Свои грабли бьют не больно - Серегин Михаил Георгиевич

– Конечно, вас, – подтвердила я.

– А почему? – удивилась Фифа.

– Так ведь соседи же! – исчерпывающе ответил муж. – Приходите! Виктор Петрович уже согласился!

– Я... Мы... – начал было Жлоб, а Фифа категорично заявила:

– Мы придем!

– Будем ждать!

Выйдя от них, мы направились к Пожарному, и по дороге муж спросил меня:

– Как ты думаешь, Жлоб что-нибудь принесет с собой?

– Никогда! – уверенно ответила я. – Он же Жлоб!

Пожарный встретил нас, как всегда, приветливо и, услышав наше приглашение, тут же охотно согласился.

– Молодцы! Хорошо придумали! Обязательно буду со своим оболтусом.

Стоявший рядом с ним Мажор при этих словах только тяжело вздохнул, но ничего не сказал – видно, проведенная Пожарным воспитательно-разъяснительная работа надолго отбила у него охоту открывать рот в присутствии отца.

Мы вернулись к себе, и Сашка тут же бросился к шашлыкам и стал снимать их с шампуров в большую кастрюлю, которую предварительно поставил на еще, пусть и несильно, горевшие угли, чтобы мясо не остыло. Но вот все начали собираться. Первым пришел Куркуль со своей неразлучной Заразой, которая тут же начала активно принюхиваться и деятельно вертеть хвостом. Он достал из сумки кастрюлю с солеными помидорами и огурцами, при виде которых я чуть слюной не захлебнулась.

– Настоящие? Бочковые? – вожделенно спросила я.

– Конечно! – солидно ответил он и не удержался: – Погреб надо иметь! Разве баночные с бочковыми сравнить можно? Баночные – баловство одно! Ни вкуса, ни запаха!

– Пусть меня простят присутствующие, но удержаться не могу! – смущенно сказала я и схватила с тарелки самый большой помидор.

Впившись в него зубами, я даже застонала от избытка чувств.

– Господи! Это же счастье! – прошептала я.

– Посмотрю я, что ты скажешь, когда мою капусту попробуешь! – усмехнулся Куркуль и достал вторую кастрюлю, где была уже заправленная подсолнечным маслом и посыпанная мелко нарезанным свежим луком квашеная капуста.

Подхватив немного на вилку, я положила ее в рот и в восторге закатила глаза.

– Объедение! Нет слов! – только и смогла сказать я.

– То-то же! – значительно сказал он.

Тут появились Пожарный и Мажор.

– Вот! – сказал Пожарный, выставляя на стол томатно-чесночную приправу домашнего приготовления, известную в народе под названием «Огонек». – Очень хорошо под мясо идет. Вот еще баклажаны, маринованные с луком и чесноком, на гарнир, – он достал еще одну банку, – жена уж очень хорошо их делает. А это от Максима! – И он поставил на стол бутылку шампанского – вероятно, она осталась от какого-нибудь загула Мажора, потому что у честной компании просто не осталось сил выпить еще и ее.

Последними появились Жлоб и Фифа, и понятно почему – она решила предстать перед нами во всей красе: принарядившись в обновку и даже накрасившись.

– «Абу-Симбел»! – сказал Жлоб, поставив на стол бутылку египетского бальзама на травах. – Очень хорошо его в водку добавлять!

При виде такой неслыханной щедрости Жлоба мы с Сашкой потеряли дар речи и удивленно переглянулись: чтобы Жлоб кому-нибудь что-нибудь дал?! Да никогда такого не было! Но это было не последнее наше потрясение в этот вечер, потому что при виде Жлоба Куркуль обрадовался.

– Сергеич! Как хорошо, что ты пришел! Сколько я тебе должен?

– Брось, Петрович! Какие счеты между своими? – отмахнулся Жлоб.

– Извини, Сергеич, но я халяву не люблю! – серьезно сказал Куркуль. – Не приучен к ней и привыкать не собираюсь!

– А что случилось? – удивленно спросила я.

– Так, когда я в больнице был, Тереза моя беспризорная тут бегала. Вот Сергеич ее к себе в гостиницу и забрал. А когда я вернулся, тут он ее мне и привез! Да такую, какой она сроду не была! Чистая! Шерсть блестящая, словно шелковая!

– Шампуни специальные у нас, – не без гордости сказал Жлоб. – А насчет денег ты со мной больше даже разговор не заводи! Неужели нормальный человек может спокойно смотреть, как собака пропадает? Так что ничего особенного я не сделал!

«Вот те раз! – обалдело переглянулись мы с мужем. – А мы-то Жлоба чуть ли не исчадием ада считали! А он, оказывается, хороший человек!»

– Сережа очень животных любит, – пояснила Фифа. – Он потому и гостиницу для животных открыл и пропадает там целыми днями! У него дома собака была, а у его дочери аллергия на собачью шерсть оказалась. Куда было псину девать? Не на улицу же выгонять или усыплять? Вот тогда ему и пришла в голову мысль свое дело начать и эту гостиницу открыть.