да! — перекрыл печальную исповедь приятный баритон диктора. — До вмешательства Исаака Ходоровича в экономику края у семьи Потрошиловых было все, чтобы ни о чем не беспокоиться! Нынешний житель Нигерии считался другом якутов. И вот что мы видим!

На экране снова появился олень и старые нарты.

* * *

В далеком Санкт-Петербурге люди продолжали жить своей жизнью. Им было одинаково гдубоко плевать на якутских олигархов, Ходоровича и оленей. Лишь в больнице Скворцова-Степанова, увидев репортаж, гулко захохотал пациент Кнабаух.

От его необычного поведения соседи по палате заволновались. Один юркнул к батарее, запихивая в рот палец. Второй удивленно вынырнул из левосторонней стойки и дружески спросил:

— Ринги-ринги?

Да еще в комфортабельной камере «Крестов» два старика жадно прильнули к экрану телевизора. По морщинистым лицам текли слезы простого человеческого счастья. Ведь ничто не радует так, как неудача врага.

— Гнида, — прошептал один, причмокивая вставной челюстью.

— Я здеся, папа, — отозвался второй.

— Через семьсот дней соскочим в Москву и ломанем Центробанк! Лады?

— Тики-так, папа…

Вместо эпилога

В последнее время в племени Белого Оленя курили все. Много и с большим удовольствием. С тех пор как новый шаман притащил из тундры какую-то траву. Он долго ее сушил, раскладывая на крыше своей яранги. Затем истово камлал над ней, утаптывая босыми ногами, и снова раскладывал на крыше. На траву возлагались большие надежды. Надежды оправдались. Когда трава «созрела», Рыжов набил ее в трубку старого шамана и лично дал ему прикурить. Эксперимент удался.

Старожил остался жив. Табак старожилу понравился. На следующий день он сдал дела и должность новому шаману в обмен на восемнадцать коробков табака «Радость якута». В новую жизнь племя вступило по-новому. Пришел конец беспробудному пьянству и деградации. Люди смотрели вперед широкими зрачками. Будущее виделось розовым, с мелкими вкраплениями синего и оранжевого. Альберт Потрошилов ходил по яранге из стороны в сторону. Он курил и думал. Думал он третий час. Мысли были хорошие. Чем дольше Альберт курил, тем лучше становились мысли. Он посмотрел на улицу сквозь сапфировые стекла пластиковых пуленепробиваемых окон яранги. Там, вдалеке, у подножья сопки мама читала детям лекцию о богатой природе края. Альберт улыбнулся, вспоминая, каких трудов ему стоило вытащить ее из Питера. Он подошел к столу и нажал кнопку селекторной связи.

— Попросите ко мне Диогена и Сократа.

— Якык, — отозвался из селектора приятный женский голос.

Альберт удивленно уставился на аппарат.

— Извините, господин тойон. Вызываю.

Через пять минут братья стояли в дверях. В руках дымились трубки. Отморозки ничуть не изменились с тех пор, когда Альберт увидел их впервые. Только невзрачные лейблы Армани оттопыривали шерсть оленьих полушубков в районе загривка.

— Что случилось, брат? — Сократ опустил голову и приготовился слушать.

— Не брат ты мне, мафиози противное, — Алик рассмеялся и хлопнул по плечу Диогена. — Поговорить надо.

— Слушаю, брат, — стоял на своем Сократ.

— Я слышал, вы сутками из Интернета не вылезаете. Это правда? — Альберт сурово насупил брови. Получилось не страшно. Братья решили, что он корчит рожи.

— Говорить будем или Ваньку валять? — Алик еще ближе сдвинул волосы над глазами. Страшнее не стало, только уши оттопырились и стали похожи на ловушку хоккейного вратаря.

— Это правда, — тихо произнес Диоген и сник.

— Я знал! Информаторы меня никогда не подводили! — Довольный Альберт захлопал в ладоши.

— Аристотель — труп, — шепнул Диоген.

Сократ незаметно кивнул.

— У меня к вам просьба, друзья, — Алик подошел к братьям и обнял их за плечи. — Мне необходимо связаться с Питером. На местного почтальона нет никакой надежды. Последнее время он что-то зачастил к нашему шаману и совсем перестал ориентироваться на местности. Я человек прогрессивных взглядов, а потому прошу отправить мое сообщение, как положено в двадцать первом веке, — по Емеле.

Братья переглянулись. Альберт самодовольно улыбнулся и уточнил:

— По электронной почте. Имейл, понимаете?

Глаза родственников заблестели. Познания тойона поражали воображение. Вождь так ловко обращался с языком предков, что становилось не по себе.