Надувная женщина для Казановы - Донцова Дарья

– Он говорит, что вынужден просить вас задержаться, – сказала девушка.

– Почему?

– Вондрачкова, к сожалению, скончалась.

Мне внезапно стало холодно.

– Они сделали все, что могли, но сердце отказало. Сейчас сюда приедет полиция, вы должны остаться в качестве свидетеля.

– Свидетеля? Чего?

– Вондрачкову убили, у нее огнестрельное ранение спины. Стреляли сзади, метили в сердце, чуть-чуть промахнулись, но все равно получилась травма, несовместимая с жизнью, – забубнила Галя. – Вы уж извините, если плохо перевожу, я не профессионал, сама больная, мне тут аппендицит вырезали. Короче, Вондрачкову пристрелили, и Петер не понимает, каким образом она до больницы тянула, по идее, должна была умереть еще в дороге.

Я растерялся. В Ирину Леонидовну стреляли! Значит, причина пожара – не забытый утюг или неисправная электропроводка, а чей-то злой умысел? Ирина Леонидовна доехала до клиники, потому что ее держало на этом свете желание обеспечить Борю. Она быстро рассказала мне, где следует взять деньги для инвалида. Почему именно я стал конфидентом? Ну, наверное, Ирина прониклась ко мне доверием, когда я вытащил ее из горящего дома. И потом, никого другого рядом просто не оказалось, вот и пришлось ей открыть тайну первому встречному в надежде на его порядочность…

– Вы тут подождите, – не замечая моего состояния, говорила Галя, – полицию уже вызвали.

Я кивнул. Доктор и девушка ушли. Просидев пару секунд в полной прострации, я наконец вскочил и бегом бросился на улицу. Мне совершенно не с руки сейчас давать показания представителям закона, все равно я не смогу честно ответить на их вопросы. Ведь первое, о чем меня спросят: «Зачем вы, турист, явившийся для лечения в Ковальск, решили посетить Гжев?»

Нет, мне нужно вернуться назад и немедленно, прямо из поезда, попытаться созвониться с Норой. Я очень хорошо знаю, где прячется Михаил Стриженов. Он каким-то образом ухитрился убить Сергея Кольского, забрать его документы и под видом Иржи Вондрачкова…

Внезапно мне в голову пришли совсем уж страшные мысли. Вот оно что! Стриженов убил всех, чтобы завладеть общаком, он выяснил, где находятся деньги. Скоро истечет срок игры в прятки, и у парня будут развязаны руки. Он преспокойно уедет из Ковальска уже богатым человеком. Михаил – большой мастер перевоплощений, это он, назвавшись Митрофаном, явился к Ирине Леонидовне и попытался вовлечь ее в свои игрища. Потом, заподозрив неладное, решил действовать сам, в чем и преуспел. Вопрос лишь в том, где он сейчас прячется? В Ковальске все абсолютно уверены, что Иржи Вондрачков находится в больнице, но я-то не проверял сей слух. Ладно, предположим, он и впрямь прячется в одной из больниц, но в какой? В Ковальске штук двадцать лечебниц, они окружают городок плотным кольцом. Там, как уже говорилось, оперируют в основном русских туристов, перепивших минеральной воды и вызвавших тем самым обострение хронических болячек. Поэтому на курорте так много больниц на любой вкус: большие, маленькие, огромные, крошечные, государственные, частные. Так в которой из них Иржи Вондрачков? Впрочем, пока у меня есть время.

Сейчас прикачу в Ковальск и начну обход клиник, не пропущу ни одной. Больница – такое заведение, где всегда дежурят сотрудники, даже ночью. Я без труда найду медсестру, которая за хорошенькую мзду даст мне список пациентов. Полный решимости действовать, я вышел на платформу и обрадовался: электричка на Ковальск отходила буквально через секунду.

Едва я сел в кресло, как поезд дернулся и тихо, без всякого стука покатил вперед. Мимо замелькали бесконечные поля хмеля.

Я смотрел в окно, но красота пейзажа не трогала душу. Нет, какой мерзавец этот Стриженов. Подлец в чистом аптекарском виде, ради денег способный на все. Неужели у него никогда не возникали сомнения: а нужно ли богатство такой ценой? И еще, простите за банальность, но не в деньгах счастье, радоваться жизни можно, и не имея набитой мошны. Вот Ирина Леонидовна, несмотря на все пинки, полученные от судьбы, была счастлива.

Я прижался лбом к холодному стеклу. Господи, милостивый создатель, отчего ты бываешь столь жесток к своим детям? Почему допускаешь такую несправедливость? За что ты покарал Борю? Мальчик родился больным, мучился всю свою жизнь и погиб в пожаре. Отчего, боже, даешь одним здоровье и долгую жизнь, а других словно не замечаешь? На мой взгляд, более милостиво не позволить больному ребенку родиться вообще. Господи, ты подумал, каково жить родителям, которые потеряли дочь или сына? В случае с Ириной Леонидовной ты проявил себя с лучшей стороны. Надеюсь, что останешься добрым к бедной женщине и дальше. Сделай так, чтобы Боря и Ирина оказались вместе в раю, пусть она увидит своего сына здоровым, веселым. Господи, я не церковный человек, я грешен, но услышь мою просьбу!

