Ангел-хранитель - Глебова Ирина

Викентий Павлович смотрел на застывших, не разжимающих объятий Максима и Глашу, и размышлял о том, почему же он не удивился. В этом деле было много удивительного, странного, таинственного. Он уже как бы привык. Необычные совпадения? Очень может быть! Мистические явления? А почему бы и нет! Неожиданно встретились два любящих человека, потерявших друг друга почти двадцать лет назад? Что ж, порадуемся за них. Вот только…

Петрусенко с грустью смотрел на ухоженную детскую могилу. Он уже понял, что к чему. А ведь Максим так надеялся, что у него где-то растет сын или дочь…

Словно прочитав его мысли, Максим чуть отстранился и заглянул в лицо женщине.

– Глашенька, у нас есть ребенок?

– Да, я родила девочку.

– И… где же она? – спросил Максим, запнувшись, потому что уловил в интонации женщины что-то необычное.

– Она здесь.

Женщина легонько развела обнимающие ее руки и сделала шаг к могиле, присела и положила ладонь на мраморную, прогретую солнцем плиту.

– Здесь наша с тобой дочка. Родила живую, но даже и мертвой не успела ее увидать. Не дали…

Максим смотрел непонимающими глазами и непроизвольно обернулся к Петрусенко. Викентий Павлович ласково похлопал его по плечу:

– Я обо всем знаю, Максим. Расскажу тебе.

– Обо всем?..

– Нет, о том, что сестра Аглая – это твоя Глаша, я не знал. Сам удивлен. А вот что касается ребенка – мне многое известно.

Теперь к нему повернулась и сестра Аглая:

– Вы, наверное, тот самый следователь? Отец мальчика Саши? Мне рассказывала о вас… гувернантка маленького князя. Но откуда вы можете все знать?

Викентий Павлович улыбнулся.

– Я вижу, вы тоже многое знаете. Думаю – больше, чем я. И… вот что…

Он взял женщину под руку, посадил рядом с собой на скамью. Внезапно ему пришла в голову догадка, от которой сильнее забилось сердце. А вдруг!.. Ведь в этой истории так много невероятного!

– Сестра Аглая… Глафира! Совершенно очевидно, что вам известна история подмены вашего ребенка на княжну Берестову… Не могу даже представить – откуда? – но об этом вы мне еще успеете рассказать! Но коль вы знаете так много, не известно ли вам главное: что же сталось с настоящей княжной Берестовой? Где она может быть сейчас?

Несколько мгновений женщина молча смотрела на него. Потом взгляд ее смягчился, она кивнула:

– Да, я знаю. Но надо поехать в «Замок», там она сама вам все расскажет. Думаю, это уже можно сделать.

Медленно Викентий Павлович поднял руку ко лбу. А он-то считал, что его уже ничем нельзя удивить! Да он и не был удивлен – он был просто ошеломлен!

– Боже мой! – произнес, качая головой. – Я ведь, когда первый раз увидел их вместе, сразу же подумал: «Как похожи, словно брат и сестра»!

Он так ясно вспомнил: солнечный день, бегущих по полю мальчика и девушку – русоволосых, сероглазых, веселых…

– Вы догадались? – спросила сестра Аглая. – Да, это она, Аленушка.

– Но раз так, значит, она в «Замке» не случайно? И знает, кто она есть?

– Знает. И охраняет братика.

– Охраняет… Да, верно!

Петрусенко быстро встал:

– Надо ехать в «Замок». Тем более что там произошло убийство.

– Убийство? – Женщина шагнула к Максиму, и тот сразу обнял ее за плечи. – Еще одно убийство?

– Ага! Значит, вы считаете, что первое – с садовником – тоже была не случайность?

– Конечно! Но кто же убит?

По интонациям следователя она поняла, что несчастье не коснулось никого из тех, кто ей близок. Потому страха в ее голосе не было, только озабоченность.

– Убит господин Коробов, – ответил Викентий Павлович.

– Это возмездие! – Женщина немного помолчала, потом сказала: – Я пойду к матери Евстолии. Она отпустит меня, ведь мальчику, князю Всеволоду, сейчас нужна поддержка.

…В двуколке Викентий Павлович сел за козлы, Максим и сестра Аглая – на сиденье. Впрочем, Максим называл женщину Глашей, и Петрусенко тоже стал говорить ей «Глафира». Она не возражала. Оглядываясь к ним, Викентий Павлович каждый раз не мог сдержать улыбки. Странно было видеть монастырскую послушницу в рясе и накидке, которая так естественно и счастливо сидела в объятиях мужчины! А Максима больше всего поражало то, что вот уже три года они с Глашей были рядом.

– Я ведь сколько раз слышал о тебе! Мол, какая-то монашенка присматривает за могилкой умершей княжны. И ведать не ведал, что это ты, а могилка – нашей малышки!

И вдруг в какой-то миг испугался:

– А ведь мог и дальше жить, ничего не зная! Рядом, и – не зная! Вот уж правду говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло!