Час Ноль - Кристи Агата

Сержант Джоунз выложил на стол небольшую картонную коробочку.

— С темно-синего пиджака мистера Невила, — объявил он. — Рыжие волосы были на обшлагах, белые — на внутренней стороне ворота и правом плече.

Баттл вытащил два длинных рыжих волоска и несколько светлых. В его глазах сверкнула искра интереса.

— Отлично! В этом доме живут блондинка, рыжая и брюнетка. Что мы имеем? Рыжие волосы на обшлаге, волосы блондинки — на воротнике. Мистер Невил Стрэндж и впрямь Синяя Борода, рукой обнимает одну жену, а голова другой покоится на его плече.

— Кровь с рукава отправлена на анализ, сэр. Они нам позвонят, как только будет готов результат.

— А что слуги?

— Я выполнил ваши указания, сэр. Никто из них не собирался покидать дом, похоже, все ладили со старой леди. Она была строга, но ее любили. Впрочем, слугами распоряжается мисс Олдин. Они ее уважают.

— Я сразу понял, что это хваткая женщина, — заметил Баттл. — Если убила она, то нам будет это не просто доказать.

Джоунз изумленно уставился на него.

— Но отпечатки пальцев на клюшке, сэр…

— Знаю, знаю, — проворчал Баттл. — Они безусловно принадлежат мистеру Стрэнджу. Почему-то бытует мнение — кстати, ошибочное, — что у спортсменов нет мозгов. Но я не могу поверить, что Невил Стрэндж — законченный тупица. Что вы узнали о лекарстве, которое принимала горничная?

— Оно всегда находится на полке в ванной комнате для слуг на третьем этаже. Баррет обычно заваривала его в полдень и оставляла там до вечера, чтобы принять на ночь. Таким образом, доступ к настойке был абсолютно у всех. Точнее, у всех обитателей дома.

Лич убежденно произнес:

— Убил кто-то из своих, как пить дать!

— Я тоже так думаю. Хотя трудно точно очертить круг подозреваемых. Любой, у кого был ключ, мог открыть парадную дверь и войти. Вчера вечером ключ был у Невила Стрэнджа. Но ведь нетрудно изготовить дубликат, а опытный преступник мог открыть замок и отмычкой. Хотя вряд ли посторонний мог знать о звонке и о том, что Баррет принимает на ночь настойку из александрийского листа. Чтобы это знать, нужно жить в доме. Пойдем, Джимми, сынок! Поднимемся в ванную и все там хорошенько осмотрим.

Они отправились наверх. По пути заглянули в кладовку. Там было полно старой поломанной мебели и прочего ненужного хлама.

— Я не разбирал эти завалы, сэр, — сказал Джоунз. — Не знал…

— Что искать? Правильно. Пустая трата времени. Судя по пыли на полу, сюда никто не заходил по крайней мере месяцев шесть.

Комнаты слуг находились на этом же этаже. Здесь же были расположены две незанятые спальни с ванной. Баттл обошел все комнаты и бегло их осмотрел. От его внимательного взгляда не укрылось, что Алиса (пучеглазая горничная) спит с закрытым окном, что у тощей горничной Эммы очень много родственников, чьи фотографии в изобилии стояли на комоде, а у Хэрстла один или два еще вполне приличных, хотя и треснувших, прибора из немецкого фарфора. Комната кухарки была строго прибрана, а у судомойки царил хаос. Баттл прошел в ванную комнату, которая располагалась рядом с лестницей. Уильямс показал на длинную полку, висевшую над раковиной. Пакетик с александрийским листом был с одной стороны распечатан.

— Есть отпечатки на стакане или пакете?

— Только самой горничной. Я снял ее отпечатки в ее комнате.

— А ему и не нужно было брать в руки стакан, — заметил Лич. — Только подсыпать в него снотворное.

Лич спустился вниз по лестнице вслед за Баттлом. Посередине верхнего лестничного пролета странным образом расположилось окно. В углу стоял шест с крюком.

— Этим шестом опускают раму подъемного окна, — пояснил Лич. — Здесь есть специальный винт, на случай взлома. Раму можно только опустить, да и потом она слишком узкая, чтобы сюда мог кто-то пролезть.

— Да я не об этом, — задумчиво произнес Баттл, На втором этаже они зашли в первую по коридору спальню, которая принадлежала Одри Стрэндж. Комната была опрятна и чиста. На туалетном столике лежали гребни из слоновой кости. Одежда убрана. Баттл заглянул в шкаф. Два скромных костюма. Пара вечерних и несколько летних платьев. Платья были дешевые, а те, что сшиты на заказ, — дорогие и изящные, но уже не новые. Баттл кивнул. Минуту-другую он постоял у стола, вертя в руках подставку для ручек, сдвинутую влево от пресс-папье.

Уильямс доложил:

— Ничего интересного ни на промокашке, ни в корзине для мусора.

— Вы правы, — согласился Баттл, — здесь закончим. Они прошли дальше.