В погоне за бурным сексом - Калинина Дарья Александровна

Вот уж поистине генетика — странная вещь. Сам Дима уверял, что пошел в своего деда — казака с Дона. Дескать, тот тоже был рослым, смуглым и черноволосым. Так это или не так, Леся сказать затруднялась, так как деда-казака в жизни не видела. Может быть, и к счастью, потому что, по рассказам того же Димы, напившись, дед любил тряхнуть стариной, а именно — снимал шашку со стены и мог запросто порубить пару лавок в доме, вгоняя домочадцев в состояние благоговейного ужаса.

Но дед тому был виной или кто другой, только ни на отца, ни на мать Дима похож не был. Раньше это Лесю как-то мало волновало, хотя и заставляло временами задуматься. А вот сейчас почему-то взволновало. Вопрос к Диминой матери так и вертелся у нее на кончике языка, пока подруги разыскивали дом Диминых родителей.

Где живут старики, Леся опять же по старой памяти помнила. И они, как выяснилось, тоже не успели забыть свою несостоявшуюся невестку.

— А-а-а! Олесенька! — радостно приветствовала девушку возникшая на пороге старушка с крутой «химией» на голове. — Откуда ты тут?

— Здравствуйте, Зинаида Павловна. Я к вам по поводу Димы.

Личико старушки омрачилось. Но тем не менее она пригласила подруг в дом. И, усадив их на кухне, выразила готовность начать беседу.

— А Димочка с нами не живет, — со вздохом сообщила она. — Он ведь теперь женат. А ты, Олесенька, что же, не знала?

— Знала. И на свадьбе у него была, — отмахнулась Леся. — Дело в другом.

— В чем же?

— Мне даже не Дима, а Маша нужна. Его жена.

— Хорошая девочка, — кивнула Зинаида Павловна. — Ты, Олесенька, не обижайся. Ты тоже очень хорошая девочка. Но раз уж Дима так выбрал, не тебя, а ее, то что же поделаешь.

— Ничего, — бодро ответила Леся, у которой почему-то комок к горлу подкатил. — Но вы знаете, где живут Машины родственники?

— Машенькины родственники? А ты знаешь, у нее и нет ведь никого.

— Как это? — оторопела Леся. — Совсем, совсем никого?

— Совсем.

— Не может быть!

— Точно тебе говорю! Ни отца, ни матери.

— А где же они? Куда делись?

— Умерли, наверное.

Это «наверное» здорово насторожило Лесю.

— Что значит — наверное? То есть вы не знаете точно?

— Машенька избегала говорить на эту тему. А мы с отцом никогда не настаивали. Может быть, Димочка и знал, что с ними случилось. А мы — нет.

Вот так история! Выходит, некуда Маше было податься. Не было у нее другого близкого человека, кроме мужа.

— А подруги?

— Что подруги?

— Машины подруги! Может быть, они знают, где нам найти Машу?

— Да чего ее искать-то? Она у себя на конюшне живет. Купила себе потеху. И живет там. И Димочка с ней. Мне сначала не нравилась эта идея. А потом съездила к ним, посмотрела, как у них все чудно устроено, и успокоилась.

— Нету там Маши, — хмуро произнесла Леся. — На конюшне, имеется в виду.

— Куда же она тогда делась?

— Так я вам об этом битый час и толкую! — рассердилась Леся. — Куда?

— Откуда же я знаю? Хотя подожди-ка, вроде бы у нее брат имелся.

— Брат? Родной брат?

— Опять же точно не скажу. И за слова не поручусь. Но один раз промелькнуло у Маши в разговоре одно мужское имя — Валентин. Я заинтересовалась. Спрашиваю, что за Валентин такой?

— А она?

— Маша мне тогда и объяснила, что никакой это не кавалер ее бывший или там любовник, а брат.

— Так и сказала?

— Ну да. И больше ни гу-гу. Ни кто он такой, ни где трудится, ни что из себя представляет.

Леся задумалась. Все это выглядело довольно таинственно. Бедная маленькая сиротка выходит замуж и покупает себе в качестве развлечения конюшню. Дорогая, между прочим, по нынешним временам забава. Никакого дохода не дает, одни вложения. Это раньше разведение породистых скакунов приносило владельцам ощутимый доход.

Да, может быть, оно и теперь приносит. Но только не сейчас и не в нашей стране. И не разводила лошадей Маша. У нее своих было пять штук! Но не на племя, а так — для души. Остальные лошади появились в конюшне от разных хозяев. И ощутимого дохода, насколько понимала Леся, тоже владелице конюшни не приносили. Если же что и оправдывали, так это свое содержание.

А про остальное — свет, газ, аренду и прочее — приходилось думать Мане. И выкручиваться, как может. Но не было похоже, что Машу слишком уж удручало ее материальное положение. Напротив, она выглядела полностью довольной.

