Тайна Розенкрейцеров - Гладкий Виталий Дмитриевич

Наверное, в мезозойскую или какую-нибудь иную доисторическую эру пустоты в чреве холма вымыли потоки воды. Потом, благодаря подвижке пластов, он вырос еще больше и занял господствующее положение над холмистой равниной.

– Мама моя родная… – пробормотал ошеломленный Глеб, глядя на свод большой пещеры. – Невероятно…

– Ты о чем? – спросил Николай Данилович, который тоже волновался не меньше, чем сын.

– Выключи свой фонарик. Увидишь…

После того, как погас фонарик, темнота существовала недолго. Пораженные кладоискатели в немом восхищении смотрели на свод и стены пещеры, которые начали испускать голубоватое сияние. Свет отражался в многочисленных кристалликах – то ли какой-то соли, то ли кварца, – и эффект получался потрясающим.

– Теперь я понимаю, почему розенкрейцеры выбрали это место для своего святилища, – сказал Николай

Данилович.

– Все это, конечно, очень красиво, но где же то, за чем мы сюда спускались? Я не думаю, что такой тайник был сооружен лишь для того, чтобы спрятать от человеческих глаз такую красоту.

– Не торопись. Мы еще не обследовали ни эту пещеру, ни другие.

– Как ты думаешь, что это светится?

– Люминофор. Это или светящиеся бактерии, или розенкрейцеры покрыли стены каким-то фосфоресцирующим составом, неподвластным времени.

– Ну, это ты загнул. До этого еще не дошла современная наука, а что тогда говорить о средневековых алхимиках и мастеровых.

– В общей массе – да. Наука в те времена была в зачаточном состоянии. Однако отдельные личности продвинулись в своих познаниях далеко вперед, опередив не только свое время, но и наше.

– Я читал об этом, но мало верил. Думал очередная журналистская «утка».

Николай Данилович улыбнулся.

– И правильно думал. Я и сейчас сомневаюсь в этом. Но вот тебе первый факт. – Он показал на светящиеся стены. – А что мы еще можем здесь найти, одному аллаху известно.

– Начнем?..

– Всенепременно.

– Будем исследовать ответвления? – Глеб показал на чернеющие отверстия.

– Для начала займемся этой пещерой. Она похожа на подземный храм. Не думаю, что мы еще найдем такую же, углубившись в другие подземные коридоры. Холм ведь небольшой.

– По моим прикидкам, мы находимся почти посредине возвышенности.

– Ну вот, видишь… Пойдем вдоль стен – ты налево, а я направо. Будь внимателен.

– Предполагаешь, что здесь тоже есть тайник?

– Такую возможность исключать нельзя…

Первое открытие сделал Глеб.

– Батя! Иди сюда, – взволнованно позвал он Николая Даниловича.

– Что там?

– Какая-то скульптура.

– Ну-ка, ну-ка…

Это была не скульптура, а скорее горельеф высотой около трех метров, высеченный на одной из стен. Резчик по камню изобразил десять дисков, на которых виднелись какие-то письмена. Диски соединялись друг с другом перемычками, и вся фигура напоминала высокий фужер для шампанского на длинной ножке.

– Что это? – спросил Глеб.

– Вот уж не ожидал увидеть здесь сефирот, – ответил удивленный Николай Данилович. – Каббала и розенкрейцеры – это что-то новое. Хотя, как гласит история, каббалой занимались Агриппа, Кеплер, Парацельс и многие другие средневековые ученые. А некоторые из них принадлежали и к братству Креста и Розы.

– Про каббалу я знаю, – нетерпеливо перебил отца Глеб. – Что такое сефирот?

– И ты считаешь себя образованным человеком, – с добродушной иронией сказал Николай Данилович.

– Археолог, а тем более историк, должен разбираться в таких понятиях.

– По части моей недостаточной образованности пеняй сам на себя.

– Это почему? – удивился отец.

– Потому что я твой сын. Это твоя вина, что ты слегка промахнулся в своих расчетах, и твой отпрыск получился ленивым, малообразованным оболтусом.

– Зря я тебя в детстве не драл ремнем, зря…

Николай Данилович и Глеб весело рассмеялись.

С той минуты, как они очутились в большой пещере, их не покидало чувство приподнятости. Энергетические аккумуляторы кладоискателей, подсевшие за дни тяжелого труда, вдруг подзарядились неизвестно от какого источника, и бешеная энергия готова была в любую секунду вырваться наружу, трансформировавшись в какое-то действие. Казалось, что им впрыснули в жилы адреналин в чистом виде и больших количествах. Им хотелось петь, плясать, смеяться без причины и даже ворочать тяжелые глыбы.