Роза Версаля - Крючкова Ольга Евгеньевна

Василий помотал головой, открыл глаза.

– Ты кто? – расцепил он запекшиеся губы.

– Дормидонт. Здешний я, помещика Астафьева мужик, – ответил крестьянин.

– Помоги мне, Дормидонт… Отплачу тебе опосля…

– Да как же не подмочь?! – бросился мужик развязывать Глызина. – Всё, барин, подымайся полегонечку…

Дормидонт взвалил купца на плечо, дотащил, кряхтя, до своей телеги и аккуратно уложил:

– Не боись, барин, быстренько домчу. До околоточного тута недалече…

– Не надо к околоточному… Свези меня поскорее в усадьбу баронессы фон Штейн…

Мужик почесал за ухом:

– Такось нету здеся, барин, такой усадьбы. Я, почитай, с малолетства тута живу, всех бар наперечёт знаю…

«Неужто меня разбойники так далеко завезли?» – удивился Глызин. Вслух же произнёс:

– В Измайлове она живёт… Усадьба на холме расположена, у реки Серебрянки.

– А-а-а… – протянул мужик. – Такось в той усадьбе, почитай, ужо три года баре не живут. Чаво ж ты там делать-то будешь, барин?

– Теперь там живёт баронесса… Знакомая моя…

– А-а-а… Такось это, барин, три версты в сторону, – предупредил Дормидонт. – Ты, болезный, прикройся на всякий случай рогожей, а то, не ровён час, простудисси. Ветер ужо нонче больно сильный…

Дормидонт забрался в телегу и осадил старую лошадёнку кнутом:

– Пшла, родимая!

Телега, противно скрипнув, тронулась с места и покатилась по весенней распутице к усадьбе баронессы фон Штейн.

* * *

Василий прикрылся рогожкой, его бил озноб.

«Всё это дело рук подлой Анастасии, – сверлила голову навязчивая мысль. – Это она, змеюка подколодная, решила от меня таким способом избавиться. И ведь как ловко они с Ильёй всё продумали! Братец-то мой всеми тонкостями бухгалтерии владеет, сведущ и в цифрах, и в доверенностях. Опять же подпись мою легко подделать может… Главное, мне сейчас их, голубков, не спугнуть! Думают теперь, небось, что ихний разбойник мне дубинкой голову проломил? А вот не тут-то было, господа душегубы! Живой я! Назло вам! Ох, дайте сроку, нарушу я вашу идиллию!.. На каторгу оба пойдёте! А я на своей красавице Матильдушке женюсь…»

Василий с трудом приподнял голову и огляделся – места вокруг были уже знакомые.

– Слава Богу! Недолго ещё осталось трястись, – вздохнул он с облегчением.

Дормидонт остановил телегу прямо у ворот усадьбы. Они оказались закрыты.

– Хозяева! Отпирай ворота! Гости к вам!

Из привратницкой выглянул человек.

– Чего орёшь, мужик, покой барский нарушаешь?

Из телеги высунулась окровавленная голова купца:

– Умоляю… Сообщите обо мне баронессе… Скажите, что…

Привратник, признав в говорящей голове любовника хозяйки, не на шутку испугался и, не дослушав, со всех ног бросился в дом.

Не прошло и пяти минут, как у ворот появилась Матильда, закутанная в белую вязаную шаль.

– Василий?! – в ужасе воскликнула она, увидев любовника.

– Матильдушка… – простонал купец, воздев к ней руки.

– Что случилось, Василий? На тебя напали? На тебе живого места нет! – причитала Матильда.

– Чудом только жив остался, душа моя…

– Я прикажу отнести тебя в дом и немедленно пошлю за доктором!

…Баронесса приказала приготовить ванную, а потом сама обработала раны Василия раствором марганцовки, которую на всякий случай всегда держала под рукой.

– Бедный, как же тебе досталось! – приговаривала беспрестанно Матильда, прижигая раны Василия. – Бог мой, а это что?! – откинула она со лба любовника влажные волосы. – Это же клеймо!

– Оно самое и есть. Теперь до самой смерти буду ходить как бык клеймёный.

Матильда прижгла марганцовкой и клеймо. Василий издал протяжный вой.

– Голова болит, прямо в затылок отдаёт, – обхватил он голову руками.

– Позволь, я посмотрю!.. Так у тебя на затылке, Василий, огромная шишка! – в очередной раз в ужасе воскликнула баронесса.

– Слава Богу, хоть башка цела. Шишка что? Поболит да пройдёт…

– Расскажи мне, как всё произошло, – попросила Матильда.

– Да чего там рассказывать? Когда простились с тобой в прежний раз, укачало меня в дороге, и я заснул. А кучера, как потом выяснилось, мне ещё загодя подменили… Вот липовый-то, мать его, и завёз меня неизвестно куда – к таким же, как он, бандитам… А те бить начали нещадно, сама видишь… Про бриллиант мой всё допытывались…

– Ах, это та газетная статья навлекла на тебя опасность! Наверняка ты стал жертвой какой-нибудь банды, – высказала предположение баронесса.