Канкан для братвы - Черкасов Дмитрий

Рыбаков уселся возле Игоря Борцова, поприветствовал тех, кого не видел, и присосался к бутылке яблочного сока из закромов Гугуцэ. Браток года два назад увлекся растениеводством, купил несколько гектаров земли и принялся разводить на них разнообразные фрукты-овощи. Гугуцэ ко всему подходил очень серьезно, штудировал пособия по огородничеству и внимательно следил за работой десятка наемных рабочих.

Даже сейчас, когда большинство товарищей по борьбе наслаждались высоким искусством, Гугуцэ листал брошюру о методах приготовления морковного сока, недавно выпущенную издательством «Олма-пресс» в серии «Приказано выжать!». Серия издавалась под личным патронажем главного редактора, который также был большим поклонником натуральных продуктов.

Музыка стихла, и девушки ушли на перерыв.

Глюк повертел головой, отставил стакан с текилой и схватил гитару. Акустика в бассейне была прекрасной, и слова «гимна тюремной психушки» ^[79], что в Питере размещается в мрачном здании на Арсенальной улице, были слышны по всему спорткомплексу.

• – Если зек невзначай заболел,
• И лежит в этих грязных палатах,
• То хлопочут, чтоб он околел,
• Люди в белых крахмальных халатах...
• Здесь хлопочут, чтоб он околел,
• Люди в белых врачебных халатах...

Денис чуть не поперхнулся соком.

• Под халатом – мундир МВД,
• Под мундиром – нутро бюрократа,
• И к чужой равнодушны беде
• Люди в белых крахмальных халатах...
• Тут к чужой равнодушны беде
• Люди в белых врачебных халатах.

– Хорошая песня, – задушевно сказал Ла-Шене, поглаживая перевязанную руку и вспоминая свое двухнедельное пребывание в обитой мягкими матрацами комнате. – Не в бровь, а в глаз...

Рыбаков промолчал.

Глюк продолжал надрываться:

• – Им не ведать бессонных ночей,
• Не знаком им закон Гиппократа,
• Не похожи они на врачей
• Люди в белых крахмальных халатах...
• Не похожи совсем на врачей
• Эти люди в крахмальных халатах.

• Не мечтай на свободу уйти,
• Хоть и пожил ты так маловато,
• Ведь стоят у тебя на пути
• Люди в белых крахмальных халатах...
• Как стена у тебя на пути —
• Люди в бурых от крови халатах...

Менестрель Клюгенштейн закончил пение и отложил инструмент. Слушатели похлопали.

– А что, Глюка туда тоже возили? – тихо спросил Денис, наклоняясь к Борцову.

– Ага, – так же тихо ответил Игорь. – На три дня. После того, как он дал в тыкву правозащитнику из Дании. Тот приезжал, чтоб передать гуманитарную помощь и заодно, типа, выразить свое возмущение условиями содержания арестантов. Ну, блин, в камеру зашел и начал Глюка за плечо трясти. А Аркаша спал... Сам понимаешь, когда неожиданно будят, любой человек неадекватен. Вот и засадил спросонья. Аккурат по бушприту ^[80] вмазал. Правозащитник – с копыт. Глюк – в атаку. «Не позволю, – орет, – наших мусоров на вашей парламентской ассамблее дискредитировать! Сами с ними разберемся!» Для начала пару цириков в коридор выбросил, начальнику изолятора в лобешник закатал, контролера дверью к стене прижал и такую сайку отпустил, чо тот небось до сих пор с вывернутой челюстью ходит... Аркашу, блин, только через полчаса утихомирили, когда газ в камеру пустили.

– Однако, – протянул Рыбаков.

– А то! – согласился Борцов. – Глюк – пацан такой. Тем более, когда еще не совсем проснулся...

* * *

Милин помог Цуцуряку забросить в кунг желтого грузовика бидон с краской и отошел. Грохнули железные створки, Цуцуряк запер навесной замок, стукнул носком сапога по шине заднего колеса и подмигнул Самойлову.

– Поехали?

Основатель ментовской банды обернулся к Винниченко.

– Стас, ты компрессор куда подогнал?

– Как договаривались...

– Хорошо. Тогда в путь, – Самойлов открыл дверцу грязно-зеленого микроавтобуса и полез на заднее сиденье.

Заурчали двигатели, толстый Петя Салмаксов распахнул ворота ангара, и грузовик в сопровождении микроавтобуса выкатился на пустырь в двух кварталах от площади Победы и гостиницы «Пулковская». До места назначения бывшим стражам порядка надо было ехать всего минут десять.

* * *

Гугуцэ закончил листать брошюру о морковном соке и открыл толстую книгу, обложку которой украшал слоган «Приступить к консервации!». Судя по обилию в оформлении малиновых тонов и золотого тиснения, сей справочник также вышел из цехов московского издательства. Столичные жители всегда отличались тягой к украшательству и использованию ярких красок, и превратили свой город в некое подобие лубочно-коммерциализированной деревни, разместив повсюду светящиеся надписи на английском языке и понатыкав на площадях жутких многометровых уродцев, которых с завидной периодичностью клепал придворный Микеланджело с простой грузинской фамилией Цинандали.