Лощина - Кристи Агата

— Скажите, у вашего мужа были враги? — спросил Грэндж.

— У Джона?.. Конечно нет! Это был замечательный человек. Все его обожали.

— Вы не знаете никого, кто мог бы желать зла ему… или вам?

— Мне?.. О, нет, инспектор!

Она казалась изумленной. Инспектор вздохнул и спросил:

— Вы что-нибудь знаете о Веронике Крей?

— Вероника Крей? Это та женщина, которая пришла, чтобы попросить спички?

— Да. Вы ее знали?

Она покачала головой.

— Я. ее никогда раньше не видела. Джон знал ее много лет тому назад. Так она сказала…

— Не исключено, что у нее были к нему какие-то старые счеты, о которых вы не знали.

Герда с достоинством сказала:

— Я не верю, чтобы кто-нибудь мог иметь в отношении Джона враждебные намерения. Он был самый добрый и самоотверженный человек — один из благороднейших людей.

— Х-м, — произнес инспектор. — Да, конечно. Разумеется. Итак, до свидания, миссис Кристоу. Вы не забыли насчет дознания? В среду в одиннадцать. Ничего страшного. Может быть, придется повременить с неделю, чтобы мы успели провести дальнейшее расследование.

— О, я понимаю. Благодарю вас.

Герда смотрела ему в глаза. Уходя, Греэндж так и не мог понять, дошло ли до нее хоть сейчас, что она — главный подозреваемый.

По дороге он думал об информации, полученной по телефону. Куда приведут его эти новые сведения? Пока совершенно неясно… Это дело кажется на первый взгляд нелепым, глупым и невероятным. Но должен же быть какой-то смысл? Вот это нужно было выяснить…

Становилось ясно, что дело не такое простое, каким он представлял его себе вначале.

Сэр Генри с удивлением посмотрел на инспектора Грэнджа и сказал:

— Я не уверен, что хорошо вас понял, инспектор.

— Все очень просто, сэр Генри! Я вас прошу еще раз проверить вашу коллекцию огнестрельного оружия. У вас ведь есть каталог?

— Конечно!.. Но ведь я же уже опознал револьвер, он из моей коллекции.

— Понимаете, сэр Генри, дело тут в другом… Грэндж колебался, продолжать ли ему. Он не любил расставаться с информацией, которой обладал сам. Он любил сохранять ее для себя. Но тут была другая ситуация, и сэр Генри — важная личность.

— Сэр Генри, — продолжал Грэндж, — револьвер, который вы опознали, не тот, из которого было совершено убийство.

Тот удивленно поднял брови:

— Любопытно!

Это слово выражало и мнение инспектора. Эта история с револьвером, безусловно, была любопытной. Никакого смысла она, по крайней мере сейчас, не имела.

— У вас есть основания думать, что оружие, которым совершено преступление, принадлежит к моей коллекции? — спросил сэр Генри.

— Никаких, но мой долг убедиться в том, что оно не из вашей коллекции.

— Понимаю вас. Сейчас посмотрим. Правда, я боюсь, что проверка займет некоторое время.

Сэр Генри взял в ящике письменного стола записную книжку в кожаном переплете, которую Грэндж уже видел, подошел к большому секретеру и начал сверять оружие с записями в книжке. Прошло минут тридцать. Грэндж только что мельком взглянул на часы. Сэр Генри издал крик удивления.

— Вы что-нибудь обнаружили, сэр Генри?

— У меня не хватает револьвера Смит и Вессон, 38-го калибра. Он был в кожаной кобуре, и я его ненахожу.

Грэндж постарался скрыть свою реакцию. Он спокойно спросил:

— И когда вы его видели на своем месте в последний раз?

— Трудно сказать, — ответил сэр Генри после некоторого размышления. — Я не открывал этот ящик уже неделю. В последний раз револьвер был здесь, я уверен. Если бы его не было, я бы это заметил. Но я не могу поклясться, что видел его в тот день.

Грэндж кивнул, поблагодарил сэра Генри и вышел из его кабинета с решительным видом человека, который знает, что ему следует делать и который не хочет терять время.

Оправившись от неожиданности, сэр Генри вышел в сад, где его жена, вооруженная садовыми ножницами, приводила в порядок свои любимые кусты.

— Чего он хотел, этот инспектор? — спросила она. — Я надеюсь, что он больше не будет надоедать слугам. Они смотрят на вещи не так, как мы. Ничего забавного в этом для них нет.

Сэр Генри не успел выразить свое удивление, потому что Люси продолжала:

— У тебя очень усталый вид, Генри. Ты так переживаешь по поводу этой истории?

— Но, Люси, убийство — это очень серьезно!

