Ради Елены - Джордж Элизабет

На мгновение Линли уступил желанию Барбары отвлечься и передал ей всю информацию, которую узнал от Шихана. Когда он закончил, она спросила:

— Орудие убийства?

— Насчет того, которым ее ударили, они пока не знают. На месте ничего не нашли, а ее тело продолжают исследовать в поисках возможных улик.

— Значит, у нас, как обычно, вездесущий неизвестный тупой предмет, — произнесла Хейверс. — А удушение?

— Шнурок от капюшона ее куртки.

— Убийца знал, что на ней будет надето?

— Возможно.

— Фотографии?

Линли передал ей папку. Она зажала сигарету губами, открыла папку и сквозь дым прищурилась на снимки, лежащие поверх отчета.

— Вы когда-нибудь бывали в Бромптонской молельне, Хейверс?

Она подняла глаза:

— Нет. А что? Вы заинтересовались старинной религией?

— Там есть скульптура. Святая Цецилия, мученица. Когда я впервые увидел снимки, то не мог разобраться, что они мне напоминают, но на обратном пути до меня дошло. Скульптуру святой Цецилии. — Через плечо Барбары Линли просмотрел снимки в поисках нужного. — Разлет волос, положение рук, даже шнурок на шее.

— Святая Цецилия была задушена? — спросила Хейверс. — Я думала, что принять мученичество — это быть растерзанным львами на глазах у торжествующей толпы римлян.

— В данном случае, если я правильно помню, ее голова была отрезана наполовину, и она умирала два дня. Но на статуе видна только рана, похожая на след от впившейся в плоть веревки.

— Господи. Не удивительно, что она попала в рай. — Хейверс бросила сигарету на землю и раздавила ее. — Итак, на что вы намекаете, инспектор? Неужели мы ищем убийцу, которому не терпится скопировать все скульптуры в Бромптонской молельне? Если это так, то, когда он дойдет до распятия, надеюсь, меня снимут с дела. Кстати, в молельне есть сцена распятия?

— Не помню. Но зато есть все апостолы.

— Одиннадцать из них мученики, — задумчиво ответила Хейверс. — Нам предстоит работенка. Если только убийца не охотится исключительно за женщинами.

— Не важно. Не думаю, чтобы кто-нибудь поверил в теорию о молельне, — сказал Линли и повел Барбару по направлению к Нью-корту. Пока они шли, он пересказывал ей сведения, полученные от Теренса Каффа, четы Уиверов и Миранды Уэбберли.

— Пенфордская кафедра, исчезнувшая любовь, хорошая доза ревности и жестокая мачеха, — перечислила Хейверс, когда Линли закончил. Она взглянула на часы. — И это только за шестнадцать часов самостоятельной работы. Вы уверены, что я вам нужна, инспектор?

— Не сомневаюсь. Вы лучше меня можете сойти за студентку. Думаю, дело в одежде. — Он открыл дверь, ведущую на лестницу в крыле здания. — Второй этаж, — сказал Линли и вытащил из кармана ключ.

Еще на первом этаже они услышали музыку. С каждой ступенькой она звучала все громче. Приглушенный стон саксофона, ответный звук кларнета. Джаз Миранды Уэбберли. В коридоре второго этажа детективы услышали звуки трубы: Миранда пыталась вторить великим музыкантам.

— Это здесь, — сказал Линли и отпер дверь.

В отличие от Миранды у Елены Уивер была только одна комната, окнами выходящая на желтовато-коричневую кирпичную террасу Норт-корта. И также в отличие от комнаты Миранды, в жилище Елены царил беспорядок. Раскрытые шкафы и ящики, две зажженные лампы, разбросанные на столе книги — их страницы зашелестели от легкого сквозняка, когда открыли дверь. На полу горкой лежали зеленый халат, синие джинсы, черная кофта и комок грязного нижнего белья.

Было жарко и душно; в воздухе стоял тяжелый запах нестираной одежды. Линли подошел к столу и открыл окно, пока Хейверс снимала пальто и шарфы, складывая их на кровати. Она подошла к встроенному в стену камину в углу комнаты, на котором в ряд стояли фарфоровые единороги. Над ними колыхались плакаты с изображением все тех же единорогов и одной девушки.

Линли заглянул в платяной шкаф, полный пестрой блестящей и обтягивающей одежды. Странное исключение представляли аккуратные твидовые брюки и цветастое платье с красивым кружевным воротничком, висящие отдельно.

Хейверс подошла к нему. Молча принялась рассматривать одежду.

— Лучше сложить все, чтобы можно было сличить с волокнами, которые эксперты найдут на ее костюме, — сказала Хейверс. — Наверняка она хранила его здесь. — Она начала снимать одежду с вешалок. — Странно, не правда ли?

— Что именно?

Хейверс указала на платье и брюки, висевшие с краю: