А я люблю военных… - Милевская Людмила

И тут она меняется в лице и вопит:

— Что-ооо?! Ты не шутишь?! Сонька?! Наша чокнутая Сонька?! Какой кошмар! На кого, на кого? На самого пре… ?!

Дальше продолжать она уже не могла — захлестнули эмоции: только трубкой трясла да глазами вращала. Я вырвала из ее руки трубку, приложила к уху — короткие гудки.

— Что Коля сказал? — спросила я у Капитолины.

— Чтобы я не отпускала тебя никуда, потому что у тебя крыша поехала, — честно призналась она.

Глава 37

Ха!

Крыша поехала у меня!

У меня крыша поехала!

Что творят мои друзья?! Всю жизнь так считали за моей спиной, а теперь дружно признались мне прямо в глаза. И этот генерал туда же, культурный образованный человек…

— Он что, так и сказал? — спросила я у Капитолины. — Сказал, что у меня крыша поехала?

Она еще и удивилась:

— Нет, конечно, ну как ты можешь? Коля никогда не скажет так коротко. Он долго, пространно и по-научному объяснял, что из гранатомета ты пальнула вследствие некоторых психических расстройств твоего организма. У тебя галлюцинации, мания, ты представляешь себя членом какого-то БАГа…

— ВАГа, — машинально поправила я.

— Пусть ВАГа, это все одно, — ласково согласилась Капитолина. — Сонечка, очень хорошо, что ты ко мне пришла. В этом твое спасение.

— Та-ак, — сквозь зубы процедила я и тут же, стоически не обращая внимания на жалость подруги, продолжила свой рассказ.

На этот раз я сразу перешла к заключительной части новоселья, упомянула про тарелку с салатом, в которой утром нашла себя, про муху — муху и “Муху” — гранатомет, про мужика в фуфайке, про выстрел…

В общем, на удивление лаконична была — часа в два уложилась. Капа слушала, горестно качая головой.

— Поверить, Соня, не могу, что ты стреляла в президента, — заключила она, когда я исчерпалась.

— Да не стреляла я! Не стреляла! — взорвалась я. — Во-первых, чисто физически не могла — на ногах не стояла, а во-вторых, как и ты, люблю своего президента!

Что ж я, дура, истреблять настоящих русских мужиков? Их раз-два и обчелся.

Капитолина все еще с недоверием на меня смотрела и задумчиво спросила:

— Ты уверена, что стреляла не ты? После всего того, о чем ты мне тут рассказала — про Женьку и Юльку — пожалуй крыша поехала бы и у меня. Брр! Если бы с этой Юлькой связался мой Коля! Уж и не знаю в кого бы начала стрелять я!

— Может и я бы начала, но не успела. Мужик в фуфайке меня опередил, — в запале воскликнула я, но тут же одумалась и сплюнула: — Тьфу! Боже мой! До чего вы все меня довели!

— Но если не ты стреляла, то кто? — растерялась Капа, которая (вот она, настоящая подруга!) явно начала склоняться к мысли, что верить все же следует мне, а не каким-то там ФСБ. — Соня, ты же сама утверждала, что на Любином этаже стрелять было некому. Охрана вверху, охрана внизу, злодею уйти невозможно. Если мужик в фуфайке не твоя галлюцинация, тогда кто он? Кто?

— Кто? Это знаю только я! Полковник! Он, полковник, и стрелял!

Капа опешила:

— Какой полковник?

— Полковник ФСБ!

Думаю не стоит упоминать о важности и гордости, с которыми я сей факт сообщила.

Судя по панике на лице Капы, она тут же начала переваривать полученную информацию. Скорей всего прикидывала, как предательство полковника может отразиться на карьере ее Коли — положительно или отрицательно?

— Что за полковник? — наконец спросила она, думаю, зайдя в тупик от дефицита подробностей.

— Ну этот, Любкин сосед, Петр Петрович, — сообщила я, и… Капа рассмеялась.

Очень неожиданно, заметить должна, и неуместно, ведь речь о предателе Родины шла.

— Петя Смирнов? — хохотала Капа. — Ой, не могу! Стрелял в президента? Ой, не могу! Наш Петька Смирнов? Соня, ты точно сошла с ума! — резюмировала она и смеяться перестала.

Теперь Капа на глазах мрачнела, мрачнела задумчиво. Я с интересом наблюдала, чем это закончится. Такие перепады настроения! Интересно у кого из нас эти самые психические расстройства?

Окончательно помрачнев, Капа яростно сжала кулаки и сквозь зубы процедила:

— Сволочь Женька, до чего бабу довел!

Я потеряла последнее терпение, видит Бог, не безгранична в этом смысле и я. Потеряла терпение и завопила:

— Да Женька здесь совсем не при чем! Я даже рада, что он к Юльке свалил! Теперь, когда муж меня бросил, я счастливейшая из женщин!

— Почему? — спросила Капа, и это мое заявление списывая на расстройство ума.

— Да потому, что я новое счастье уже обрела!