Таинственный противник - Кристи Агата

– Я с вами не согласен, – резко возразил сэр Джеймс. – Мистер Браун существует. – Он обернулся к Томми. – А вы не обратили внимание на почтовый штемпель – откуда прислали телеграмму?

– Нет, не обратил, сэр.

– Хм, она с вами?

– Наверху, сэр, в моем чемодане.

– На нее стоило бы взглянуть. Нет-нет, это не к спеху, вы уже потратили зря неделю (Томми виновато опустил голову), так что еще день роли не играет. Сперва разберемся с мисс Джейн Финн, а потом займемся освобождением из узилища мисс Таппенс. Не думаю, что ей сейчас что-нибудь угрожает. То есть пока они не узнали, что мы нашли Джейн Финн и что к ней вернулась память. Это необходимо скрыть, вы понимаете?

Томми и Джулиус с готовностью кивнули. Условившись с ними о завтрашней встрече, знаменитый адвокат откланялся.

В десять утра они были уже у дома врача. Сэр Джеймс ждал их на крыльце, в отличие от них он сохранял полное спокойствие. Он представил их доктору:

– Мистер Херсхейммер, мистер Бересфорд – доктор Ройланс. Ну как ваша пациентка?

– Неплохо. Но, видимо, до сих пор она не ориентируется во времени. Спросила сегодня утром, много ли пассажиров спаслось с «Лузитании» и что по этому поводу пишут в газетах. Ничего иного, впрочем, я и не ждал. Однако ее, по-видимому, что-то тревожит.

– Ну, я думаю, мы сумеем ее успокоить. Можно подняться к ней?

Они пошли вслед за доктором, и сердце Томми, пока они поднимались по лестницам, забилось чаще. Наконец-то он увидит Джейн Финн! Таинственную Джейн Финн, которую они так долго искали! И почти не надеялись найти! И на тебе – в этом доме лежит девушка, в чьих руках будущее Англии, и к ней вернулась память, разве это не чудо?

Томми едва не застонал от досады. Вот если бы сейчас с ним рядом была Таппенс, чтобы разделить радость удачи – результат их совместных усилий! Стиснув зубы, он отогнал печальные мысли. Сэр Джеймс внушал ему все большее доверие, старик непременно выяснит, где Таппенс. А пока – Джейн Финн! Но тут его сердце внезапно сжалось от страха. Слишком уж все просто… А что, если она лежит там мертвая… Что, если мистер Браун успел убить ее?

Но минуту спустя он уже первым готов был посмеяться над своими мелодраматическими страхами. Доктор распахнул дверь, и они вошли в комнату, где на белой кровати лежала девушка с забинтованной головой. Томми, сам не зная почему, насторожился. Собственно, что другое здесь можно было увидеть, но весь этот больничный антураж был так подчеркнуто натурален, что казалось, будто они присутствуют на хорошо поставленном спектакле.

Девушка недоуменно глядела на них большими широко раскрытыми глазами. Молчание нарушил сэр Джеймс.

– Мисс Финн, – сказал он, – это ваш двоюродный брат, мистер Джулиус П. Херсхейммер.

Джулиус нагнулся и взял ее за руку. По лицу девушки разлился легкий румянец.

– Как делишки, кузина Джейн? – спросил он весело, но Томми уловил в его голосе легкую дрожь.

– Вы, правда, сын дяди Хайрема? – недоверчиво спросила она.

В ее выговоре слышались мягкие интонации уроженки американского Запада, а голос был удивительно мелодичен. Томми почудилось в нем что-то знакомое, но он с досадой отмахнулся от очередной своей нелепой фантазии.

– Честное-пречестное слово.

– Мы часто читали про дядю Хайрема в газетах, – продолжала девушка все тем же негромким милым голосом. – Однако я никак не думала, что когда-нибудь вас увижу. Мама всегда говорила, что дядя Хайрем в жизни ей не простит.

– Да, старик был крут, – признал Джулиус. – Но ведь мы-то – новое поколение. И семейная вендетта[81] нам ни к чему. Как только война кончилась, я сразу бросился вас разыскивать.

Лицо девушки омрачилось.

– Мне сказали… это так страшно… что у меня пропала память, и с той поры прошло уже много лет, о которых я ничего не знаю, – годы, вычеркнутые из моей жизни.

– А ты разве сама этого еще не осознала?

Глаза девушки широко раскрылись.

– Нет. Мне кажется, и нескольких дней не прошло после того, как нас посадили в шлюпки. Так и стоит перед глазами… – Она в страхе зажмурилась.

Джулиус взглянул на сэра Джеймса, тот кивнул.

– Постарайся успокоиться, не нужно об этом вспоминать. И вот что, Джейн, нам надо от тебя кое-что узнать. С тобой на «Лузитании» плыл человек с очень важными бумагами, и здешние заправилы думают, что он отдал их тебе. Это правда?