Легкая рука тронула меня за плечо: я обернулся. Полная женщина с круглым, добродушным лицом что-то встревоженно спросила по-чешски. Почему-то я понял ее вопрос.

– Вам плохо?

– О'кей, – ответил я, – о'кей. – И вновь уставился в окно.

Ряды хмеля закончились, потянулись поля, потом мы въехали в лес.

Нет, господь не услышит меня, он уже стар, а значит, глух. Поезд выскочил из деревьев на равнину, и я ахнул. Над дорогой ярко и торжественно сияла радуга. Я чуть не разрыдался. Боже, прости и спасибо тебе за Борю и Ирину.

И тут я вернулся к действительности. Ну, Иван Павлович, ты превращаешься в кликушу, в истеричную бабенку. То вдруг ни с того ни с сего начинаешь требовать у бога справедливости, а затем принимаешь такое обычное явление как радуга за его ответ на твои просьбы. Нет, по приезде в Москву надо посетить невропатолога, пусть выпишет мне успокаивающие пилюли. А сейчас следует взять себя в руки и соединиться с Норой.

Я сунул руку в карман и вытащил мобильный. Палец нажал на кнопку с цифрой «один» – там закодирован номер Норы.

Но никто не отвечал мне.

Я еще раз нажал на кнопку. Но нет, до сих пор безотказно работавший телефон не соединил меня с хозяйкой, похоже, он сломался. А может, не работает автонабор? Кому бы еще позвонить, чтобы проверить? Да все той же Элеоноре. Я хотел уже набрать обычным способом семь цифр… Минуточку! У меня была голубая подсветка экрана, а сейчас на интенсивно-оранжевом фоне возник голубой зайчик с огромным бантом. Что случилось с мобильным?

И корпус у аппарата не фиолетовый, а густо-синий!

Какое-то время я тупо смотрел на мобильник, и тут меня осенило. Это не мой телефон! А чей? Да несчастной девушки Кати, соседки Светы, той самой особы, которая встретилась в кафе сначала со мной, а потом со Стриженовым, передала ему платок с буквой S, получила деньги и угодила под мотоцикл.

Я машинально сунул ее телефон, очень похожий на мой, в свой карман, хотел его отдать в лазне подруге Кати, пошел в раздевалку, столкнулся с Николеттой и про все забыл. А вчера вечером перепутал аппараты, свой оставил в кармане брюк, зарядил Катин и прихватил его с собой.

Да, конечно, телефоны просто родные братья, но что меня тревожит? Внезапно в голове возникло воспоминание: вот я, стремясь успеть на автобус, выхожу из кафе и на пороге оглядываюсь. Катя говорит по телефону. Ее лицо сурово, брови сдвинуты.

Кате явно звонил Стриженов, и потом она ожидала его, а не мужа и нервничала. Вот оно как!

Я набрал номер Норы и услыхал механически равнодушный голос:

– Телефон абонента находится вне зоны действия сети.

Скорее всего, я не туда попал. Нора никогда не выключает аппарат. Ладно, попробуем еще раз.

– Телефон абонента находится вне зоны действия сети.

Только на пятой неудачной попытке я сообразил: Элеонора вырубила мобильный. Я занервничал. Что случилось? Может, хозяйка заболела? У нее инфаркт? В тревоге я начал набирать домашний номер – надеюсь, домработница на месте!

– Сейчас, к сожалению, никого нет дома, – услышал я свой собственный голос на автоответчике, – оставьте сообщение после гудка, мы обязательно свяжемся с вами. Детективное агентство «Ниро», ваши проблемы – наши заботы.

Окончательно разволновавшись, я попытался соединиться с Максом, но сотовый приятеля тоже был отключен, дома у него никто не снимал трубку, а на работе приятный баритон сообщил:

– Он в отпуске.

– Но ведь Макс недавно отдыхал.

– Не знаю, – отрезал голос, – я ему не сторож.

В голову полезли самые ужасные мысли. Нора в реанимации, Ленка дежурит около нее, а Макс мечется по городу в поисках какого-нибудь дефицитного лекарства. Почему меня не поставили в известность о случившемся? Так, небось звонят безостановочно, только мой телефон с разрядившейся батарейкой мирно покоится в кармане брюк, которые остались в номере. Вполне вероятно, что Макс попытался соединиться с Николеттой, но маменька лежит в грязи… обмазанная, пардон, грязью, мобильник у нее отключен.

Поезд тащился со скоростью беременного ленивца. Мне захотелось вскочить и побежать в Ковальск. Подергавшись пару секунд, я горестно вздохнул. Спокойно, Иван Павлович. Почему тебе в голову сразу лезут страшные мысли? На самом деле ситуация крайне проста. Нора поехала в салон стричь и красить волосы. Это единственный момент, когда она никому не доступна. Ленка отправилась на рынок или в магазин, а Макс взял недельку за свой счет. Перед самым моим отъездом приятель позвонил и завопил: