Сапфировая королева - Вербинина Валерия

Некоторое время молодой человек сидел, таращась на них и беззвучно шевеля губами. Потому что вспомнил ироническую реплику Амалии о том, что, разумеется, она позаботилась передать ему средства для облегчения побега. И в конце концов Леон решил, что баронесса Корф – чертовски коварная особа, которая всегда поступает так, как хочет, и способна на то, чего от нее не ждешь.

Однако у него была собственная гордость, и меньше всего поляк хотел быть обязанным своим бегством баронессе Корф, которую, по совести, терпеть не мог и которая вообще-то, по логике вещей, являлась его заклятым врагом.

Поэтому он выкинул напильники в щель между досками пола, доел эклеры, вытер о себя руки и вытащил откуда-то – истории так и осталось неизвестным, откуда именно, – предмет, напоминающий дамскую шпильку для волос. Поколдовав над ним, Леон вставил его в замочную скважину, затаил дыхание и мягко повернул…

Через пять минут тот же конвоир, который не без основания подозревал эклеры шеф-повара Андре в том, что они могут содержать недозволенную законом начинку, в одном нижнем белье лежал в камере Леона. Руки конвоира были связаны, а во рту торчал кляп, сделанный из его же носка. Судя по выражению лица солдата, ему данный факт был сильно не по душе.

Валевский переоделся в форму своего стража, огрел того на прощание по голове, чтобы не вздумал сорвать его планы, повернул лежащего без памяти узника лицом к стене, заботливо накрыл одеялом и вышел.

Напоследок Валевский тщательно закрыл за собой дверь.

На ближайшей станции конвоир, из-под фуражки которого задорно торчал вихор светлых волос, отлучился по нужде, да так и не вернулся. И, поскольку поезд не мог ждать, состав отправился без него.

Возможно, конвоир стал жертвой разбойников, которые специализировались исключительно на охранниках арестантских вагонов. Возможно, зачитался романом Дюма или Достоевского и пропустил отправление своего поезда. Или, возможно, встретил девушку своей мечты и решил, что есть на свете дела более важные, чем стеречь мазуриков, которые и без него попадут туда, где им уготовано место. А возможно, просто провалился в параллельное измерение.

Так или иначе, он бесследно исчез.

Ну конечно (франц.).

Польша в описанное время входила в состав Российской империи. (Здесь и далее примечания автора.)

Набор украшений, созданных в одном стиле (выражение XIX века).

Александр Валевский – сын Наполеона и польской аристократки Марии Валевской, французский сенатор. Леоном звали другого сына Наполеона – от Элеоноры Денюэль де ла Плэнь.

Польское ругательство.

Laidak – мерзавец (польск.).

Простак (польск.).

Об этом читайте в рассказе Валерии Вербининой «Сокровище короны».

«Первый любовник», здесь – молодой красавец (театральное амплуа в XIX веке).

То есть орден Анны.

Такая цитата действительно имеет место быть в письмах Александра Сергеевича.

То есть поезд-экспресс.

Как мило! (франц.).

Сто рублей. Заработок рабочего или гувернантки был, к примеру, двадцать рублей в месяц, следователя – двести рублей.

Подробнее читайте в романе Валерии Вербининой «На службе его величества», издательство «Эксмо».

О поэте Нередине (кстати, близком знакомом баронессы Корф) подробнее читайте в романе Валерии Вербининой «Похититель звезд», издательство «Эксмо».

Южное ругательство.

À la russe – в русском духе (франц.).

Кое-что о господине Верещагине можно узнать из романа Валерии Вербининой «Отравленная маска», издательство «Эксмо».

Мой дорогой (франц.).

Подробнее об этом читайте в романе Валерии Вербининой «Путешественник из ниоткуда», издательство «Эксмо».

Дворники в императорской России занимались также регистрацией жильцов, проживающих в доме, и в случае чего полиция всегда обращалась к ним за сведениями.

Из письма А.К. Толстого Б.М. Маркевичу от 26 апреля 1869 года; опубликовано (как и указал библиотекарь) в сборнике «Письма Б.М. Маркевича к графу А.К. Толстому, П.К. Щебальскому и друг.», СПб., 1888.