— И откуда же у нее тогда денежки?

Леся даже не заметила, что начала думать вслух. Этим немедленно воспользовалась Димина мама:

— Мане все бабушка оставила.

— Ага! Значит, бабушка у нее имелась?

— Да. Только теперь уже умерла.

— Какие-то мрачные совпадения, вы не находите? — задумчиво спросила Леся у Зинаиды Павловны. — Сначала бабушка отошла в мир иной, потом родители, опять же брат, про которого ваша невестка предпочитает умалчивать.

— Несчастливая она, наша Машенька, — сокрушенно согласилась Зинаида Павловна. — Бедная девочка. Мне так ее жаль. Впрочем, она и не скрывала, что приносит своим близким несчастья.

— Да уж. Вот теперь и Дима…

Леся ляпнула и прикусила язык. Но было уже поздно. Зинаида Павловна ухватилась зубами и когтями за эту тему.

— А что Дима?! Что с ним такое?

Кира метнула на подругу яростный взгляд. И что за длинный язык! Ясно же, что теперь обеспокоенная мать не сможет ни о чем другом говорить, только о сыне. А узнав, что он в больнице, помчится к нему. И ничего они про Машу не узнают. Так и случилось. Зинаида Павловна быстро вытрясла из растерявшейся Леси всю информацию о том, что случилось с Димой.

— Ой, не надо было ему с этой Машкой связываться! — завопила она, мигом сменив тон. — Все беды от нее! Дрянь! Оторва! Из-за нее мой Димочка теперь в больнице! Знает, дрянь такая, что беды на ее близких сыплются, так и сидела бы себе в девках! За что же муж-то страдать должен?! А вы тоже хороши! Приехали и молчали!

В общем, ситуация накалялась. И подругам пришлось ехать вместе с Зинаидой Павловной в больницу к Диме. Дорога была не из легких. Женщина билась в истерике. И к тому же была готова обвинить всех на свете в том, что случилось с ее сыном.

В больнице выяснилось, что хотя Дима и не приходил в себя, но состояние у него стабильное. И есть надежда, что он выживет. Хотя и не стопроцентная. В больнице Зинаиду Павловну отловил следователь, который пожаловал сюда, чтобы проведать пациента и оставить рекомендации врачам, как им нужно поступить, если появятся родные Димы.

— На ловца и зверь бежит! — радостно сказал он, узнав, что имеет дело с матерью потерпевшего. — Пройдемте. Побеседуем.

И он увлек женщину за собой. При этом на подруг он глянул совсем неприветливо. И они не осмелились последовать за Зинаидой Павловной. Но не беда. Она закончила разговор со следователем и все равно пришла к подругам.

— Хочу перед вами извиниться.

— За что?

— Это ведь вы спасли моего мальчика. Следователь мне все рассказал! И как вы к нему среди ночи примчались. И как врачей вызвали. И как умереть ему не дали.

— Ну, мы…

— Спасибо вам!

— Мы только…

— А вот Маньку я прокляну!

— За что?

— Как это за что? Я так поняла, следователь подозревает ее в том, что она Диму… что из-за нее Дима… — срывающимся голосом произнесла она. — Что он теперь тут лежит. И то ли умрет, то ли жив останется, но инвалидом, это еще неясно. Разве вы не знаете?

— Мы ничего не знаем. Мы сами ищем Машу.

— А ее и искать нечего! Дома она!

— Нет. Там ее нету!

— Дурочки! — фыркнула Зинаида Павловна. — Думаете, у Маньки одна только квартирка? На конюшне?

— А разве нет?

— Нет. У нее и в городе отличная квартира есть. В центре города на Малой Садовой улице. От родителей осталась. Четыре комнаты, огромный холл, кухня почти двадцать метров, ремонт, хрусталь, ковры, антикварная мебель!

— Вы это все своими глазами видели?

— Не сама. Мне Дима рассказывал.

— И почему же Маша не живет в этих хоромах, а предпочитает ютиться на конюшне?

— Вы чего полегче спросите! — злобно буркнула Зинаида Павловна. — Машка — она вообще с большим приветом. Вместо мозгов ветер!

— И вы знаете адрес этой квартиры?

— А как же? Димочка мне все рассказывал. И уж такие вещи тем более.

Подруги не вполне поняли, какое дело могло быть Зинаиде Павловне до квартиры ее невестки, которую та получила от своих покойных родителей. Но уточнять не стали. И так было видно, что отношение к Мане у Диминой мамы строится по простой схеме: стелится Маня ковриком под ноги своему мужу, значит, молодец, хорошая невестка. А чуть взбрыкнет, так уже сразу — дура несчастливая.

— Адрес я следователю назвала, — разочаровала подруг Зинаида Павловна. — Так что возьмут они Машку. Там она прячется, больше ей быть негде.