Числа и знаки. Трилогия - Бурносов Юрий Николаевич

– Не скрою, он был сильнее, нежели я ожидал, но мои раны принесли совсем не то, чего он желал! Я страдал, я скрывался в пещерах, я лечил эти раны и постиг слишком многое, чтобы сожалеть о них. Я беседовал с теми, чье существование для всех вас невозможно, я видел такое, от одного взгляда на что ты потерял бы остатки рассудка!

– Может быть, это пригодится для твоей книги? - спросил Бофранк насколько мог спокойно. Тьма вокруг, казалось, все более сгущалась, становясь почти осязаемой. Факел шипел и потрескивал; субкомиссар вдруг с ужасом подумал, что случится, если факел погаснет.

– Никакая книга не объемлет того, что мне ведомо. Но хватит болтать! Ты нужен мне, не скрою, и даже прошу простить мне несдержанность, что проявил я в самом начале нашей беседы. Я знаю, что тебя прислал Баффельт, который ищет схватить и уничтожить меня. Через твое посредство я хочу предложить Баффельту мир. Такой мир, который устроит меня и его - временно, конечно же, временно, но для каждого из нас отпущенный срок будет значить разное. Пусть он живет, пусть набивает свой жирный живот, пусть командует своими жалкими миссерихордами, которые служат невесть кому в своих деяниях… Я выжду.

– Почему же ты сам не скажешь Баффельту, что хочешь?

– Я не могу пробраться туда, - признался упырь. - Их много, они сильны, а я не хочу до поры рисковать. Как видишь, я откровенен с тобой; я могу даже пообещать тебе не трогать тебя и твоих друзей - всех, кого сочтешь нужным. Скажи ему, объясни ему, испугай его. И скажи своей девке, объясни ей, испугай ее. Пока я не обращаю на нее внимания, но…

– Но ты продолжишь убивать?

– А кого здесь жалеть? Ты, сын декана, субкомиссар Секуративной Палаты, дворянин, печешься о жалких, отбросах, которые плодятся, как и живут, подобно свиньям?

– Я просмотрел отчеты - ты убил уже девятерых детей.

– Дети стали бы взрослыми, - пожал плечами упырь, - а для меня нет никакой разницы, на какой стадии они послужат мне.

– Третья Книга, так ведь? - спросил Бофранк. - «А дары будут голова, да рука, да сердце, да кишка, да что еще изнутри. И тлен будет, и сушь будет, и мрак ляжет».

– Ты знаешь? Ах да, это тоже сказала тебе она. Тогда тебе легче будет осознать, что я могу сделать и что я сделаю - с тобой или без тебя, с Баффельтом или без оного. Дело лишь в сроках, мой друг. В сроках. И для тебя они означают жизнь, а для меня - лишь досадное промедление, которое я, однако ж, могу стерпеть.

– Могу ли я знать, лжешь ли ты, правдив ли?

– Ты не веришь мне? Что ж, и тут ты прав. Пойми же: мне нет нужды в твоей смерти, в смерти Баффельта и даже в смерти этой девки, что полагает себя сведущей во всем. Я подожду еще десять, двадцать, тридцать лет.

– Но если ты так всесилен, что тебе в моей помощи? Баффельту ты мог бы написать и письмо, в аудиенции нет нужды.

– Да, это так. Но я не могу сложить все части головоломки, которая передо мною. Мне нужно средоточие, мне нужен покой, а мне непрерывно мешают. Скажи Баффельту, скажи своей девке. Испугай их.

– Доказательства. Мне нужны доказательства, - молвил Бофранк, и как раз в этот момент факел зашипел особенно сильно, пламя покачнулось и почти угасло, но вдруг встрепенулось и заиграло с прежней силой.

– Какие?

– Сними хотя бы капюшон.

– Всего лишь?

Упырь небрежно сбросил капюшон за спину, и Бофранк увидел лицо прежнего Клааке - заострившееся, бледное, но почти ничуть не изменившееся. Действительно, несчастный Волтц Вейтль выглядел куда ужасней. Но когда субкомиссар присмотрелся, он увидел и странные, словно бы квадратные, зрачки бывшего секретаря Броньолуса, и остроконечные зубы, и кончик носа, плотоядно подергивавшийся, словно бы у животного.

– Где же пылающие очи? - насмешливо вопросил упырь. - Не знаю уж, откуда повелись эти россказни, ибо не в моих правилах оставлять живыми тех, кто мог увидеть и уж тем паче описать меня.

– Очам твоим, хире Клааке, и вправду не хватает немного огня, - сказал Бофранк и, со всей возможной быстротой вскинув руку с зажатым в ней пистолетом, выстрелил прямо в глаз упыря.

Со страшным воплем отшатнулось гадкое существо, обрушивая за собою забор, и это все, что успел увидеть субкомиссар Бофранк, ибо факел в сей момент зашипел особенно громко, после чего угас.