Девушка не знала, что сказать, переведя взгляд на сэра Джеймса и Томми. Джулиус поспешил ее успокоить:

– Мистер Бересфорд уполномочен английским правительством разыскать эти бумаги. А сэр Джеймс Пиль Эджертон – член английского парламента и мог бы занять видный пост в кабинете, если бы захотел. Только благодаря ему нам удалось тебя отыскать, так что можешь ничего не бояться. Денверс отдал тебе документ?

– Да, он сказал, что так будет надежнее, потому что в шлюпки сначала посадят женщин и детей.

– Мы так и думали, – заметил сэр Джеймс.

– Он сказал, что это очень важный документ, очень нужный для союзников. Но раз с тех пор прошло столько времени, война давно кончилась, кому он нужен теперь?

– По-моему, история повторяется, Джейн. Сначала из-за него поднялась большая буча, потом о нем вроде бы забыли, а теперь началась новая заварушка, хотя и по другой причине. Так ты можешь отдать его нам сейчас же?

– Нет.

– Что?!

– У меня его нет.

– У тебя… его… нет! – повторил Джулиус, делая паузы между словами.

– Я его спрятала.

– Спрятала?!

– Да. Мне было так страшно. За мной как будто следили, и я перепугалась… – Она прижала ладонь ко лбу. – Это последнее, что я помню перед тем, как очнулась в больнице…

– Продолжайте, – сказал сэр Джеймс ласковым успокаивающим тоном. – Так что вы помните?

Она послушно перевела взгляд на него.

– Это было в Холихеде[82]. Я не помню, почему я там оказалась…

– Это несущественно, продолжайте.

– В толчее на пристани мне удалось тихонько ускользнуть. Никто за мной не охотился. Я взяла такси и велела отвезти меня за город. Когда мы выехали на шоссе, я все время смотрела назад, но за нами никто не гнался. Я увидела тропинку и велела шоферу подождать… – Она помолчала. – Тропинка вела к обрыву, а потом спускалась к морю между больших желтых кустов дрока – они были словно золотой огонь. Я посмотрела по сторонам. Никого не было. Тут я заметила на уровне моей головы отверстие в скале. Очень узкое – я едва могла просунуть в него руку. Но трещина оказалась глубокой. Я сняла с шеи клеенчатый пакетик и засунула его в эту щель – так глубоко, как сумела. Потом отломила ветку дрока… Фу! Все пальцы исколола!.. И прикрыла отверстие – чтобы его нельзя было заметить. Потом я стала высматривать приметы, по которым смогла бы потом отыскать это место. У самой тропы торчал очень смешной камень – ну, прямо собака на задних лапах. Потом я вышла на шоссе, села в такси и вернулась в город. Еле-еле успела на поезд. Мне было немножко стыдно, что я такая трусиха и вообразила Бог знает что, но тут я увидела, как мужчина напротив меня подмигнул моей соседке, и снова перепугалась. Теперь я даже была рада, что спрятала пакетик. Я вышла в коридор – вроде бы размять ноги. Мне хотелось уйти в другой вагон, но женщина меня окликнула, сказала, будто я что-то уронила. Я нагнулась посмотреть, и меня ударили… вот сюда. – Она прижала ладонь к затылку. – А больше я ничего не помню – очнулась только в больнице.

Наступило молчание. Его нарушил сэр Джеймс.

– Благодарю вас, мисс Финн, – сказал он. – Надеюсь, мы вас не слишком утомили?

– Да нет. Голова немножко болит, а так я себя хорошо чувствую.

Джулиус снова взял ее за руку.

– Ну, пока, кузина Джейн. Я смотаюсь за этим пакетом, но вернусь в два счета, отвезу тебя в Лондон и буду развлекать, чтобы ты наверстала упущенное за эти годы, а после мы вернемся в Штаты. Я говорю серьезно, так что давай выздоравливай.

Выйдя на улицу, они стали держать спешный военный совет. Сэр Джеймс вынул из кармана часы.

– Поезд к парому в Холихеде останавливается в Честере[83] в двенадцать четырнадцать. Если вы не будете мешкать, думаю, успеете.

Томми поглядел на него с недоумением.

– Но к чему такая спешка, сэр? Сегодня же только двадцать четвертое?

– Под лежачий камень вода не течет, – сказал Джулиус прежде, чем адвокат успел ответить. – Ноги в руки – и на вокзал.

Сэр Джеймс слегка нахмурился.

– Очень жаль, что я не могу поехать с вами. В два часа мне выступать на митинге. Такое невезение.

В его тоне было искреннее сожаление, но Джулиус ничуть не жалел, что лишается его общества.

– Так ведь тут дело простое, – заметил он. – Поиграем в «горячо – холодно», только и всего.

– Ну, дай Бог, – сказал сэр Джеймс.

– Не сомневайтесь. Это же верняк.

– Вы еще молоды, мистер Херсхейммер. Когда доживете до моих лет, возможно, усвоите одно правило: нельзя недооценивать своего противника.