Продолжая подстригать кусты, леди Эндкателл возразила:

— Я в этом не уверена, Генри! Почему столько беспокойства из-за какого-то убийства? Когда-нибудь мы все умрем. Не все ли равно, что нас унесет: рак, туберкулез, пуля из револьвера или удар ножа? Все, это приводит к одному и тому же состоянию. Умер, и никаких больше хлопот и забот! Неприятности для тех, кто остался, для родных. Им нужно решить, носить ли траур или нет, они спорят о наследстве, чтобы узнать, кому достанется письменный прибор тети Селины!

Сэр Генри не стал с ней спорить.

— К сожалению, дорогая Люси, это дело может доставить гораздо больше неприятностей и хлопот, чем мы предполагали.

— Хорошо, мы все это вынесем! — заявила леди Эндкателл, — и, когда все это кончится, мы поедем куда-нибудь отдохнуть. Нужно думать не о сегодняшних неприятностях, а о завтрашних радостях. Я думаю, когда нам лучше поехать в Айнсвик: на Рождество или на Пасху? Как ты думаешь?

— У нас еще хватит времени, чтобы продумать планы на Рождество.

— Но я люблю все предвидеть заранее!.. Пасха, я думаю, будет очень хорошей… — И, улыбнувшись мужу, Люси добавила:

— К тому времени она все равно примирится!

— Кто? — Сэр Генри был слегка испуган. Совершенно спокойно Люси ответила:

— Генриетта, конечно! Если свадьба будет в октябре будущего года, то мы поедем к ним на следующее рождество. Я подумала, что…

— Я очень сожалею, моя дорогая, но ты слишком много загадываешь.

— Понимаешь, там есть амбар. Он может стать прекрасной мастерской для Генриетты. Зачем ей отказываться от своего искусства? У нее большой талант, и Эдвард будет ею гордиться. Я им желаю двух мальчиков и одну девочку… или, может быть, двух мальчиков и двух девочек. Это будет очень хорошо!

— Люси, Люси! Ты спешишь! Ты очень спешишь!.. От удивления красивые глаза Люси еще больше увеличились, она подняла их на мужа.

— Совсем нет, дорогой! Эдвард никогда не женится ни на одной другой женщине, кроме Генриетты. Он страшно упрям. Мой отец был таким же. Я совершенно уверена, что Генриетта выйдет за него замуж. Теперь, когда исчез Джон. Жаль только, что она его вообще встретила.

— Бедный Джон…

— Почему «бедный»? Потому, что он умер? Но все равно этим все кончается! Я никогда не жалею умерших…

— Мне казалось, что ты привязана к Джону, Люси?

— Да, он был приятный и очень обаятельный, но я совсем не думаю, что надо даже такому человеку придавать слишком большое значение.

И с милой улыбкой леди Эндкателл вновь принялась за свои кусты.

Эркюль Пуаро увидел Генриетту из окна. Она направлялась к нему. Она была в том же костюме из зеленого твида, что и в день преступления. Рядом бежал спаниель. Пуаро поспешил выйти ей навстречу.

— Разрешите посетить вашу виллу? — спросила она с улыбкой. — Я так люблю входить в дома, которые не знаю! Я вышла, чтобы выгулять собаку…

Генриетта прошла в комнату, где все было расставлено с большим старанием, по возможности симметрично.

— Вы прекрасно устроились! — воскликнула она. — Какой порядок! Моя мастерская вас испугала бы.

— Почему же?

— Потому что там все перемазано глиной и потому что там всего одна или две вещи, которые мне самой нравятся.

— Я это хорошо понимаю, мадемуазель. Вы же художница.

— А вы сами разве не художник, месье Пуаро?

Пуаро склонил голову набок.

— На этот вопрос я, пожалуй, отвечу «нет». Я видел преступления, которые можно было бы назвать произведениями искусства в том смысле, что у преступника была творческая фантазия. Но в криминальных расследованиях нет творчества. Для, того чтобы добиться успеха, нужна только любовь к правде.

— Любовь к правде… — задумчиво повторила Генриетта. Она живо продолжала:

— Это должно было сделать из вас ужасно опасного человека. Но достаточно ли вам знать правду?

Пуаро пристально посмотрел на нее.

— Что вы имеете в виду?

— Я понимаю, что вы хотите знать правду. Но, узнав ее, не захотите ли вы пойти дальше и действовать?

Пуаро был заинтересован.

— Иначе говоря, узнав правду о смерти доктора Кристоу, смогу ли я удовлетвориться этим? Сохранить ее для себя? А вы знаете эту правду?

Она пожала плечами.

— Наиболее очевидный ответ на ваш вопрос: «Герда». Это просто отвратительно: когда убит человек, прежде всего подозревают его жену!

— Вы с этим не согласны?

— Я всегда отношусь с недоверием к предвзятому мнению.

— Мисс Савернейк, — спросил Пуаро, — почему вы сюда пришли?

— Должна честно признаться, месье Пуаро, что я не разделяю вашу любовь к правде. Прогулка с собакой — это предлог. Вы, наверное, заметили, что у Эндкателлов нет собаки?