Особенности национальной милиции - Серегин Михаил Георгиевич

– Афанасий, медведь ты этакий, поставь даму на пол, – успокоившимся голосом произнес козлобородый. Он успел подняться, одернуть костюм и принять более подобающую для дворянина позу, чем была у него только что.

– Дико извиняюсь, эмоции – моя слабость, – ничуть не смущаясь, пророкотал толстый, бережно опустив Дирола на грешную землю.

Санек судорожно сглотнул и проверил рукой горло. Все ли цело?

– Как замечательно, что вы пришли, – гостеприимно распахнув руки, расплылся в улыбке Афанасий. Парень на всякий случай отшатнулся, опасаясь порывистых крепких объятий. – Однако как рано вы. Любите с рассветом вставать? Премило. А я вот только что проснулся. И сразу на работу. Бизнес прежде всего.

– Афанасий Михайлович, вы сами назначили накануне на два. А сейчас начало четвертого, – перейдя на обычную свою сдержанную интеллигентность и снова начав называть приятеля на «вы», напомнил тип с козлиной бородкой.

– Разве? – изумился толстый и громко рассмеялся. – Совершенно позабыл.

Вдруг бурное его веселье мгновенно слетело с лица, и разочарованность отобразилась во всей огромной фигуре.

– Скажите на милость, куда вы дели свои премилые кудряшки?

– Э-э...

– Хотя так даже пикантнее. Совершенно нестандартно, и никакой банальности. Ах, девочка, мы изумим весь мир, заставив Диора рвать волосы на себе от зависти, а Карден будет молить нас, чтобы мы предоставили ваши фотографии для рекламы его деятельности.

Афанасий Михайлович широко и неопределенно взмахнул рукой, видимо что-то этим жестом пытаясь сказать, но затормозил движение на половине, безвольно уронив широкую ладонь.

– Да-а, – протянул он и цокнул языком, удовлетворясь мыслями, одному ему известными. – Однако пройдемте в мастерскую, – встрепенувшись, пригласил он.

Этого Санек боялся более всего. В замкнутом пространстве убежать в случае опасности было бы труднее, однако выбирать не приходилось, дабы не вызвать подозрений у преступного элемента. Дирол робко согласился и обреченно стал подниматься по видавшей виды лестнице.

Внутреннее убранство агентства мало чем отличалось от обшарпанного подъезда. Разве что, помимо пыли и пауков, в офисе, состоящем из единственной комнаты, находился старенький фотоаппарат на треноге, видимо переходивший по наследству из поколения в поколение как фамильная ценность.

– Ах, мадам, – мечтательно-поэтично, нараспев произнес толстый, – эта аппаратура заткнет за пояс любой суперчувствительный современный образец. Новая мода заставляет нас обращаться к старине.

Стиль ретро сейчас на пике своей славы. Знали бы вы, сколько денег нам пришлось отдать за нашего трехногого друга.

Решив, что шутка удалась, Афанасий Михайлович от души рассмеялся, отчего стекла в единственном окне тонко зазвенели.

– А где остальные модели? – осторожно спросил Дирол. Курсант, попав в логово зверя, решил время даром не терять и выведать обо всех членах преступной группировки.

– М-м-м, – недовольно протянул толстый, не желая говорить правду. – Они в очередном отпуске.

– Все?

– Абсолютно. Люблю, знаете ли, делать широкие жесты. Работа – так до умопомрачения, отпуска – так всем сразу. Верно, Никита?

– Чистая правда, – не моргнув глазом соврал маленький. – Однако время идет, – напомнил он. – Не мешало бы начать съемки.

* * *

В конце шестого часа у следивших за агентством курсантов и пятого, неизвестного, появились серьезные проблемы. Узкий, и без того раздолбанный асфальт к этому времени стал походить на барханы великой пустыни Сахара. Не осталось ни одного сантиметра, который можно было бы разворотить отбойным молотком. Мрачный дворник, вылизавший двор до головокружительной чистоты, разве что не помыл его с порошком.

Подметать, как ни крутись, больше нечего было. Тяжелее всего было смотреть на бича, третий час изучавшего немногочисленные закутки двора в поисках недостающих бутылок. Ну не было их здесь! Однако приходилось делать вид, что он, бомж, еще надеется что-то найти. В довершение картины выжатый как лимон любитель здорового образа жизни в зеленом трико медленно волочил ноги, хватаясь одною рукой за стены, а второй удерживая сердце в груди. И все-таки тренировок своих он не оставлял, словно готовясь к Олимпийским играм.

Кулапудов незаметно дал знак «внимание» своей команде и подошел к Утконесовым.

– Огонька не найдется? – спросил он курсантов, делая вид, что совершенно с ними не знаком.