Комбатант - Бушков Александр

— Господа, это какая-то ошибка…

Ламорисьер направился к нему — медленно, со зловещей расстановочкой, надвигался, будто першерон на кролика. Не говоря ни слова, схватил коротышку за ворот, протащил через комнату буквально бросил на стул, навис над ним и, грозно сопя, пророкотал:

— Циркач… Значит, должен уметь всякие такие фокусы? Ну вот и прекрасно. Я тебя заколочу в натуральные каторжные кандалы, а ты, кудрявый, попробуешь от них освободиться… Как думаешь, у тебя получится? Я тебе задал вопрос, тварь бродячая!

Он ухватил Лябурба за ворот и тряхнул так, что у того громко лязгнули зубы. Двое агентов приблизились с разных сторон, на ходу снимая пиджаки и закатывая рукава рубашек — что ж, это производило впечатление…

— Господа! Господа! — жалобно воззвал Лябурб, вертя головой во все стороны. — Я ни в чём не виноват!

— Если не считать мелких пустячков, — сказал Ламорисьер. — Содействие анархистам, вылившееся в соучастие в убийстве агента моей бригады… Укрывательство, сообщничество… От гильотины, конечно, увильнешь, но каторгу я тебе обеспечу…

— Но я…

— Ты, конечно, ни в чём не виноват, мешок с салом, — сказал Ламорисьер. — Все вы ни в чём не виноваты… Как ты думаешь, я ходил в школу?

— Я…ээ…

— Я ходил в школу, — сообщил Ламорисьер. — Не скажу, что это была особенно уж аристократическая школа, но считать меня там научили неплохо. Давай посчитаем… Там, в пакгаузе, под охраной жандармов — восемнадцать человек. С тобой — девятнадцать. Меж тем, согласно документам, в Вене на поезд сели двадцать три человека, принадлежащие к твоему поганому балагану. Произведем несложные расчёты… Четыре! Четыре человека, которые загадочным образом куда-то улетучились… Что ты мне можешь сказать по этому поводу, поганец, прежде чем начнётся карусель?

— Я…

— Отвечать чётко, разборчиво, внятно, — произнёс Ламорисьер грозно. — Понятно? Если я ещё услышу баранье меканье, будет совсем плохо… Уяснил?

— Да, господин комиссар…

— Бригадир. Так куда делись ещё четверо? Точнее говоря, откуда они вообще взялись в твоем дерьмовом заведении? Только не ври, будто они глотали шпаги по самую рукоятку и потешали почтенную публику в клоунских костюмах… Ну? Внятно, подробно, разборчиво!

— Это всё Гравашоль, господин бригадир… Он меня заставил ещё перед венскими гастролями… Он пришёл и назвался… Я не решился сообщить властям — это ведь сам Гравашоль…

— Ну да. Ты просто не знал, что на свете существует ещё сам Ламорисьер… Значит, он тебя припугнул — и ты потек? Жаба, медуза… Что ты сделал по его указке?

— Мне всё равно нужен был механик… слесарь… в общем, человек, способный обеспечить уход за аттракционами, разный мелкий ремонт… Гравашоль велел взять Арну… Я и взял… Арну и в самом деле оказался толковым механиком, тут его не в чем упрекнуть… Ну вот… А потом уже Арну мне сказал, что я должен взять в цирк четырёх человек, которые поедут с нами до Парижа… Документы у них были в полном порядке… Ну что мне оставалось делать? Ведь это же Гравашоль, господа… А потом, возле самого Парижа, началась эта неразбериха — взрыв, поезд остановился, они исчезли… Все четверо…

— Как четверо? А этот твой Арну?

— Он… Он никуда не исчезал, он поехал дальше, он и сейчас в пакгаузе… Я вам его покажу, как же иначе…

Ламорисьер повернулся к одному из своих, явно собираясь отдать распоряжение. Бестужев понял, что пора вмешаться. Он деликатно отвёл бригадира в сторонку и вежливо поинтересовался:

— С вашего позволения, теперь я с ним немного поработаю? Этот Арну никуда из пакгауза не улетучится, если только умеет проходить сквозь стены, разве что…

— Конечно, господин майор, — сказал бригадир, пытаясь придать своей бульдожьей физиономии самое доброжелательное выражение. — Эта свинья в полном вашем распоряжении, не буду мешать…

И он с гримасой, которую наверняка считал деликатной улыбкой, отошёл подальше, показывая всем своим видом, что не намерен подслушивать. Бестужев склонился над оцепеневшим от ужаса коротышкой (его лысина была покрыта многочисленными бисеринками пота), спросил негромко:

— Как всё это выглядело? Как они у вас появились?

— Да просто пришли перед самым отправлением поезда… Гравашоль, два незнакомца с неприятными лицами и четвёртый, чуточку приличнее выглядевший…

— Опишите его.