Восточный экспресс - Кристи Агата

Граф писал, тщательно выводя слова.

– Пожалуй, лучше будет написать мне самому, – сказал он любезно. – Название моего родового поместья слишком сложно для людей, не знающих венгерский.

Граф отдал листок Пуаро и поднялся.

– Моей жене нет никакой необходимости приходить, – сказал он, – она не знает ничего такого, о чем бы я вам не рассказал.

Глаза Пуаро хитро блеснули.

– Конечно, конечно, – сказал он, – и все же мне бы очень хотелось задать один маленький вопросик графине.

– Уверяю вас, это совершенно бесполезно, – сказал граф, и в его голосе зазвучал металл.

Пуаро смущенно заморгал.

– Чистейшая формальность, – сказал он. – Но, понимаете ли, совершенно необходимая для моего отчета.

– Как вам будет угодно, – неохотно уступил граф. Коротко поклонился на иностранный манер и вышел из вагона.

Пуаро протянул руку за паспортом. Там были проставлены имя, фамилия графа и его титулы. Далее стояло: «…в сопровождении жены. Имя – Елена-Мария, девичья фамилия – Гольденберг, возраст – двадцать лет». Прямо на имени расползлось большое жирное пятно – очевидно, след пальцев неаккуратного чиновника.

– Дипломатический паспорт, – сказал мсье Бук. – Мы должны быть крайне осторожны, мой друг, и никоим образом их не обидеть. Да и потом, что общего могут иметь с убийством такие люди?

– Не беспокойтесь, старина. Я буду сама тактичность. Ведь это чистейшая формальность.

Он понизил голос – в вагон вошла госпожа Андрени. Прелестная графиня явно робела.

– Вы хотели меня видеть, господа?

– Это чистейшая формальность, графиня, – Пуаро галантно встал навстречу даме и указал ей на место напротив. – Мы хотим спросить вас, может быть, вы видели или слышали прошлой ночью что-нибудь такое, что могло бы пролить свет на это убийство.

– Абсолютно ничего, мсье. Я спала.

– Но неужели вы не слышали, какая суматоха поднялась в соседнем купе? У американской дамы, вашей соседки, началась истерика, она чуть не оборвала звонок, вызывая проводника.

– Я ничего не слышала, мсье. Видите ли, я приняла снотворное.

– Понимаю. Не смею вас дольше задерживать. – Она поспешила подняться, но Пуаро остановил ее: – Одну минуточку, скажите мне ваше имя, девичья фамилия, возраст и т.д. записаны здесь правильно?

– Да, мсье.

– В таком случае соблаговолите подписать это заявление.

Быстрым изящным наклонным почерком она расписалась: Елена Андрени.

– Вы ездили с мужем в Америку, мадам?

– Нет, мсье, – она улыбнулась и слегка покраснела. – Мы тогда еще не были женаты: мы обвенчались год назад.

– Вот как, благодарю вас, мадам. Кстати, скажите, пожалуйста, ваш муж курит?

Графиня – она уже собралась уйти – удивленно посмотрела на Пуаро:

– Да.

– Трубку?

– Нет. Сигары и сигареты.

– Вот оно что! Благодарю вас.

Графиня явно медлила, ее глаза, красивые, темные, миндалевидные, с длинными черными ресницами, оттенявшими матовую бледность щек, следили за ним. Губы ее, очень ярко накрашенные на иностранный манер, были слегка приоткрыты. В красоте молодой графини было нечто необычайное, экзотическое.

– Почему вы меня об этом спросили?

– Мадам, – изящно взмахнул рукой Пуаро, – детективам приходится задавать всевозможные вопросы. Вот, к примеру, один из них: не могли бы вы мне сказать, какого цвета ваш халат?

Графиня удивленно посмотрела на него:

– У меня халат из золотистого шифона. А это так важно? – засмеялась она.

– Очень важно, мадам.

– Скажите, вы действительно сыщик? – спросила графиня.

– Да, мадам, Ваш покорный слуга сыщик.

– А я думала, что, пока мы едем по Югославии, полицейских в поезде не будет. Они появятся только в Италии.

– Я не имею никакого отношения к югославской полиции, мадам. Я сыщик международного класса.

– Вы служите Лиге Наций, мсье?

– Я служу миру, мадам, – величественно сказал Пуаро. – В основном я работаю в Лондоне, – продолжал он и спросил, переходя на английский: – Вы говорите поанглийски?

– Отшень плехо! – сказала она с прелестным акцентом.

Пуаро снова поклонился:

– Не смею вас больше задерживать, мадам. Как видите, это было не так уж страшно.

Она улыбнулась, кивнула и вышла из вагона.

– Красивая женщина, – сказал мсье Бук одобрительно и вздохнул. – Однако этот разговор нам ничего не дал.