Убийство по-китайски: Лабиринт - ван Гулик Роберт

Осмотрев множество помещений, они не увидели ничего, кроме сгнивших досок и кирпичей, выглядывающих из-под обвалившейся штукатурки.

Когда судья входил в полутемный коридор, Ма Жун, шедший впереди, окликнул его:

— Здесь есть закрытая дверь, ваша честь!

Судья Ди и десятник Хун подошли к нему. Ма Жун показал им на прекрасно сохранившуюся большую деревянную дверь.

— Это первая дверь в доме, которая закрывается как положено, — заметил десятник.

Ма Жун навалился на дверь плечом и чуть не упал, поскольку та легко распахнулась на хорошо смазанных петлях.

Судья Ди вошел в комнатку с единственным окном, забранным прочной железной решеткой. Комната была пуста, если не считать бамбуковой лежанки деревенского вида в углу. Пол был чисто выметен.

Десятник Хун тоже вошел и направился к зарешеченному окну.

Ма Жун поспешно вышел в коридор и стал у двери.

— Со времен истории с бронзовым колоколом, — сказал он судье Ди, — я избегаю замкнутых помещений. Пока ваша честь и десятник находятся внутри, я лучше посторожу дверь, чтобы какой-нибудь доброхот не запер ее снаружи!

Улыбка тронула губы судьи Ди.

Посмотрев на решетку и высокий потолок, он заметил:

— Ты прав, Ма Жун! Если дверь запрут, отсюда будет трудновато выбраться!

Проведя рукой по лежанке и не обнаружив на ней ни пылинки, судья добавил:

— Здесь кто-то жил совсем недавно.

— Недурное убежище, — заметил пристав. — Особенно для преступника!

— Или для пленницы, — задумчиво молвил судья Ди и приказал Хуну опечатать дверь.

Осмотрев другие комнаты, они не увидели больше ничего существенного. Уже близился полдень, и судья Ди принял решение возвращаться в управу.

Глава восемнадцатая

Судья Ди решает посоветоваться со старым отшельником; Ма Жун ловит своего человека в Барабанной башне

Вернувшись в управу, судья Ди сразу же позвал к себе старосту Фана. Он приказал ему немедленно отправиться в сельскую усадьбу с десятью приставами и двумя носильщиками и доставить оттуда останки старика привратника и его жены.

Затем судья подкрепился прямо у себя в кабинете.

Во время обеда он пригласил к себе смотрителя архива, пожилого человека лет шестидесяти, рекомендованного ему старшиной цеха торговцев шелком. Смотритель некогда тоже торговал шелком и ныне ушел на покой, всю жизнь прожив в Ланьфане.

Склонившись над чашкой с супом, судья Ди спросил:

— Не доводилось ли вам слышать об ученом муже, который подписывается «Отшельник, Облаченный в Журавлиные Перья»?

Смотритель ответил:

— Ваша честь имеет в виду Учителя в Халате, Расшитом Журавлями?

— Возможно, речь идет об одном и том же человеке, — сказал судья Ди. — Он живет где-то за городом.

— Да, — ответил старик, — именно о нем и идет речь. Это отшельник, который обитает в горах за южными вратами уже столько времени, сколько я живу на свете. Никто не знает, сколько ему лет.

— Мне бы хотелось встретиться с ним, — сказал судья.

Старый смотритель с сомнением посмотрел на судью.

— Трудное дело, ваша честь! — заметил он. — Старый учитель никогда не покидает горную долину, и гостей он тоже не жалует. Я знаю, что он еще жив, только потому, что на прошлой неделе два сборщика хвороста видели, как он работал у себя на огороде, и рассказали об этом мне. Очень мудрый и ученый муж этот отшельник, ваша честь. Некоторые поговаривают, что он открыл Эликсир Жизни и скоро отправится из этого мира в обитель Бессмертных.

Судья Ди задумчиво погладил свою длинную бороду.

— Я слыхивал немало историй об отшельниках, — молвил он. — Однако на деле оказывалось, что это — просто лентяи и невежи. Правда, я видел образец почерка этого человека, и почерк этот — само совершенство. Возможно, он — исключение. А есть ли к нему дорога?

— Большую часть пути вашей чести придется пройти пешком, — отвечал смотритель. — Горная тропа там крутая и узкая, даже маленькое кресло-паланкин и то не пройдет.

Судья попрощался со смотрителем, поблагодарив его, и тут в кабинет вошел обеспокоенный Цзяо Дай.

— Надеюсь, ничего не стряслось в усадьбе Цзяня, Цзяо Дай? — спросил взволнованно судья.

Цзяо Дай сел, теребя свои усики, и сказал:

— Сразу и не объяснишь, господин, каким образом начальник замечает перемену в настроении солдат. Видно, все дело в чутье. Последнюю пару дней что-то с моими людьми не в порядке, я это чую. Я поговорил со старшиной Лином, и он мне сказал, что тоже встревожен. Он заметил, что кое-кто из солдат тратит больше денег, чем зарабатывает.