Похищение премьер-министра (сборник) - Кристи Агата

– А вы долго пробудете в Чарлок-Бэе? – спросила Мэри.

– Только одну ночь. Я еду туда по делу. Я уверен, мадемуазель, что вы не сможете угадать, какова моя профессия.

Я видел, что Мэри мысленно перебрала несколько возможностей и отвергла их, вероятно, из чувства осторожности. Наконец она осмелилась предположить, что Пуаро работает фокусником. Его крайне позабавило такое предположение, и он с готовностью ухватился за него.

– Ах! Какая замечательная идея! Вы полагаете, что я вытаскиваю кроликов из шляпы? Нет, мадемуазель. Моя профессия скорее связана с разгадыванием фокусов. Ведь фокусник заставляет вещи исчезать. А я, напротив, выясняю, куда подевались исчезнувшие вещи. – Он с таинственным видом склонился вперед, чтобы придать весомость своим словам. – Это тайна, мадемуазель, но я скажу вам по секрету, что я – частный детектив!

Пуаро откинулся на спинку стула, удовлетворенный произведенным эффектом. Мэри Дюрран, точно завороженная, взирала на него. Но все дальнейшие разговоры были прерваны многоголосьем взревевших во дворе клаксонов, объявлявших всем пассажирам, что дорожные монстры готовы продолжить путь.

Мы вдвоем с Пуаро вышли на улицу. Я заметил, что благодаря нашей очаровательной собеседнице завтрак прошел просто прекрасно. Пуаро согласился со мной.

– Не спорю, она очаровательна. Но также и довольно глупа, вы не находите?

– Глупа?

– В этом нет ничего обидного. Девушка может быть рыжеволосой красавицей, но при этом оставаться глупой. Ее откровенность и доверчивость к двум незнакомым мужчинам являются просто верхом глупости.

– Ну, возможно, она поняла, что мы вполне приличные люди.

– Мой друг, ваше замечание по меньшей мере неразумно. Любой, кто знает свое – скажем так – ремесло, естественно, постарается произвести «приличное» впечатление. Помните, как она легкомысленно упомянула, что ей придется быть поосторожней, когда она получит пятьсот фунтов? Но ведь она уже имеет эти пятьсот фунтов.

– В виде миниатюр.

– Вот именно. В виде миниатюр. Между этими категориями товаров невелика разница, mon ami.

– Но об этом не знает никто, кроме нас с вами.

– И официанта, и людей за соседним столиком. И, вне всякого сомнения, еще группы людей в Эбермауте! Мадемуазель Дюрран, разумеется, очаровательна, но будь я на месте Элизабет Пенн, то первым делом я научил бы мою новую помощницу здравомыслию. – Он помолчал и затем добавил другим тоном: – Знаете, мой друг, пока мы все здесь спокойно завтракали, на редкость просто было бы изъять любой чемодан из этих экскурсионных автобусов.

– Да бросьте вы, Пуаро, кто-то наверняка заметил бы такую попытку.

– А что, можно было бы заметить, как кто-то забрал свой багаж? Это можно было сделать в открытой и непринужденной манере, и никто бы даже не стал вмешиваться.

– Вы считаете… Пуаро, неужели вы намекаете… Но ведь тот парень в коричневом костюме… он ведь забрал свой собственный чемодан!

Пуаро нахмурился:

– Возможно, и так. И в то же время, Гастингс, довольно странно, почему он не забрал свой чемодан сразу, как только автобус прибыл на стоянку. Как вы могли заметить, его не было с нами за ленчем.

– Если бы мисс Дюрран не сидела напротив окна, то она могла бы не заметить его, – задумчиво сказал я.

– И поскольку чемодан оказался его, то это вообще не имело значения, – сказал Пуаро. – Ладно, давайте забудем об этом инциденте, mon ami.

Тем не менее, когда мы заняли наши места в автобусе и тронулись в путь, Пуаро вновь воспользовался случаем, чтобы дать Мэри Дюрран очередные наставления об опасностях чрезмерной откровенности, которые она достаточно кротко выслушала, но, очевидно, восприняла их скорее как шутку.

Мы прибыли в Чарлок-Бэй в четыре часа, и нам еще повезло, что удалось снять хороший номер в отеле «Анкор» – очаровательной старомодной гостинице.

Пуаро сразу же распаковал предметы первой необходимости и начал приводить в порядок свои усы, готовясь нанести визит Джозефу Аэронсу, когда послышался стук в дверь. Я сказал: «Войдите», – и, к моему крайнему удивлению, на пороге появилась Мэри Дюрран со смертельно побледневшим лицом и полными слез глазами.

– Я прошу прощения… но… но случилось самое ужасное. А вы ведь говорили, что вы детектив? – обратилась она к Пуаро.

– Что же случилось, мадемуазель?

– Я открыла мой чемодан. Миниатюры лежали в футляре из крокодиловой кожи… закрытом на ключ, разумеется. А теперь… смотрите!