Особенности национальной милиции - Серегин Михаил Георгиевич

* * *

Туфли нестандартного сорок третьего размера за три дня натерли Саньку невообразимые мозоли, ноги ломило, а после скачек они стали как ватные, при каждом шаге подгибаясь в коленках. Дирол потихоньку стал прихрамывать и отставать от остальных. Потребовалась минута передышки.

Курсант притормозил у деревянного покосившегося забора и присел на лавочку. Он снял обе туфли и блаженно пошевелил пальцами.

– Не возражаете, если я присяду? – вырулил словно ниоткуда странный старичок в спортивном костюме.

Дирол не придал появлению незнакомца особого значения. Мало ли что можно не заметить в вечерних сумерках.

– Пожалуйста, – согласился Санек и немного подвинулся, уступая место.

Зеленое трико присело, суетливо положило руки на колени, затем на скамейку, потом опять на колени. Проведя все эти нехитрые движения, пенсионер посмотрел на удаляющуюся процессию и посчитал, что она уже довольно далеко, чтобы можно было завести разговор.

– Не верьте им, – вполголоса сказал старичок, не глядя на Зубоскалина.

– Что? – не расслышал Санек.

– Не верьте им, – повторил пенсионер, склонился к самому уху Дирола и горячо зашептал.

В порыве старичок ухватился за сумочку курсанта, не вполне контролируя свои действия. Дернул за белые лакированные ручки. Санек интуитивно вцепился в сумочку с другой стороны и потянул ее в свою сторону.

– Почему же? – сквозь зубы спросил он.

– Это страшные люди. Они не те, за кого себя выдают, – шепнул пенсионер, дернув сумочку обратно.

– С чего вы взяли? – уперся Дирол, тихонько таща белые ручки в свою сторону.

– Уж знаю. Девушка, я давно за ними слежу.

– Следите?

– Да, слежу.

– Так вот оно что! – Санек выкинул вперед руку, ухватив зеленое трико за шиворот. – Поймал! – заорал он что есть мочи, крепко сжимая пальцы. – Дурковеда поймал!

Минуту спустя перед пенсионером стояли третьекурсники с Мочиловым во главе, торжественно защелкивавшим именные наручники на трясущихся запястьях.

* * *

– Ну, и как прикажете все это понимать? – хитро прищурив глаз, ходил по кабинету Мочилов и, немного наклонив голову набок, посматривал на сконфузившегося задержанного.

Глеб Ефимович по всем правилам допроса, описанным в учебниках, включил яркую настольную лампу и направил ее прямо в лицо дурковеда. Этот приемчик не только помогал наблюдать за всеми изменениями в мимике допрашиваемого, оставаясь в тени, но и приводил задержанного в замешательство, заставляя щуриться, закрываться от яркого света рукою и чувствовать себя не в своей тарелке.

– Я ничего не буду говорить, пока мне не приведут адвоката, – гордо тряхнув лысиной, сказал пенсионер и, насупившись, опустил плечи.

Что ж, и эта уловка преступников была знакома капитану. Однако в прочитанных им учебниках и не таких раскалывали. Глеб Ефимович был убежден: он найдет ключик к этому безобидному на первый взгляд божьему одуванчику.

– Значит, не хотим говорить? – сурово спросил он и сдвинул мохнатые брови к переносице. – Чуде-есненько.

Пенсионер передернул плечами, предчувствуя неладное, но не проронил ни слова. Мочилов, как ястреб, наскочил на ссутулившегося подозреваемого и проревел:

– Кто ваши сообщники?

Эффект неожиданности не удался. Точнее, результат он принес, но не предусмотренный капитаном. Виновато заморгав глазами, дурковед схватился за сердце и глотнул ртом воздух.

– Воды, – прошипел он.

– В-вы тут бросьте мне ломать комедию, – дрогнувшим, но все еще уверенным голосом сказал Глеб Ефимович.

Он предполагал, что схваченный преступник будет изо всех сил изворачиваться, прибегать к подлой хитрости, давить на жалость и просто нагло издеваться. Все это капитан предусмотрел, еще когда только собирался проводить допрос.

И все-таки его смутил факт нездоровой бледности на лице дурковеда, который плюс ко всему оказался человеком далеко не молодым, а потому – что вполне допустимо – остро реагирующим на нервные потрясения.

– Давайте оставим все театральные штучки и поговорим как мужчина с мужчиной, – уже не так уверенно сказал Мочилов. – Это ваш блокнот?

Он помахал над головой маленькой записной книжкой защитного цвета. Пенсионер судорожно дернулся и, закатив глаза, захрипел.

– Эй, – озадаченно позвал Глеб Ефимович. Дурковед молчал. – Эй! – подбежал к нему капитан и похлопал по щекам.

Преступник пошевелил головой и повторил: