Белый конь на принце - Донцова Дарья

– Ну… э… м…м… м…

– Говори, – приказала я, – лучше, если я узнаю о планах Зайки заранее.

– Мусечка, – зачастила Манюша, – просто я хочу сказать: никогда не буду противиться твоему счастью. Если он тебе нравится, то я с ним непременно подружусь!

– С кем? – не поняла я.

– С ним! – загадочно ответила Маша. – Я не Катька Иванова!

Беседа стала совсем загадочной.

– Кто? – спросила я.

Маруся повысила голос:

– Катька Иванова, мы в один класс ходили. Ее мама давно развелась с мужем, а через пару лет нашла себе любовь. Нет бы Ивановой порадоваться, что у матери все хорошо, но она дома террор устроила, стала скандалы закатывать, дудела матери в уши: «Он шофер, зачем тебе тупой дядька, нам и без него хорошо». Можно подумать, что сами Ивановы к королевской фамилии принадлежат! А потом она и вовсе сказала: «Выбирай: либо я, либо он!» И как тебе такая заява?

– Катя – махровая эгоистка, – по достоинству оценила я поведение незнакомой девочки, – сама через несколько лет выйдет замуж, а мать останется одинокой.

– Отвратительно! – воскликнула Маня. – Поэтому я сейчас и звоню. Муся, мы с Кешей с любым твоим мужем найдем общий язык, единственное, чего хотелось бы, так это чтобы он любил животных, остальное ерунда. И Зайка того же мнения, и Дегтярев, и даже Ирка с Иваном.

Тут только до меня дошел смысл разговора.

– Маня, ты полагаешь, что у меня роман?

– Мусечка, – затарахтела девочка, – Ольга велела всем сделать вид, будто мы ничего не знаем, но я подумала, вдруг ты предполагаешь, что я, как Катька Иванова, начну истерики мутить, и поэтому соврала про день рождения Наташи Расковой?

Я оценила масштаб неприятности.

– Почему вы вдруг решили, что у меня объявился ухажер?

Маруся хихикнула.

– Ната Раскова позвонила Вере Луганцевой и сказала: «У Даши появился мужик, она с ним решила недельку провести, а чтобы ее семья не взбесилась и не заперла шебутную маменьку в погребе, наврала, будто гуляет у меня на днюхе. Никому не рассказывай, это секрет». Вера звякнула Кире Поповой со словами: «Прикинь, Васильева отрыла себе парня, он голь перекатная, живет в подвале, у них любовь-морковь и прочее. Никому не рассказывай, это секрет». Кирка поделилась новостью со Светой Ильиной, нашептала ей: «Дашка связалась с парнем, украинцем, он на рынке морковью торгует. Никому не рассказывай, это секрет». Светка пошла делать маникюр и растрепала про тебя мастеру Тане. Лена Ильина на следующий день прибежала в салон на укладку, а там все уже переругались, одни на твоей стороне, кричат: «Подумаешь! Какая разница, кто он по происхождению? У парня отец богатый, он всю оптовую торговлю мясом в Москве контролирует и имеет монополию на продажу корейской моркови. Наплевать, что юноше девятнадцать лет!»

Другие им возражают: «Нельзя русской женщине за пожилого корейца замуж выходить, ничего хорошего из-за разницы в возрасте и менталитете не получится. Что Васильевой делать с дедушкой на девятом десятке?»

Ильина тут же Зайке звякнула и спрашивает: «Олюшка, почему мне не прислали приглашение на свадьбу Даши?»

Зая прибалдела и ответила: «Дашутка не собирается под венец».

«Вот ты какая! – обиделась Лена. – Все только и говорят про ее жениха, шейха из Дубаи, который богат до неприличия, он осыпал невесту рубинами размером с морковь!»

Ольга попыталась разобраться в сплетнях, пошла по цепочке, добралась до Наты Расковой, и та призналась: «Все правда. Дашутка попросила вам соврать, что я отмечаю день рождения в течение недели. Она боится вам признаться про отношения с сыном чернокожего эмигранта из Марокко, будущий свекор – бизнесмен, имеет ювелирный магазин, где продает эксклюзивные украшения, медальоны из эмали в виде овощей, на верхней крышке у них выложено бриллиантами «Любовь-морковь».

– Круто, – только и сумела вымолвить я, когда Манюня остановилась, чтобы набрать воздух в легкие.

– Мусечка, знай, – продолжала Маруся, – нам все равно, кто он: кореец, индус, украинец или негр. Черный, белый, синий, фиолетовый, лишь бы тебе было хорошо, привози его смело в Ложкино, ни Кеша, ни Зайка, ни я, ни Ирка с Иваном ничего не скажем, а Дегтярев с Темой вообще его не заметят. Помнишь, как у нас в доме жил Орландо из Испании? Когда он через четыре месяца в Мадрид улетать собрался, полковник увидел в прихожей чемодан и сказал испанцу: «Очень рад, что у нас гости. Вы сегодня прибыли? Располагайтесь, чувствуйте себя как дома».

– Угу, – пробубнила я.

– Ты не можешь говорить? – заговорщицки подытожила Маруська. – Чмок-чмок!

Я положила трубку на пассажирское сиденье. Знаю, что сплетни разносятся среди знакомых со скоростью огня, бегущего по бикфордову шнуру. Но чтобы такое придумать! И как мне лучше поступить? Поругаться с Расковой? Очень хочется высказать Натке все, что я о ней думаю, но смысла нет.

Мобильный снова ожил, я посмотрела на дисплей и обрадовалась:

– Привет, Назар, есть новости?

– Да, нам надо встретиться, – ответил главный секьюрити банка, – не хочу по телефону говорить. Как насчет совместного ужина? Ты сейчас где?

– Почти в центре, – уточнила я.

– В районе Бронных улиц есть ресторан «Марья Иванна», – продолжил собеседник, – там хорошо кормят.

– Знаю, очень милое заведение с домашней кухней, стилизовано под квартиру, по залам ходят собака породы чихуа-хуа по кличке Шурик и котик, чье имя я забыла. Могу быть там через десять минут, – пообещала я.

До сих пор я общалась с Назаром исключительно по телефону, но, очутившись в трактире, сразу поняла, что начальник службы безопасности уютно устроился у окна. Он был здесь единственным мужчиной, одетым в костюм и белую рубашку с галстуком, остальные представители сильного пола мало походили на охранников. Их здесь всего было трое. Один – юноша лет двадцати с рыжими волосами, второй – пижон средних лет в клетчатой модной толстовке с короткими рукавами, открывавшими бицепсы, украшенные масштабными татуировками, и секьюрити в пиджачной паре.

Я быстро подошла, села напротив него и весело воскликнула:

– Привет!

Назар оторвался от макарон и, окинув меня оценивающим похотливым взглядом, ответил:

– Добрый вечер.

Я никогда не испытывала расположения к самцам, которые мысленно раздевают женщин, но с Назаром нас связывают рабочие дела, поэтому постараюсь сделать обстановку дружеской.

– Угостишь пирожком? – улыбнулась я и, не дожидаясь ответа, схватила с тарелки кусок кулебяки с капустой.

– Положи на место, – буркнул Назар, – я себе заказал.

Грубость его удивила, о партнере у меня составилось положительное мнение, но лучше не делать поспешных выводов, вероятно, сама того не желая, я наступила секьюрити на больное место. Есть люди, которые очень не любят делиться своей едой.

– Не будь жадиной, – улыбнулась я, – лучше предложи девушке чаю.

– И где здесь девушка? – скорчил гримасу собеседник. – Тетя, ты какого года рождения? Тысяча восемьсот двенадцатого? Наполеона помнишь? Пора на пенсию.

Я разозлилась:

– Знаешь, Назар, всякие шутки…

– Назар-базар, – стукнул ладонью по столу банковский сторож. – Эй, официант! Немедленно уберите отсюда бабушку русского секса! Я думал, сюда с улицы не пускают!

От неожиданности я проглотила кусок кулебяки, машинально схватила второй и воскликнула:

– С ума сошел? Я Даша.

– Маша-каша-простокваша, – заорал хам, – на… мне твое имя!

Я опешила.

– Вы Назар? – догадалась спросить я.

– Нет, – гаркнул дядька, – и не Демьян с Епифаном! Ты кто? Ку-ку?

Пижон в клетчатой толстовке, с большим интересом наблюдавший за нашей беседой, внезапно поднял руку, помахал ею и сказал:

– Я Назар, иди сюда.

Подскочив, словно ужаленная осой, я бросилась за его столик.

– Эй! Кулебяку отдай! – заревел хам. – Сейчас же!

Я плюхнулась на стул, Назар повернулся в сторону грубияна:

– Никогда не требуй невозможного. Как она тебе ее вернет? Выплюнет назад? Экий ты жадный, угости женщину! И скажи спасибо, что она у тебя макароны не отняла, а ведь могла!

Я поманила официантку:

– Принесите вон тому экземпляру пироги с капустой! Тройную порцию! Очень неудобно получилось!

– Зато прикольно, – засмеялся Назар, – прибежала, сожрала чужой ужин. Ладно, скажи, как ты до этого дошла?

– Сделала неверный вывод, – вздохнула я, – мыслила стандартно – раз начальник охраны, да еще коммерческого банка, значит, непременно дресс– код: костюм, сорочка. А у тебя толстовка и татушки не пойми какие.

– На правой руке битва с гоблинами, на левой – Горлум с кольцом Всевластья и Фродо, – охотно пояснил Назар. – Ты читала Толкиена?

Я кивнула. Назар стал резать отбивную.

– Тогда чему удивляешься? Надо лишь внимательно посмотреть на картинки. И я спрашивал не про твое выступление у соседнего столика. Как ты догадалась, что на самом деле планировались убийства, замаскированные под несчастный случай при совершении другого преступления?