Подвиги Геракла - Кристи Агата

Те же безысходные слова говорил себе и сам Пуаро.

Теперь он услышал их вновь — и все-таки он решил не сдаваться.

— Так она умерла? — переспросил он.

— Умерла.

— Кое-чего я все же не понимаю, — помолчав, сказал Пуаро. — Я спросил сэра Джорджа Сэндерфилда об этой вашей горничной, и он не нашелся что сказать. С чего бы эго?

На лице балерины отразилась легкая гадливость.

— Он наверняка решил, что вы имели в виду Мари — девушку, которую я взяла на место Хуаниты. Она, кажется, что-то о нем узнала и пыталась его шантажировать.

Надо сказать, она вообще мерзкая девица — вечно совала нос в чужие письма и запертые ящики стола.

— Что ж, с этим все понятно, — пробормотал Пуаро.

Помолчав, он продолжал с прежним упорством:

— Фамилия Хуаниты была Валетта, и она умерла в Пизе, на операционном столе. Я ничего не путаю?

Он заметил, что собеседница чуть-чуть помешкала, прежде чем кивнуть головой.

— Да, все верно…

— Но есть еще один нюанс, — задумчиво протянул Пуаро, — родные называли ее не Хуанитой, а Бьянкой.

— Хуанита, Бьянка — не все ли равно? — пожала худыми плечами Катрина. — Думаю, настоящее ее имя было Бьянка, но она считала, что Хуанита гораздо романтичнее.

— Надо же? — отозвался Пуаро и, помолчав, интригующим тоном продолжил:

— А вот у меня есть всему этому иное объяснение.

— Какое же?

— У девушки, которую полюбил Тед Уильямсон, — наклонился вперед Пуаро, — волосы были похожи на золотые крылья.

Подавшись еще больше вперед, он дотронулся до волос собеседницы, вздымавшихся упругими волнами по обе стороны лица.

— Золотые крылья или золотые рога? Все зависит от восприятия. Кто-то видит в вас дьявола, кто-то — ангела. Вы могли бы быть и тем, и другим. А может, это просто золотые рожки раненой лани?

— Смертельно раненной лани… — прошептала Катрина, в ее голосе была абсолютная безнадежность.

— С самого начала мне что-то не давало покоя в рассказе Теда Уильямсона. Что-то он мне напоминал, и это что-то были вы.., помните танец в лесу, в образе прелестной лани с бронзовыми копытцами?.. Сказать вам, мадемуазель, как все было? Я думаю, что однажды вы отправились в Грасслон без горничной. У вас ее просто не было: Бьянка Валетта вернулась домой, в Италию, а взять кого-нибудь на ее место вы просто не успели. Болезнь уже давала о себе знать, и когда все отправились на прогулку на реку, вы остались дома. В дверь позвонили, вы открыли и увидели… Сказать вам, кого вы увидели? Юношу, простодушного как ребенок и прекрасного как Аполлон! И вы придумали для него девушку Ниту — не Хуаниту, а.., хм… Инкогниту — и несколько часов бродили с ним по Аркадии…

Последовала долгая пауза. Потом Катрина сказала тихим, надтреснутым голосом:

— По крайней мере, в одном я не покривила душой. У моей истории был правдивый конец. Нита умрет молодой…

— Ah non!^[28] — хлопнул ладонью по столу Пуаро, внезапно став практичным и жестким. — В этом нет никакой надобности, — безапелляционно заявил он. — Зачем вам умирать? Вы должны, как все, драться за жизнь.

Она горько и безнадежно покачала головой.

— Разве для меня это жизнь?

— Это не жизнь на сцене, bien entendu^[29], но есть ведь и другая жизнь! Скажите честно, мадемуазель, ваш отец действительно был великим князем, или графом, или хотя бы генералом?

Катрина неожиданно расхохоталась.

— Он был водителем грузовика в Ленинграде, — сказала она.

— Чудесно! Почему бы вам в таком случае не стать женой механика в английской деревушке? Не завести детей, прекрасных как боги и, чем черт не шутит, талантливых как вы?

У Катрины перехватило дыхание:

— Что за нелепая идея!

— Пусть так, — с глубочайшим самодовольством произнес Пуаро, — но я думаю, что она осуществится!

Эриманфский вепрь

1

Раз уж так получилось, что третий подвиг привел Эркюля Пуаро в Швейцарию, он решил воспользоваться случаем и немного попутешествовать по стране.

Он прекрасно провел пару дней в Шамони, пару дней в Монтре, а оттуда направился в Альдерматт, куда друзья ему настоятельно рекомендовали съездить.

Альдерматт, однако, произвел на него удручающее впечатление. При виде этого местечка на краю долины, окруженной со всех сторон снежными вершинами, Пуаро вдруг почувствовал, что ему трудно дышать.

— Нет, здесь я не останусь, — сказал он себе и в ту же секунду заметил фуникулер. — Надо же, как вовремя!