Картина без Иосифа - Джордж Элизабет

— Мысли Хильера о работе с Ирландской республиканской армией.

Он похлопал по карману пиджака, вынул очки и пробежал глазами страницу.

— Странно. Неужели Хильер изменил своему стилю? У меня впечатление, что он начал с середины.

С виноватым видом она наклонилась к мусорной корзинке, извлекла оттуда две первых страницы, разгладила на своем мясистом бедре и вручила ему, уронив при этом сигаретный пепел на его рукав.

— Хейверс… — Его голос был само терпение.

— Извини. — Она стряхнула пепел. Осталось пятнышко. Она посильней потерла ткань о ткань. — Ничего, сойдет.

— Уберите эту проклятую вонючку, умоляю. Она вздохнула и загасила оставшийся окурок о каблук. Потом бросила его в корзинку, но промахнулась. Бычок упал на пол. Линли поднял голову от меморандума Хильера, поглядел на окурок поверх очков и вопросительно приподнял бровь.

— Прошу прощения, — пробормотала Хейверс и направилась к тому месту, где лежал окурок, чтобы бросить его в корзину. Корзинку же снова поставила возле его стола, сбоку. Он пробормотал слова благодарности. Она плюхнулась на один из стульев для посетителей и стала разглядывать намечающуюся дыру на правой коленке джинсов. Пару раз украдкой бросила на него взгляд, однако он продолжал читать.

Он выглядел превосходно отдохнувшим, свежим и абсолютно безмятежным. Его светлые волосы, как всегда хорошо подстриженные, безупречно лежали. Ей всегда хотелось узнать, кто следит за этой волшебной стрижкой, — казалось, волосы не отрастали ни на миллиметр сверх установленной длины. Карие глаза были ясными, без темных кругов, на лбу к уже привычным, возрастным морщинам не добавилось новых. Но факт оставался фактом — он сейчас должен быть в отпуске, о чем давно мечтал вместе с леди Хелен Клайд. Они собирались на Корфу. Отъезд был намечен на одиннадцать. А сейчас уже четверть одиннадцатого, и если инспектор не планирует лететь в Хитроу на вертолете в ближайшие десять минут, он никуда не попадет. По крайней мере в Грецию. Сегодня.

— Ну как? — беззаботным тоном поинтересовалась она. — Хелен с вами, сэр? Она больше не болтает с Макферсоном в буфете?

— Нет, — буркнул Линли. Он только что дочитал третью страницу трактата и начал ее комкать, как поступила она с первыми двумя, но делал это машинально, чтобы чем-то занять пальцы, привыкшие держать сигарету. Он уже целый год воздерживался от дьявольского зелья.

— Она не заболела? То есть разве вы не собирались вдвоем в…

— Мы планировали, верно. Но планы порой меняются. — Он взглянул на нее поверх очков: мол, чего привязалась? — А как насчет ваших планов, сержант? Они тоже изменились?

— Я просто сделала перерыв. Знаете, каково это? Работаешь, работаешь, работаешь, и руки превращаются в дохлых крабов. Я решила дать им передышку.

— Понятно.

— Правда, от малярных работ им не придется отдыхать.

— Что?

— От покраски стен. Понимаете? Внутренних малярных работ в доме. Два дня назад ко мне зашли три парня. Предложили заключить договор на покраску внутренних стен в доме. Сказали, что работают по подряду. Все очень странно, потому что я их не вызывала. Но еще более странно, что работа уже была оплачена заранее.

Линли нахмурился и положил меморандум на доклад психологов о взаимоотношениях в Лондоне между полицией и жителями города.

— Действительно странно, — согласился он. — А вы уверены, что они не ошиблись адресом?

— Абсолютно, — ответила она. — На все сто. Они даже знали мое имя и называли меня «сержант». Интересовались, легко ли женщине работать в криминальном отделе. Такие словоохотливые. Интересно, откуда они узнали, где я работаю.

Как и ожидалось, лицо Линли стало похоже на этюд живописца, изображающий удивление. Она полагала, что он обрушится на нее с рассуждениями о непредсказуемости мира, который они считают безнадежно прогнившим.

— А вы видели контракт? Удостоверились, что они явились по правильному адресу?

— О да. А работали они чертовски хорошо, сэр. Два дня, и дом стал как новенький.

— Какая интригующая ситуация, — пробормотал он, возвращаясь к бумагам.

Она оставила его на некоторое время в покое и принялась считать до ста. Потом сказала:

— Сэр.

— Хм

— Сколько вы им заплатили?

— Кому?

— Малярам.

— Каким малярам?

— Перестаньте, инспектор. Вы знаете, о чем я говорю.