Фокиниада - Степнова Ольга

– Так убийцу или картины? – уточнил Севка.

– И то и другое.

Влетела Драма Ивановна, вытерла носками стол, поставила кофе и крекеры в вазочке.

– Вон, – зашипел на неё Севка, и мисс Пицунда вышмыгнула за дверь, словно нашкодившая кошка.

У Севки как-то вмиг замёрзли босые ноги. Он мечтал о серьёзном и интересном деле, но, получив его, почему-то вдруг испугался.

Какого чёрта эта звезда подиумов, светская львица, тусовщица и сногсшибательная красотка припёрлась к нему со своими проблемами? Почему он должен искать убийцу её дяди и картины русских художников?!

– Извините… – Севка нырнул под стол и начал напяливать на босые ноги ботинки.

Есть две минуты подумать.

Стоит ли браться за дело, в которое наверняка уже вцепились все службы и органы?

– Так вы согласны? – наклонилась она к нему. От слёз и следа не осталось на её милом лице без косметики.

Она была хороша как капля росы на рассвете. И чиста как всё та же капля.

Сердце у Севки рухнуло вниз и оттелеграфировало мозгу: «Это она! Любовь всей твоей жизни! Ты нашёл её!»

– Да, – прошептал Фокин из-под стола, едва не теряя сознание от нахлынувших чувств. – Я согласен.

Её глаза повеселели, и один из них подмигнул Севке.

– Вот и отлично! – разогнулась она. – Вылезайте, я вам всё расскажу.

Севка вылез из-под стола и постарался принять серьёзный вид.

– Вот посмотрите, – Мила достала из сумки фотографии и разложила их перед Фокиным.

– Что это?

– Снимки картин, которые украли. Дядя сделал их при жизни для картотеки. Вот, смотрите, это очень ценные картины! Верещагин, Семирадский, Маковский, Толстой, Бакст, Бенуа, Васильев, Щедрин, Коровин, Боровиковский… Эти полотна стоят бешеных денег! Вы знаете, что русская живопись девятнадцатого-двадцатого веков сейчас в большой моде за рубежом?

– Нет, – честно признался Севка, рассматривая фотографии пейзажей. – Я вообще мало что о живописи знаю.

– Да будет вам известно, уважаемый детектив, что за последние несколько лет русская живопись вошла в моду у коллекционеров всего мира! За неё платят бешеные деньги и не гнушаются ничем, чтобы заполучить картины русских художников! Те десять картин, которые пропали из коллекции моего дяди, стоят несколько сотен тысяч, а то и несколько миллионов долларов, хотя ещё года четыре назад за них заплатили бы вдвое меньше. – Мила встала и взволнованно прошлась от стола к двери и обратно. – Подумать только! Коровин! Верещагин! Васильев! Маковский! Моего дядю выследили! – шепотом сказала она, наклонившись в Фокину, и он уловил её запах – аромат морского бриза или что-то вроде того…

– А… дядю… простите… Обстоятельства убийства, если можно… – пробормотал Севка.

– Вот! – ткнула пальцем Милавина в одну из фотографий. – Вот обстоятельства его смерти!

На снимке, который Фокин сначала принял за художественное полотно, был запечатлён старик в домашнем халате, лежащий на диване с гнутыми золотыми ножками. Закрытые глаза старика, его мертвенно бледное лицо и испачканная кровью шёлковая обивка дивана, говорили о том, что произошла трагедия.

– Дядю ударили по голове, – прошептала Мила. – Как сказали врачи, травма не очень опасная, но дядя был старенький, девяносто два года, и сердце не выдержало. Он умер сразу после удара. Преступники вырезали картины из рам и скрылись.

– Свидетели есть?

– Какие свидетели! – Мила собрала фотографии в кучу и снова уселась напротив Севки. – Дядя жил очень уединённо, никого к себе не пускал, хозяйство вёл сам. Дом охранялся только одним охранником – общим на весь посёлок.

– Очень неосмотрительно, – покачал головой Севка.

– Да если бы у дяди на воротах стояла рота ОМОНа, это его не спасло бы! Разве вы до сих пор не поняли, что его ограбила та самая банда, которая вот уже на протяжении полугода грабит музеи и коллекционеров картин по всей стране?! Они забирают только русскую живопись! И только девятнадцатого-двадцатого веков! Банда опасная, наглая и неуловимая. На её след до сих пор не могут выйти самые опытные следователи. Картины моего дяди – это заказ! Причем, заказ наверняка из-за границы.

– Постойте… – Севка вскочил. – Но если это банда, о которой давно известно и которую не может поймать милиция, то почему… Почему вы пришли с этим делом ко мне?! Я, конечно, расследую убийства, и пропавшие вещи ищу, но…

Она схватила его за руку.

Севку словно током ударило, и он замолчал. На её мизинце завораживающе поблескивало кольцо с мелкой россыпью бриллиантов.