Император деревни Гадюкино - Донцова Дарья

Я уперлась ногами в валун и поняла, что он тут не случайно – камень выполняет роль стопора. Перестав тонуть, я зажмурилась и пришла в восторг. Боже, как хорошо! Тишина, покой...

– Деда, там голова, – прозвенел над ухом детский дискант.

– Тсс, сколько разов говорено, не ори, – ответил скрипучий голос.

Я вздрогнула и открыла глаза. Почти у самой ванны стояла колоритная парочка: сухонький дедушка в кроссовках, серых брюках и безразмерной майке с надписью «Love sex» держал за руку девочку лет шести в джинсах, густо усыпанных стразами, и трикотажной кофточке, украшенной изображением Барби.

– Дедуля, она глазами хлопает, – заорала внучка, – живая! Не дохлая! Я думала, мы, как в сериале про «CSI: Лас-Вегас», одну башку нашли!

Я опешила от неожиданности. Если появление пенсионера и ребенка меня просто удивило, то после заявления крошки я была потрясена. Малышка смотрит сериал «CSI»? Ей разрешают любоваться лентой, повествующей о суровых буднях криминалистической лаборатории? Фильм снят жестко, с показом вскрытых тел и тошнотворных деталей. Я, правда, увлеклась этим кино, но никогда не употребляю во время просмотра даже чай. Как можно наслаждаться ужином, когда на экране появляется прозектор с анатомическими кусачками или пилой для вскрытия черепа, а потом приводит инструмент в действие! Первоклашка же, похоже, настоящая фанатка «CSI»: не испугалась головы, торчащей из грязи.

– Вы живая? – задал гениальный вопрос старичок.

Я постаралась не рассмеяться. Люди иногда на редкость глупо себя ведут. В апреле Катюша летала в Париж. Рядом с ней в самолете сидел мужчина, который, очевидно, решил завести знакомство с симпатичной соседкой. Многие парни, едва покинув родной дом, жаждут приключений. Тот не был исключением, но спрашивать у Кати, как ее зовут, ему, видимо, показалось пошлым, поэтому он поинтересовался:

– Вы, простите, на этом самолете во Францию летите?

Можете представить себе более нелепый вопрос во время беспосадочного перелета Москва – Париж?

Катя оторвалась от журнала и вежливо ответила:

– Именно туда. А вы, наверное, в Нью-Йорк...

– Деда, дохлая голова глазьями не шевелит, – дернула старика девочка. – Интересно, у нее ноги есть?

Я откашлялась и подала голос.

– Кто вы и что здесь делаете?

– Ленку ищем, – ответил пенсионер.

– Козу, – уточнила девочка, – она удрапала!

– Немедленно уходите, – велела я, – вы зашли на частную территорию, это лечебница.

– Ох, простите, мы не хотели, – начал извиняться дедуля, – думали, заборчик ничейный, вот и пролезли.

– Тетя, а что вы делаете? – перебила его внучка.

– Купаюсь, – ответила я.

– А чего не в речке? – не успокаивалась малышка. – В грязи сидеть нельзя.

– Это полезная грязь, – объяснила я, – она болезни лечит.

– Скажите, пожалуйста, – покачал головой дед, – и артрит уберет?

Вам понравилось бы вести беседу с абсолютно незнакомым мужчиной, сидя голой в ванне? Хорошо хоть целебная жижа непрозрачная, но я все равно чувствовала себя некомфортно, поэтому коротко ответила:

– Да.

– Деда, пошли, – заныла внучка, – есть хочу.

– Погоди, – отмахнулся старик и снова обратился ко мне: – Суставы замучили, на смену погоды их крутит, сил нету терпеть. Я к врачу ходил, таблетки пил, уколы делал, кремом мазал – ничего не помогает. А правда, что в этой санатории наше правительство от болезней спасается, депутаты всякие, актеры, а?

– Не знаю, – ответила я.

– Значит, правда, – обрадовался старик, – и сколько стоит в луже посидеть? Небось простому рабочему человеку это не по карману.

– Я не в курсе ценовой политики лечебницы, пожалуйста, уходите, – теряя терпение, попросила я.

– Слышь, дочка, – вкрадчиво попросил дедок, – а можно я рядом с тобой пристроюсь? С самого краешка? Пожалей пенсионера, я ветеран войны, с медалями.

– Не ври, деда, – топнула ногой девочка, – тебе только семьдесят.

– Молчи, Аня, – обозлился старик, – лезешь, куда не спрашивают!

– Вы с ума сошли? – обмерла я.

– Меня артрит с ног сбивает, правительство знает, куда лечиться ездить, и денег у них навалом, а мне куда деваться? – запричитал дедок. – Наши ларюхинские бабы говорят: в этой санатории чудеса творят! Сюда такие машины приезжают! Ну что тебе, жалко? Никакого вреда от меня не будет!

Издалека послышалось меканье.

– Деда, Ленка нашлась, – запрыгала девочка, – кричит вон откуда, наверное, на поле убежала! Зря мы с тобой через забор лезли.

– А вот и нет, – потер ладошки «ветеран». – Дед на лекарство наткнулся! Беги, Анечка, за козой, тащи ее домой, я тут посижу и вернусь здоровым, а тебе мороженое куплю.

Девочка, кивнув, убежала, а пенсионер начал расстегивать брюки.

– Не смейте! – крикнула я.

Надо спешно прервать процедуру, но выскакивать голой из грязи не хотелось. И тут я вспомнила про тревожную кнопку, пошарила рукой по земле, обнаружила несколько настоящих шишек… и вдруг услышала «плюх».

В первую секунду я решила, что наглый пенсионер уже нырнул в ванну, но, посмотрев на подрагивающий слой грязи, заметила высовывающуюся оттуда круглую лягушачью голову с раздувающимся подбородком. Муляж был выполнен настолько искусной рукой, что я восхитилась талантом мастера, создавшего для бальнеологической лечебницы земноводное, до последней черточки похожее на живое.

– Ква, ква, ква, – ожила пучеглазая красотка.

– Пшла вон, – заявил дед и бросил в квакушку шишку.

Грушевидное зеленое тело резво выпрыгнуло на берег и ускакало в заросли травы.

– Она настоящая? – испугалась я.

– Уж не плюшевая, – меланхолично сказал дед и стянул с себя футболку.

– Помогите, – заорала я, – люди! Алла! Маргоша! Охрана!

– Экая ты, – зашипел дед. – Не хочешь ветерану помочь, я жизнь за тебя на фронте отдал! Вот молодежь неблагодарная выросла!

– Евлампия! – донеслось в ответ. – Вы где?

– Тут! – с нечеловеческой силой завопила я. – В ванне!

Дед плюнул на траву, схватил одежду и исчез за елями. Спустя мгновение передо мной возникла запыхавшаяся Маргоша.

– Слава богу, – выдохнула она, – фу! Я чуть не умерла! Что с вами стряслось?

Я очень редко злюсь на посторонних людей. Если продавщица в магазине меня не замечает или официантка не торопится с заказом – я просто уйду, не затевая скандала. Но сейчас моя нервная система не выдержала, и я налетела на Маргошу с упреками:

– За путевку отдано огромное количество денег, Алла обещала мне комфорт, омоложение и полнейший покой. Но действительность не похожа на ее слова! Купель неудобная, на бортике нет ручки, кнопку вызова медсестры трудно найти! Мне не дали полотенца, только халат! Прикажете топать в корпус мокрой? Где вешалка? Неужели трудно стул поставить? А главное, сюда проник безумный старик, он пытался залезть в ванну!

Маргоша молча слушала меня, закусив губу. Когда мое негодование выплеснулось, медсестра сдавленно проговорила:

– Уж не знаю, как вам сказать... Ларюхинцы иногда сюда лезут, знают, что нельзя, но все равно прутся. Пока Алла Михална землю не купила, местные в этот лес за грибами бегали, вот до сих пор и ходят по старой памяти.

На меня накатил новый прилив злобы.

– В этом случае крайне умно было оборудовать грязевую ванну на опушке. Это все равно что пикник на Тверской улице устроить!

Маргоша издала странный булькающий звук и пробормотала:

– Кому сказать – не поверят, Евлампия Андреевна...

– Обойдемся без отчества, зовите меня Лампой! – отрезала я.

– Лампа, – послушно повторила Маргоша, – не волнуйтесь, не падайте в обморок!

– С какой стати? – удивленно спросила я. – Я не истеричка!

Маргоша набрала полную грудь воздуха и выпалила:

– Потому что вы не в ванне!

– А где? – поразилась я.

– Просто в грязи, – хихикнула Маргоша, попытавшись оборвать некстати вырвавшийся смешок. Однако она в этом не преуспела, села на пень и захохотала во весь голос.

– Просто в грязи? – повторила я. – Вроде как в луже?

– Это лужа и есть, – согласилась Маргоша, вытирая рукой слезы, выступившие на глазах от смеха.

Я в растерянности оглянулась по сторонам.

– Понятно, почему отсутствуют вешалка, махровые простыни, стул и телефон. Значит...

С громким воплем я выскочила из ямы и закуталась в халат.

– Пойдемте скорей, – опомнилась медсестра. – Сейчас помоетесь, продезинфицируетесь, антибактериальный гель вам дам.

Около часа я приводила себя в порядок, бесконечно поливаясь жидким мылом и смывая его чуть ли не кипятком. В конце концов, устав, как заяц, удравший от охотников, я вышла в комнату отдыха. Маргоша ринулась мне навстречу.

– Лампа, вы, когда направились на процедуру, перепутали двери! Пошли не налево, а направо и оказались у выхода для сотрудников.

– Могу дать вам дельный совет, – мрачно сказала я, – прибейте таблички «Грязевая ванна» и «Посторонним выход воспрещен», и люди не перепутают лечебную купель с лесным болотом.