Тайна Розенкрейцеров - Гладкий Виталий Дмитриевич

– Ты сам это наблюдал?

– Нет. Я видел только зарево.

– Понятно…

Стах облегченно вздохнул и осушил одним глотком полбокала – он точно помнил, что вчера его команда ничего не сожгла.

– А кто тебе рассказал про Климпу? – спросил Коповский, вытирая пену с губ тыльной стороной руки.

– Старуха Живалкова, его соседка. И не мне, а моей мамаше.

– Нашел, кому верить… Ее хлебом не корми, дай язык почесать. Она может такое сплести… В позапрошлом году эта старая перечница всем рассказывала, что видела сатану. Будто ходил он ранним утром по улицам весь в черном, глаза как горящие уголья, на голове диковинный берет с петушиным пером, а на ногах хромовые сапоги с высокими голенищами – чтобы скрыть копыта.

– Это я помню.

– Ну вот.

– Но зарево-то было!

– Возможно. Расспроси пожарных, может, где-то что-то горело. У нас это бывает часто.

По лицу Анджея было видно, что его обуревают сомнения, и он готов был спорить со Стахом и дальше, но благоразумие взяло верх. Тем более, что очередной жбан показал дно, а злить благодетеля, все равно что плевать в свою тарелку с супом.

Ох, уж эта Живалкова… Старая карга с языком как ведьмино помело.

Стах покачал головой и поманил пальцем Жулинского – чтобы тот принес еще один жбан. И в этот момент, как показалось Коповскому, ему в сердце вонзилась ледяная игла. Он даже на миг задохнулся от боли.

- Что такое, черт побери!

Он перевел дыхание, помассировал грудь… и неожиданно вспомнил ксендза. Бросив взгляд на часы, он грязно выругался.

- Опоздал на встречу! Нет, еще не опоздал, но это может случиться, если задержится у Жулинского еще на минуту.

– Все, хлопцы, мне пора! – нервно сказал Стах, поднимаясь на ноги.

Он бросил на стол несколько купюр и выскочил из-под навеса с такой прытью, будто за ним кто-то гнался.

Кто-то очень опасный. Его будто тянуло к старой мельнице на веревке. Это была неодолимая сила, которой он не мог противиться.

- Что это со мной!? – удивлялся Коповский. Но не эта мысль была главной. Над всеми эмоциями и устремлениями преобладала основная идея – прийти вовремя на встречу.

Он успел. Когда запыхавшийся Стах добежал до старой мельницы, над местностью вдруг раздался колокольный звон – будто неподалеку был православный храм или одна из кремлевских башен. Коповский даже вздрогнул от неожиданности и всполошено огляделся по сторонам – что это!? Или мелодичный звон ему померещился?

- Почудилось… Точно почудилось. - Стах тряхнул головой и нервно хихикнул. - Что это с ним сегодня? Нет, все-таки ксендз прав – нужно меньше пить…

Он огляделся. Местность была очень живописной, словно сошла с полотен старинных мастеров. Водяную мельницу построили еще до революции, когда речка была полноводной. Ныне она обмелела, а здание мельницы, сложенное из красного кирпича, сильно обветшало и потеряло крышу, но в развалины не превратилось – больно уж хорошие мастера его делали.

Старые люди говорили, что при строительстве каменщики добавляли в раствор куриные яйца и какой-то серый порошок, поэтому здание не смогло разрушить даже прямое попадание авиабомбы во время Отечественной войны. К мельнице жители поселка наведывались редко. Она издавна пользовалась дурной славой. Ее первый хозяин повесился, его сын-наследник пропал без вести, а старый прасол^[10], перекупивший мельницу у несчастной вдовы, зарезал свою молодую жену, изменившую ему с заезжим офицером.

Во время гражданской войны белые расстреливали возле мельницы комиссаров и чекистов, затем уже красные пускали здесь на распил разных буржуев, интеллигентов и контру, а когда установилась советская власть, неподалеку от этого места находился концентрационный лагерь, в котором собирали для отправки в Сибирь тех, кто не хотел вступать в колхозы.

В общем, местечко было еще то. А если учесть, что и во времена развитого социализма в районе мельницы случались разные неприятности и даже смертоубийства, тогда станет понятным, почему у Стаха похолодело внутри, и он невольно сунул руку в карман, где лежал нож.

– Нож – плохая защита от страха, который поселился в твоем сердце.

Голос прозвучал ниоткуда. Казалось, что звуки доносились с небес, но когда Коповский резким движением вскинул голову, чтобы посмотреть вверх, рядом послышался смех, напомнивший ему фильм о Фантомасе, которого играл знаменитый французский актер Жан Маре. Стах в бешенстве крутанулся на каблуках, чтобы разобраться с «шутником» по полной программе, но тут же стушевался. Мало того – он невольно сделал шаг назад и на какое-то время онемел. Перед ним стоял Черный Человек – пугало его детства. Бабка рассказывала о нем так часто, что Стаху он казался не вымышленным, а живым, во плоти.